Пятьдесят первый дракон (сборник) - Аркин Алан (электронные книги без регистрации txt) 📗
Макуильямс попытался было потрогать нимб, но тот не обладал никакой материальной основой.
— Прелесть! — воскликнул Макуильямс.
— Вам хорошо это говорить, а каково мне! — возразил Арт, теряя самообладание.
— О небо, и как же это произошло?
— Небо тут ни при чем, я подцепил его в Риме! — отчаяние Арта сменялось гневом. — Мы американские граждане. Нам нужна помощь. Ваша обязанность подсказать нам, что нам делать.
— Такого у нас еще не бывало, — сказал Макуильямс, а про себя подумал: «Человек с нимбом! Возможно, Государственный департамент пожелает послать его в составе миссии мира в Россию или в Китай?»
— Энн считает, что я подцепил его в одной из местных церквей.
— Похоже на то, — подтвердила Энн. — У всех этих статуй святых нимбы. Вот один из них, наверное, и прицепился к Арту.
Почувствовав, как тает важность его собственной персоны, Макуильямс быстро нажал кнопку селектора:
— Хелен, попросите доктора Коллини немедленно зайти ко мне в кабинет. — Он повернулся к посетителям:
— Доктор Коллини — наш врач, проживающий при консульстве. Ваша проблема, по-моему, имеет отношение к медицине. Он итальянец и наверняка знает, как поступать с нимбом.
— Нам нужно поскорее избавиться от этой штуки, — сказал Арт. — В воскресенье мы улетаем. Она хуже кори — может, даже заразная.
Вице-консул живо отодвинулся со стулом к стене и натянуто засмеялся:
— Будем надеяться, что нет. Представьте себе сотрудников консульства, щеголяющих в нимбах!
Вошел доктор Коллини — ни дать ни взять итальянский актер.
— Мистер Браун из Нью-Йорка, — представил Арта Макуильямс. — Он только что обнаружил у себя нимб. Вернуться домой в таком состоянии он, разумеется, не может. Вам знакомы подобные случаи?
Краска сошла с лица доктора Коллини.
— Чудо! — пробормотал он заикаясь.
— Ах, оставьте! — взорвался Арт. — В чудеса я не верю, я не католик. Это какой-то вирус, микроб, который я подхватил в этом городе. Там, откуда я прибыл, вы никогда не увидите человека с нимбом над головой.
Охваченный благоговейным трепетом, доктор Коллини даже не слушал его.
— Самое настоящее чудо! Я счастлив, что лицезрею его! Счастлив! — Шагнув к Арту, он простер длинную руку с тонкими пальцами. — Проблема эта не медицинского порядка, синьор.
— А я что говорил, — осторожно сказал Арт. — Но вы можете представить себе, как я заявляюсь с нимбом на Бродвее?
Макуильямс тут же нарисовал эту занятую картину:
— Да никто в вас даже вглядываться не станет! Мало ли странных людей шатается по Бродвею? И никто не обращает на них внимания.
— Мы предъявим иск правительству Италии, — заявила Энн. — Как теперь, с нимбом, Арт вернется на работу в «Эдисон компани»?
— «Эдисон компани», — теряя всякую надежду, повторил Макуильямс. — Она могла бы использовать вашего мужа для рекламы выпускаемой ею продукции. Ведь эта штуковина, похоже, электрического происхождения.
Доктор Коллини уже оправился от потрясения и вновь обрел способность трезво мыслить:
— Я нашел ключ к разгадке этой проблемы. Если нимб у синьора — божественное проявление, он наверняка исчезнет, стоит только синьору сделать что-нибудь плохое.
— Плохое? — подозрительно спросила Энн. — Что вы хотите этим сказать?
— Ну, согрешить, — пояснил доктор Коллини. — Впасть в один из семи смертных грехов.
— Я и названий-то их не знаю, — признался Арт.
— Алчность, леность, вожделение, гордыня, зависть, чревоугодие и гнев. Какой-нибудь да поможет.
Совет доктора показался Арту не лишенным смысла.
Вернувшись в свой номер в «Квиринале», Арт дождался темноты — ночью грешить куда легче, чем днем. Когда они легли на широкую кровать, Арт протянул руку к Энн.
— Не трогай меня! — завопила Энн. — Только не с нимбом! Ты что, спятил? — Она опустила ноги на пол, чтобы Арт до нее не дотянулся. Нимб двинулся за нею, осветив призрачным светом лицо Арта.
— Но это же грех! Согрешу, а он, глядишь, и отстанет.
— Не смей использовать меня в этих грязных целях, Арт Браун! Да и не грех это — спать с собственной женой.
— Ну что ж, не хочешь помогать — согрешу и без тебя. Пойду к проститутке! — решительно заявил Арт.
— Не посмеешь! — Энн быстро шмыгнула под одеяло.
— Почему? Бен Шварц сказал мне, что это удовольствие стоит всего десять тысяч лир, что нам вполне по карману.
— Это тебе Бен Щварц сказал? — Энн включила свет и свирепо, как кобра, уставилась на мужа.
— Он интересовался.
— Меня это страшно шокирует, — заявила Энн. — Если уж тебе непременно надо согрешить, то почему бы не начать с какого-нибудь маленького грешка?
— И что же ты предлагаешь?
— Все грехи одинаковы.
— Гордыня. Зависть. Вожделение. Леность. Чревоугодие. И гнев! — отбарабанил Арт шесть из семи смертных грехов. — Господи Боже мой, вот уже десять лет ты носишься со мной, как курица с яйцом! Диву даюсь, как это я еще дышу без твоего разрешения! Я давно не младенец и могу сам за себя решать!
Он вскочил с постели и, стащив с себя пижаму, сунул ноги в брюки.
— Ну, и куда же ты пойдешь, как ты думаешь? — холодно спросила Энн, глядя, как Арт шарит руками в поисках носков.
Намеренно впадая в гнев, чтобы согрешить, Арт довел себя до белого каления.
— Пойду найду кого-нибудь, кто даст мне то, чего я не могу получить от тебя! Ты хочешь мне помешать?
— Арт Браун! Я не потерплю такого тона! — вскричала Энн, шокированная демонстрацией подобной жестокости.
— Ну что ж, попробуй остановить меня! — Арт никак не мог натянуть пуловер. Энн со вздохом встала и, вытащив его левую руку из одного рукава, направила ее в другой.
— Вот так, — с материнской терпеливостью сказала она и, сняв с вешалки пиджак мужа, протянула ему. Он вырвал пиджак у нее из рук и нахлобучил шляпу.
— Хочешь ко мне подольстится? Ничего не выйдет. Вернусь я без этого нимба, так и знай.
— Взял бы пальто, — предложила Энн. — На улице довольно холодно. Зачем мне муж, у которого из носа течет?
Арт опустился на кровать.
— Бесполезно, — с жалким видом признался он. — Гнев на меня не действует.
— Ты такой славный, что просто не сможешь стать подлецом, даже если захочешь. — Осторожно, стараясь не задеть нимб, она погладила его по волосам.
— Я думал, что разыграю все как по нотам, — со вздохом сказал Арт. — Так с какого греха начнем?
— С чревоугодия. Идем в какой-нибудь шикарный ресторан.
— Но это нам обойдется гораздо дороже, чем проститутка.
— А я ничего не буду есть, — заявила Энн. — И не думай, что впадаешь в чревоугодие, когда ешь спагетти в какой-нибудь дешевой закусочной!
Ресторан «Тре Скалини» рекомендовал Арту Бен Шварц. Там была терраса, и Арт мог сидеть на солнышке, не снимая шляпы. Ресторан находился на пьяцца Навоне, красивой площади с фонтаном из четырех фигур, изображавших речные божества. Арт заглянул в меню.
— А не предпочтут ли синьор и синьора столик в тени? — предложил официант, говоривший по-английски, как говорят итальянцы в Нью-Йорке. — Очень уж жаркое солнце.
— Потому-то я и прилетел в Италию, — отпарировал Арт, натягивая шляпу пониже. — Принесите мне «феттучине алла миланезе». Готов спорить, это лапша в мясном соусе.
— Верно, — согласился официант, — но как приготовлено!
— Ну что ж. Ну а потом… — и Арт назвал еще несколько лакомых блюд.
— Синьора разделит заказанное с синьором?
— Я?! — отозвалась Энн. У нее уже слюнки текли. — У меня легкое несварение, ничего в рот не лезет.
— Perfetto! — сказал официант, скрывая удивление: ведь заказа Арта вполне хватило бы на семью из четырех человек. — Тогда, если синьора позволит, могу предложить от несварения «пиччикончино кон фунги».
— Ничего не надо! — резче, чем хотела, сказала Энн. Разговоры о еде отнюдь не поднимали ее настроения.
— Вино? — Официант привык к женщинам, стремившимся похудеть и готовым ради этого на все.
