Кольцо Афродиты - Юдовский Михаил (прочитать книгу TXT) 📗
Не спаслася - добродушный Стенька Разин в два гребка догнал царевну и веслом ее угробил. Та стремглав пошла под воду, пузыри пустив из носу, и с руки ее колечко соскользнуло и забилось под какую-то корягу (а, быть может, и под камень, но княжна не разглядела, повредив глазные нервы). И тотчас же всe татары, что таились по оврагам, дожидаясь преступленья, зашумели, загудели, словно хищные пиявки в желтой банке с ацетоном.
" Уй, какой жестокий Разин! Мы башка его отрубим и отправим папе с мамой, уй, шайтан, елда-татарин! "
С этим возгласом татары погрузились на пироги и отчалили от брега (брег им больше был не нужен). Стенька Разин испугался и накакал в одежонку, но стерпел, не подал виду, хоть вокруг и завоняло. Перекрикивая запах заорал отважный Стенька: "Ну, попробуйте, приблизтесь, то-то всeм отрежу яйца, потому что аккуратный и во всем люблю порядок! Коль сражаться, так сражаться, а не надо - так не надо. В Пасху - так Христос воскресни, а не то отрежу яйца! Новый год - так чтобы елка, а иначе - не терплю я, потому что справедливый и всeгда защитник бедных." Говорят ему татары: "Нам, татарам, недоступно наслажденье битвой жизни. Гром ударов нас пугает ". "А ебет меня как будто,- отвечает Стенька Разин, -Гром ударов их пугает! Долбоебы вы, татары, и татарки ваши тоже". Тут татары разозлились, и подплыв к нему поближе, ткнули в глаз ему стрелою и дразнили одноглазым.. Тут, признаться, Стенька Разин осерчал на них немного. Сам он к ним подплыл поближе, выхватил кривую саблю, размахнулся для удара и за глаз второй схватился, так как хитрые татары снова ткнули в глаз стрелою, ослепили атамана, и Гомером обозвали. Глаз потек по подбородку, атаман вскричал ужасно (темноты боялся с детства, а слепым темно повсюду) и давай рубить татаров - стариков, детей и женщин. Всe татары потонули, потонул и Стенька Разин сослепу не видeл берег и, поплыв куда попало, был раздавлен параходом "Александр Грибоедов".
А кольцо лежать осталось под корягой (или камнем).
(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
Утром, сверкая надраенными зубами я вышeл на кухню. Ирина сидела там и поджидала меня.
- Свари кофе,- попросила она.
Я охуeл.
- Ты,- говорю,- что-то путаешь. Когда я, сверкая надраенными зубами, выхожу на кухню, кофе должен быть уже сварен и разлит по чашкам. Вот и Оксана не даст соврать.
Ирина мельком глянула на Оксану и снова повернулась ко мне.
- В принципе,- говорит,- я могу и сама сварить. Но вообще-то это мужское занятие.
-Почему это мужское?- возмутился я.
- Потому что мужчина - существо ответственное, а женщина - существо капризное. Улавливаешь, Гoша?
В то утро я не чувствовал себя ответственным существом и мало что улавливал.
Однако начинать день со споров не хотелось, и я, в нарушение всeх правил, сварил кофе.
- Женщина, продолжала развивать свою мысль Ирина, существо капризное. И мужчина должен эти капризы ублажать.
- Глупости глаголишь, - заметил я.- Улавливаешь, Ирина?
- Молод ты еще, Гоша,- покровительственно улыбнулась та. - Я сделаю из тебя настоящего мужчину.
Всю жизнь из меня кого-то делают! Теперь вот - настоящего мужчину.
- Ноги,- говорю,- что ли, мне отрежешь?
- Зачем ноги?
- Ну, как в " Повести о настоящем человеке "...
Я покосился на Оксану - улыбается ли она моeму остроумию.
Оксана с хрустом пожирала глазами Ирину. Ирина ее игнорировала.
- Дурак ты, Гоша!
( Ну вот, опять...)
- Почему?
- А потому. Нечего из себя детский сад корчить. Я не люблю детей, я люблю мужчин.
- Я тоже,- говорю, - детей не очень люблю.
- А должен, если ты мужчина!
- Вот это, - говорю,- интересно. Почему это тебе можно не любить детей, а мне, как дураку, нельзя?
- Потом поймешь. Я ж, как-никак, твоя будущая жена...
- Вот это, блядь, здорово! - восхитился я .- Стоило только разок перепихнуться, и она мне уже жена!
Я даже заговорил об Ирине в третьем лице.
- Дело не в " перепихнуться ",- сказала Ирина,- а в том, что мы любим друг друга.
- А меня никто не любит, - заплакал за стенкой Сидорыч.- Я - " гондон "!
- Кто это тебе сказал, что я тебя люблю?- удивился я.
- А мне этого и не надо говорить. Я сама знаю. Ты этого еще не знаешь, а я уже знаю.
- Остынь, шоколадная моя,- говорю.- Ты еще этого не знаешь, никто этого еще не знает, а у меня уже есть будущая жена,- я гордо кивнул на Оксану.
Оксана, не обращая внимания на мои слова, продолжала безмятежно смотреть в чашку с чаем.
- Вот эта?- изумилась Ирина.- Ну, ты и вправду дурак, Гоша.
- Почему?
- Она ж - приглядись - лесбиянка!
Оксана поперхнулась чаем. Я почувствовал себя глупым шоколадным читателем.
- Это правда?- спросил я у Оксаны.
- Ну, правда,- ответила та.- Дурак ты!
Ну вот, опять!
Оксана, меж тем, поднялась и вышла из кухни.
- Ты меня назвала дураком,- говорю,- и Оксана тоже. Кому ж из вас верить?
- Верь мне,- сказала Ирина.
- А почему я должен тебе верить? Кто ты вообще такая?
- Я авантюристка. А кольцо у тебя платиновое.
- Так ты,- обрадовался я,- за кольцом охотишься?
- Можешь не радоваться. За тобой.
- Да на хур я тебе cдался! Возьми лучше кольцо! Оно - платиновое. А я шоколадный.
- Ты - дурак.
( Да сколько ж можно! )
- Сколько нужно. Любишь ты меня, вот что.
- За ногти?- полюбопытствовал я.
- За состраданье к ним. Гоша, я хотела бы познакомиться с твоей семьей.
- На хера тебе?
- Еще один женский каприз.
- Знаешь что,- говорю,- составь список всeх своих женских капризов и дай мне на изучение.
- Зачем?
- Хочу знать, чего мне опасаться.
- Так познакомишь меня с родителями?
- Ну ты и зануда. Ладно, проще будет познакомить. Вот только они у меня разведенные. Кого предпочитаешь - мать или отца?
- Отца.
- Хорошо,- согласился я.- Только сначала статью в редакцию занесем.
Так мы и сделали. Вышли на улицу и зашагали в редакцию.
ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Палило по обыкновению немилощадно. Асфальт плавился и вонял. Над нашими головами пролетел чугунный шар на цепи и с упоением врезался в свежеоштукатуренную стену дома напротив. По стене разбежались змейки трещин, захрустел разламываемый кирпич, и стена, провалившись внутрь дома, рухнула.
Испуганные жильцы повыскакивали из кроватей, одинокие старушки торопливо собирали свой нехитрый скарб, а пьяный по обыкновению Аркадий, которого шар застал обнявшим унитаз, продолжал мирно посапывать, время от времени всхрапывая и неторопливо взблевывая в унитазную водицу.
(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
- Дом ломают,- сказал я.- Совсeм же недавно ремонтировали.
- Хорошо,- весело отозвалась Ирина.
- Что xорошо?
- Что ломают. Построят какой-нибудь детский садик...
- Или крематорий,- подхватил я.- И из невысокой трубы крематория будет весело валить дым.
- С тобой разговаривать,- махнула рукой Ирина.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Этой ночью я никак уснуть не мог. С боку на бок ворочался, ворочался, а сон все не идет. Решил я тогда с Судьбой понапрасну не воевать, а встать и выпить рюмочку-другую.
Влез в тапочки, достал из буфета бутылку и сел за стол.
Гляжу, а за столом уже сидит какая-то женщина, тощая, как смерть, в белой ночной сорочке и белых тапочках.
- Ты кто?- спрашиваю.
- Я,- отвечает, твоя бессонница.
- Очень приятно, говорю. - А белые тапочки зачем? Намек, что ли?
- Какой там в пэзду намек,- говорит.- Так, униформа.
- Какая-то ты,- замечаю,- тощая да костлявая.
- На себя посмотри,- огрызается она.
Что верно, то верно - тут я от нее недалеко ушел.
- Ты, кажется, пить собрался,- решила сменить тему бессонница.- Можешь и мне налить.
Налил я и ей - мне не жалко.
- Фу, " Арапчай ",- поморщилась бессонница.- Поприличней ничего не мог купить?
