Мегамир - Никитин Юрий Александрович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Зашуршало хитином, мелькнула темная тень. Дмитрий вспикнул, исчез.
Сильнее запахло кислотой. Муравей унесся, в трех шагах дальше с пола поднялся Дмитрий, сказал извиняющимся тоном:
– Чертяка слепая! Прет, не смотрит… Это впервые. Вот что, надо отыскать нишку. Если начали меня задевать, то вас до захода солнца вообще по стенам размажут!
– Вон в ту, – предложила Саша с готовностью.
Она подпрыгнула, зацепилась кончиками пальцев. Ее тело бесшумно скользнуло в темноту, словно вплыло по воде. Дмитрий влетел в нишу, словно пробитый с пенальти мяч. Енисеев сплоховал, но его вовремя подхватили, вдернули в каверну немногим просторнее кабины лифта.
– Для чего выдолбили? – сказал Дмитрий брезгливо. – Под потолком! Сказано, насекомые… Без ума, соображения.
– Это я выдолбила, – призналась Саша сердито. – Они хотели заделать, а я не дала. Надо же где-то отсиживаться?
– Остальные тоже ты? – удивился Дмитрий. Он вытянул шею, пытаясь в полутьме рассмотреть длинную анфиладу пещер.
– И с этой повозилась! Подручными средствами, как учили… Пришлось, а то все хватали, тащили…
– Теперь не потащат, – сказал Енисеев смущенно. Он все еще не мог адаптироваться. Не в муравейнике, здесь все привычно, а в присутствии бравого испытателя Сашки. – Вы уже пропитались здешними духами. Это пароль «свой – чужой».
– Это я усекла, – кивнула Сашка. – Не сразу, правда. А сперва отсиживалась, присматривалась.
Лицо Дмитрия вдруг посуровело. Он набычился, из глаз ушел блеск. Уже не друг Сашки Фетисовой, перед ним находился староста группы испытателей, завсектором оперативной подготовки.
– Рассказывай, – потребовал он.
Саша развела руками. Ее меццо-сопрано стало глубоко несчастным:
– Глупо все… Ошалела от телячьей радости. Ну и потеряла, как говорит начальник первого отдела, бдительность. Что-то цапнуло сзади, будто какой дурень искал приключений. Не успела дать сдачи, как потащило с такой скоростью, будто меня рокер хватанул на полном ходу. Попробовала применить прием…
– Тебе бы только приемы, – вздохнул Дмитрий. Однако на Енисеева покосился гордо: вот мы какая круть, нигде не пасуем. – Головой тоже надо…
– …но мне ответили таким, что именно без головы чуть и не осталась. Решила притвориться мертвой.
– Наконец-то, – буркнул Дмитрий. На Енисеева уже не косился.
– Притворяться особенно не приходилось, и так еле– еле… Потом хватка чуть ослабела. Я увидела, что меня, царицу природы, несет, как тряпичную куклу, паршивый муравей! Ну не совсем паршивый, паршивый не знает карате, а этот мог бы преподавать в нашей секции на две ставки…
– Давай без шуточек, – предупредил Дмитрий.
– Приволок меня в муравейник. Я сыграла дохлую. Меня швырнули к личинкам. Эти детки, скажу тебе, жрать умеют – будь здоров! Я дала деру. Бродила, выйти не решалась.
Енисеев помалкивал. Таких женщин он боялся больше всего на свете. Непонятно, что за комплекс ими движет, но самые хрупкие и женственные вдруг начинают заниматься карате, футболом, даже штангой. А знание приемов борьбы провоцирует, их хочется применять, только бы повод… Особенно в поединке с мужчиной! Хорошо, что догадалась притвориться мертвой, выдолбила нишу для отсидки, даже пыталась говорить с муравьем. Но вряд ли «не решалась выйти». Что-то держит за спиной. А от этого «что-то» у самого вдоль хребта поднимаются волосы.
Дмитрий проговорил с великим облегчением:
– Хорошо, что хорошо кончается. Морозов – голова! Рискнул взять человека со стороны. Я бы не отыскал, никто бы из наших не смог… Кстати, тут попить-поесть поблизости ничего нет? Енисеев по дороге сумел, зато у меня уже голодные глюки начались: мед диких пчел, нектар, ветчина из гусениц, окорока из мух… Енисеев, какие запасы муравьи готовят на зиму? Еще Крылов говорил…
Без особой охоты Енисеев объяснил, что из всех баснописцев только наблюдательнейший Эзоп был прав, когда писал про цикаду и муравья, сушившего на солнце зерна. Зерна сушат муравьи-жнецы у нас, в Греции, в других странах. А вот после Эзопа пошла эскалация литературных нелепиц. Лафонтен заменил цикаду сверчком, а Сумароков вовсе превратил ее в стрекозу. И хотя у него она «просит подаянье», то уже у Неледецкого-Мелецкого «лето красное жужжала», отсюда всего шаг до «лето красное все пела». Стрекоза никогда не поет, в мягких муравах не бывает, это повадки цикады. Но, с точки зрения мирмекологов, еще большая ошибка в том, что муравей якобы делает запасы на зиму. Крыловская стрекоза напрасно рассчитывала прокормиться «до вешних дней», собственные запасы муравьи уничтожают к концу осени…
Дмитрий поднялся в темноте, как тяжелый сгусток мрака.
– Понятно. Окорока из мух не будет. Надо топать! Меня от недоедания корчи сводят. Здесь метаболизм ускорился, есть все время хочется.
– Тебе всегда есть хочется, – уличила его Саша. – Я же терплю!
– А ты всегда каторжанишь себя диетой. Фигуру, видите ли, держишь! Как баба.
Наверно, это было оскорбление, но только не для Саши. Она тоже поднялась, голос ее упал до таинственного шепота:
– Друзья, разве не замечаете?.. Это же лежит прямо на поверхности!
Енисеев насторожился. Дмитрий повернулся, ожидая разъяснения, затем спросил в лоб:
– Что лежит?
– Разум! – ответила Саша торжественно. Она выпрямилась, ее невысокая грудь торчала прямо. – Неземной разум, точнее – нечеловеческий. Готовимся лететь на другие планеты, к далеким звездам, ловим радиосигналы из чужих галактик… А чужой разум рядом!
ГЛАВА 10
Для Енисеева как будто рядом с силой поскребли ножом по стеклу. Чтобы не видеть одухотворенного лица десантницы, наклонился, нащупал ступни. Жаль, твердая кожа здесь рассосется за ненадобностью, нагрузка близка к нулю, а лучше бы, чтобы все наоборот: такой кожей покрыться бы с головы до ног! От микроорганизмов спасения нет, изгрызли. Кожа горит, словно сквозь заросли крапивы полз. Скоро микробы собственными трупами набьют его как чучело, антибиотики не спасут.
Возвращаясь в реальный мир муравейника, услышал жаркие слова:
– …Сложнейшая организация, четкое разделение труда, разнообразная сигнализация, обмен информацией…
Сюда б научную экспедицию, подумал он завистливо. Да оснастить ее как следует… Вся наука бы выиграла, не только бионика! Львиную долю открытий взяли бы биологи: ботаники и инсектологи, но если здесь закрепиться, то стали бы прибыльными металлургия сверхчистых металлов, кристаллография, электроника…
В сознание прорвался бойцовский голос Дмитрия:
– А что? У мурашей образцово поставлена разведка. Сам шпиона видел. Разве шпионы не доказательство цивилизации? Нет?.. Гм… Система паролей, как сами видите, в лучшем виде, разные уровни допусков… А что молчит Енисеев? Он мурмо… словом, муравьед, ему и карты для покера в руки.
Енисеев ответил неохотно:
– Да, у муравьев сложнейшая социальная жизнь. Но о разуме специалисты не говорят.
– Почему? – спросила Саша с болью в голосе. – Профессиональная слепота?
– Профессиональные знания. Извини, ты неспециалист. Ничего, что я на «ты»?
Саша раздраженно отмахнулась:
– Сделай милость. Но разве мало открытий делали именно неспециалисты?
– Мало. Хотя делали. Правда, лишь в случаях, как говорят газетчики, когда шли по непроторенным тропам. С муравьями все ясно. Как и с ва… тобой. Ты кандидат в космонавты, жаждешь встречи с другими разумными существами. Даже готовишься к Контакту. Верно?
Саша почему-то смолчала, зато заржал Дмитрий:
– Она их даже во сне видит! Член общества по ловле НЛО, сопредседатель комитета Шамбалы, два раза искала Тунгусский метеорит… Енисеев, а не могут мураши в самом деле?.. С виду парни хваткие. Вон у нас даже академики забывают свет тушить, компьютеры не обесточивают, пропуск предъявляют вверх ногами… А ты бы видел нашего замдиректора по идеологии! Сюда бы его на выучку.
– Надо идти, – ответил Енисеев. Он сам смутно удивился непривычной твердости в голосе.
