Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Госпожа Леви-Чивитта, алло, я забрал свой залог, то бишь магнитоленты, поэтому тебе не надо выкладывать баксы за свое спасение. Считай это приятной новостью.
— Ну, ладно, ладно. — Она уселась, одежки на ней было немного и только самая нужная. Длинная футболка и пока неясно что еще. — Я вижу, Егор, что ты немного годишься нам. Так что могу взять тебя в долю, если ты полностью расколешься и отдашь ленты. Как, устраивает такой вариант?
— Не совсем. Как насчет того, чтобы оказаться поблизости без лишней одежды, причем не в морге.
Дама ответила невпопад.
— Я могу поручить тебе собрать и возглавить специальную группу, которая займется золотом рейха. Получишь аванс, а в случае успеха и десять процентов от прибыли.
В ее голосе импортные интонации исчезли совсем — какое уж притворство, когда полуголая попа наружу.
— Я высказал пожелание, Нина.
— Ну, ты настырный, — отозвалась дама без гневных обертонов. И я воспринял это как добрый знак.
Я придвинулся, одновременно просовывая руку под ее футболку. Там действительно имелось немного из одежки, но зато все необходимое из телесных принадлежностей, выпуклостей и обводов, обтянутых шелковистой шкуркой. Оказывается Нина умела быть ласковой и под скорлупой из резкостей и колкостей, переходящих в грубости и враждебности, было аппетитное ядрышко из весьма нежных эмоций. А чуть дальше потрескавшихся краев губ ощущалась теплая, вводящая в резонанс, мякоть.
Удобств для самого интимного дела в купе явно недоставало, но дама с неожиданной чуткостью, а может и квалификацией, расположила меня так, чтобы движение поезда не мешало, а помогало нашему общению.
Она как будто ждала от меня решительных действий, поэтому мы все проделали сноровисто и толково. Я быстро понял, что эта мадама — лучший мой вариант.
Утром, перед приездом, нам еще пришлось наведаться в Нинино купе — не идти же иностранной гражданке по столице нашей родины в одной мятой футболке. Однако ничего страшненького, кроме нескольких капелек крови на простыне и на полу, не обнаружилось. Так что госпожа Леви-Чивитта вновь облачилась в свои стильные тряпки, а я опять должен был ходить как клоун, в ковбойских прохарях и цветастой рубахе навыпуск.
Нина побывала желанным гостем в одной бойкой московской газетенке и запустила рекламу насчет привлечения Сайко как мухи на говно. Клюнет ли не клюнет чудак на приманку в виде своих документов и вещичек? Пока напарница забрасывала рекламную удочку, я сидел в кафешке, потягивая сладкую жидкость и выслушивая хихишки каких-то пэтэушниц на предмет ковбойских сапог.
Потом мы с Ниной навестили моего приятеля Сашу Крейна, который работал в вычислительном центре одного академического института. Тут уж была моя стратегическая инициатива.
В казенном научном учреждении имелось полным полно всякого занюханного вычислительного барахла, начиная с первых советских ЭВМ пятьдесят четвертого года. Здесь царили анархия и стакан портвейна, каждый ученый и неученый занимался чем-то своим: начальство обустраивало в здании кафе-шантан и казино, младший же персонал выплавлял золото из деталей умных и безумных машин.
Мы с приятелем Сашей расположились за мощными стенами выложенными из «БЭСМ-6», взяли дешевый фугас «московской» водки и под это дело стали раскочегаривать «ЕС-1040».
Вылетали искры из контактов, шипели и перегорали лампы, плевались конденсаторы, операционная система загружалась и снова бессильно падала под грузом дефектов и сбоев. Саша менял железную и программную начинку до той поры, пока эвээмские магнитофоны не закрутились и не стали считывать подвальные ленты. Как вскоре выяснилось, подлинных мучений мы еще по сути и не терпели, все они находились впереди.
Трухлявые ленты были там и сям подпорчены, да еще все интересные места запаролены. Однако всевозможные комбинации «ключей» подбирались рядом на свеженьком «Pentium-90». Наконец спрятанный на магнитолентах программный комплект заговорил, причем довольно сносным языком.
Наверное, из-за непонятных шпионских штучек, программы были замаскированы под какую-то игру. Путешественник попадал в древнюю страну, пользуясь «ключом» и находя «дверь», далее он преодолевал разные препятствия и неприятности. Вначале ему перечили простые голожопцы-дикари, но чем больше он ошибался, тем сильнее и изощреннее становились недруги. Вначале у них появились стреляющие свинцом палки и железные колесницы, потом непрошибаемые доспехи и огненные стрелы, а еще засасывающие волшебные ловушки.
Рассказчиком выступал некий старикан с клыками ягуара. На вопросы, например, о «ключе» и «двери», он давал честный ответ в виде какой-то математики, где я ни полстрочки не понимал.
— Значит, желаете попасть в некую чудесную страну и не знаете как, — с ухмылочкой подытожил Крейн. — Я учился на матмехе, но чтобы мне разобраться с этими уравнениями — а похоже описывается колебательный процесс — потратится немало месяцев. Конечно же, неясно, кто при этом станет платить мне зарплату в размере ста минимальных окладов, ради чего я не буду щадить мозгов своих.
Нина явно приуныла. Ее можно было понять. Даже стало жалко.
— Послушай, Саша, — вступил я, — человек, применяющий лопату, тоже имеет дело с электромагнитными силами упругости, колебательными процессами, квантовыми свойствами, но ему все такое пофигу, ему главное, чтобы входило по черенок. Не может быть, чтобы люди из ГБ имели дело с этой китайской грамотой.
Крейн неторопливо хлебнул «московской», сморщил физиономию, потом разгладил ее, хрупнув соленым огурцом.
— Ты почти прав, Егор. Однако, человек применяющий лопату, знает, какой предмет называется этим звучным именем. Мы, напротив, не бэ ни мэ в том, что является в данном случае лопатой, а что, например, черноземом. Да я вообще не врубаюсь, об чем разговор в этих программах. Для игрушки, даже самой мудреной, чересчур сложно и заковыристо, ну разве что, варганили ее математики-параноики. Так сказать параматематики.
В сумочке у загрустившей мадам пискнул зуммер и она вытащила радиотелефон. Через пару минут стало ясно, что генерал Сайко клюнул на приманку и назначил «стрелку» на каком-то спортивном объекте Юго-Запада, причем на десять вечера.
Как передала Нина, отставной гэбэшник укрепляет там свои старческие силы сауной да бассейном и даме предложил заняться тем же самым.
Когда мы с Крейном принялись перекатывать сведения со старинных лент на более безопасные носители, дискеты и винчестеры, госпожа Леви-Чивитта стала собираться.
— Ладно, bambini, вы тут покумекайте над математикой, а я на волнующую встречу со старым хрычом.
— Точно, точно, — заметил Сашок Крейн, — пускай красивая дама укрепляет свой организм водой, а мы спиртяшкой.
Я почему-то был менее индифферентным.
— Уважаемая сеньора Леви-Чивитта, меня, конечно, не слишком волнует, утопят ли тебя в бассейне, или сварят в сауне, я просто интересуюсь насчет твоей крутизны. Будет ли там у тебя прикрытие?
— Ты чудак, Хвостов, зачем мне прикрытие? Я же не беру с собой эти ленты. Пожилому джентльмену нет никакого смысла топить или варить меня.
Тоже логично. Когда мадам ушла, мы с Крейном снова «приняли на грудь» и почувствовали облегчение, но вскоре меня взбудоражили неприятные мысли. Насчет Сайко вроде все правильно, ему незачем мочить Нинку, но за ним могут пристально следить, из него могли тоже сделать блесну. А ведь в последние несколько дней большую активность показывали и хреновы джигиты Аслана, и чертовы исчадия, известные под названием «среднеазиаты».
Я глянул на экранчик «сивильника». Там, помимо моей символической персоны, которой ничто не угрожало на небе и на земле, я увидел связанную со мной веревочкой символическую женскую фигурку. Она мерцала и таяла, но вокруг нее кучно вились неприятные мушки. Значит так, велика опасность групповых, организованных, заговорщицких, антидамских действий. Я принял еще одну рюмашку и неожиданно затвердевшим голосом произнес:
