Шторм времени - Диксон Гордон Руперт (читать книги онлайн TXT) 📗
– Нам нужно доплыть до берега! – крикнул я ей. – Если не умеешь плавать – держись за меня. Поняла?
Последнее слово я проорал ей прямо в ухо так, будто она была глухой, но она опять лишь взглянула на меня. Она не задерживала меня, но и не помогала. Меня вдруг пронзила ледяная мысль, что я в очередной раз оказываюсь в ситуации, когда хочу проявить заботу о ком-то. Почему, если на то пошло, мне просто не нырнуть в воду и не бросить ее – ее, а заодно и леопарда? Важно не то, что я спасу чьи-то жизни, а то, что выживу сам.
Но я не мог так поступить. Мне даже думать не хотелось о том, чтобы уплыть на берег одному, а их оставить здесь. Но в таком случае ей придется кое-что сделать, а не просто стоять, не пытаясь предпринять активных попыток добраться до берега. Я постарался объяснить ей это, но мои старания напоминали разговор с глухонемой, не желающей задуматься о своем будущем.
Я был близок к отчаянию. Я уже готов был просто столкнуть девочку в воду, когда на плот взобралась первая из ящериц и наш шанс сбежать был упущен.
Я сдался и, повернувшись, принялся смотреть, как они выбираются из воды на бревна. Первыми вернулись те, кто в схватке получили ранения. Они поодиночке вылезали из воды и тут же ничком падали на палубу и замирали, будто кто-то их оглушил.
Ящерицы возвращались на протяжении получаса. Последняя дюжина вернувшихся на плот были очень сильно изранены. Трое из них чуть позже умерли, и их тела просто столкнули в воду. Во второй половине дня их подхватил прилив и к утру унес в неизвестном направлении. Наверняка в воде обитало множество пожирателей падали.
На следующее утро ящерицы не сразу приступили к ловле раковин. Несомненно, что они выиграли сражение с огромной акулой, хотя при этом и погибло не меньше десятка их сородичей. Но, похоже, схватка изрядно их утомила. Когда взошло солнце, я увидел в прозрачной воде бухты множество небольших акул длиной не более двух-трех футов, бешено шныряющих вокруг плота и все еще взбудораженных кровью и клочьями мяса, оставшимися от сражения предыдущего дня. Санди, девочка и я все еще оставались вне клеток, и я уже начал надеяться, что, возможно, теперь мы все время будем оставаться на свободе. Меня это вполне устраивало, хотя, конечно, я в любой момент мог бы выбраться из клетки с помощью своего складного ножа, а потом освободить девочку и Санди.
Мне было совершенно непонятно, что так долго удерживает вокруг плота маленьких акул. Кормиться им здесь явно было нечем. Позже той же ночью разразился первый из виденных мной на этом море штормов – самый настоящий взрыв атмосферной энергии, очень похожий на тропическую бурю с ливнем. И тогда я понял, почему они все еще с нами.
Ветер поднялся в середине дня, и небо постепенно заволокло белыми облаками, которые все густели и темнели до тех пор, пока дневной свет не сменился неурочными сумерками. Затем ветер стих и вода под нами вдруг стала какой-то очень вязкой и плотной. Плот качнулся, царапая по дну своими корнями, едва не опрокинутый дошедшим до нас откуда-то из водных глубин толчком, хотя мы не чувствовали ни малейшего дуновения ветра.
Затем начали сверкать и грохотать молнии и гром – где-то в облаках высоко над нашими головами, но в то же время и далеко, над открытым морем. Внезапно поднялся неизвестно откуда взявшийся холодный ветер, дующий в направлении берега и усиливающийся по мере того, как сгущался сумрак. Шум и ярость бури нарастали, она приближалась к нам, опускаясь все ниже и все плотнее прижимаясь к поверхности моря. Когда исчезли последние проблески солнечного света, оставив нас в непроглядной тьме, буря обрушилась на нас в полную силу, и мы во мраке припали к бешено подпрыгивающему и раскачивающемуся на волнах плоту.
Я нашел себе место между служащими нам «парусом» деревьями и втиснулся между ними, одной рукой обняв девочку, а другой придерживая Санди. Девочка дрожала от страха и тряслась от холода, поскольку сверху на нас непрерывно изливались потоки холодного дождя. Леопард же переносил все испытания стоически, плотно прижимаясь ко мне, но ни на дюйм не двигаясь с места. Неподалеку от нас, также закрепившись между деревьями, стояли несколько ящериц. Куда подевались остальные, я не имел ни малейшего понятия. В полной темноте можно было разглядеть только того, кто находился прямо перед носом.
Вспышки молний напоминали взрывы, причем в голове. После того как угасало ослепительное сияние очередной вспышки, сцена, которую она только что осветила перед тем как исчезнуть, еще с секунду сохранялась на сетчатке и в памяти. Я продолжал видеть дикие рывки отчаянно упирающегося плота – и еще более дикие волны в бухте; видна была не только поверхность воды, но и дно, поскольку временами плот вставал почти вертикально, и тогда мы могли смотреть на бушующую пучину сверху вниз.
В воде кишмя кишела всяческая видимая при вспышках молний и отчаянно мечущаяся туда-сюда морская живность. До сих пор я никак не мог понять, что привело в бухту мелких акул уже после того, как битва с большой акулой закончилась. Теперь же я неожиданно понял, что именно. Похожая на какую-то гигантскую разбухшую от воды, перекатывающуюся туда-сюда по дну бухты массу, терзаемая бурей и роем более мелких вгрызающихся в остатки туши рыб, огромная акула, теперь уже мертвая, снова была с нами.
Погибла она не в тот момент, когда ящерицы закончили свою схватку с ней, иначе скелет акулы уже давно был бы обглодан дочиста. Должно быть, она еще некоторое время жила, слабо отбиваясь от своих, готовых сожрать ее заживо сородичей, и лишь несколько часов назад наконец издохла от потери крови и сил.
И теперь, как покойник, вернувшийся на место преступления, она благодаря буре и дующему с моря ветру снова присоединилась к нам. По прихоти стихий ее не просто принесло обратно в бухту, но еще и прибило прямо к подводным корням нашего плота. Теперь я, вцепившись в стволы деревьев слева и справа от меня и вглядываясь в воду при каждой вспышке молнии, находился всего в каких-нибудь пятидесяти футах по прямой от того места, где рвали на части то, что осталось от мертвой туши, другие акулы и прочие рыбы длиной по пятнадцать, а то и двадцать футов, которые, по сравнению с гигантской акулой, казались просто крошечными, но на мой взгляд были очень крупными. Их присутствие просто выводило меня из себя. Даже если бы у нас и появился шанс бежать, когда на плоту не останется ящериц, надежды на то, что нам удастся доплыть до берега сквозь этот плотный частокол акульих челюстей, не оставалось ни малейшей.
Затем все вокруг вдруг осветила очередная вспышка молнии, и я увидел, что подводные стервятники исчезли. До этого полуобглоданная туша огромной акулы перекатывалась по дну под воздействием волн и рывков пожирателей падали, теперь же она лежала на дне бухты совершенно неподвижно и в полном одиночестве. Я недоуменно заморгал и стал ждать следующей вспышки. Я просто глазам своим не верил.
Со следующей вспышкой наконец наступило прозрение, а с ним пришел конец акульей туше, плоту, ящерицам и всему остальному. При следующей вспышке я увидел, как тушу акулы заслоняет темный силуэт как минимум вдвое больше ее – темная, похожая на подводное облако туша А еще стало видно высунувшееся из воды и кажущееся белым на фоне черных волн сероватое и толстое как канат, которыми швартуют суперлайнеры, щупальце. Оно взметнулось высоко вверх, как телефонный столб, футов на двадцать возвышаясь над дальним от нас концом плота. Мгновение спустя плот содрогнулся словно под ударом какого-то исполинского топора, и тот его конец, где находились мы, начал подниматься в воздух.
При очередной вспышке молнии стало видно, как огромное щупальце, обхватив дальний конец плота, тянет его за собой под воду.
Ждать времени не было, не было его и на то, чтобы уговаривать этих двоих следовать за мной. Я крикнул Санди в ухо, чтобы он следовал за мной, дернул девочку вслед за собой и прыгнул в воду. Вода сомкнулась надо мной, и я едва не захлебнулся, но вскоре вынырнул, по-прежнему сжимая руку девочки, и, увидев при следующей вспышке полоску пляжа, погреб к берегу.
