Русская весна - Спинрад Норман Ричард (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Предложения англичан и французов, как бы хитроумны и неопределенны они ни были, заслуживают серьезного обсуждения, которое идет сейчас в Верховном Совете. Экономическая выгода для Советского Союза от членства в Объединенной Европе очевидна, и рубль сейчас выглядит достаточно прочным для того, чтобы ввести его в общую корзину ЭКЮ, не устроив разрушительную инфляцию в стране.
Верно то, что примирение законных структур и сложившейся экономической организации, а также некоторые вопросы обороны представляют серьезную проблему. Верно также, что Советский Союз, крупнейшую независимую страну мира с самым большим населением на Европейском континенте, не говоря уж о самых могучих вооруженных силах, вряд ли ждут как члена второго разряда в нынешней структуре Европы. Но несмотря на разведывательный характер предложений, ясно, что Англия и Франция, а также многие другие члены содружества (которых они, кажется, представляют), так же, как и мы, заинтересованы в членстве Советского Союза. Поэтому они могут добиваться изменений в законах Объединенной Европы, чтобы принять наши условия.
При нынешнем состоянии дел ни Англия, ни Франция, ни обе они вместе не в состоянии быть политическим противовесом экономической мощи Германии. Только вступление в ОЕ Советского Союза, с его тройным против Германии населением, с ВНП [30] почти в той же пропорции, лидерством в космосе и престижем Красной Армии способно уберечь Европу от превращения de facto в Великогерманскую Сферу Процветания.
Только вместе с Советским Союзом ОЕ способна остаться воистину домом братства для равных.
После успеха пробных продаж продукции на Гаити компания «Гейнс» сообщила, что начинает предлагать «Гейнс пипл чау» в своей стране. Продажа основных продуктов со сбалансированной питательностью – продуктов из соевой муки, льняного масла и собственного секретного набора витаминов, минеральных солей и искусственных приправ – в первую очередь должна положить начало новому делу. Уже подписаны контракты с тюремными ведомствами Арканзаса и Род-Айленда.
«Пипл чау» обеспечит сбалансированное питание – при стоимости много меньшей, чем стоимость нынешнего снабжения тюрем. «Гейнс» надеется проникнуть на этот рынок очень быстро. Пока что прямая продажа потребителю будет ограничиваться несколькими странами Латинской Америки, где в ситуации голода главной проблемой становится питательность продукта, а не его вкус и внешний вид. Тем временем «Гейнс» экспериментирует с новыми вкусовыми добавками и концепцией упаковок, чтобы выйти на национальный рынок, в том числе с сахарной пудрой и синтетическим соусом чили.
IV
Пьер Глотье владел квартирой на Рю Сен-Жак, в самом сердце Сен-Жермен; у него были средства – семейное дело по производству пищевых упаковок, – об этом он предпочитал не говорить; он был красив – длинные черные волосы и патрицианское лицо; он понимал толк в любви; как журналист бывал на куче важных приемов. Он заключил взаимовыгодное соглашение с Соней Ивановной Гагариной.
Они познакомились на приеме в Монако и через два часа были в постели. Они жили в одном номере на лыжном курорте в Альпах, гостили друг у друга в Брюсселе и Париже, и все это без какого-либо подобия любви или серьезных отношений. Они были друзьями и по временам партнерами по постели.
Жить с Пьером – примерно то же, что делить квартиру с любовником и доброй подругой одновременно: на свой лад Пьер был для Сони и тем и другим. Они могли пойти на вечеринку вместе, а уйти порознь и потом сравнивать эротические впечатления. Несколько Сониных подруг по «Красной Угрозе», к примеру, Таня, Лена и Катринка, имели такие отношения с понимающими парнями в Париже, Мюнхене или Лондоне, но Соне казалось, что ей повезло. С одной стороны, Пьер, несомненно, был хорошим любовником и всегда хотел ее, если не подворачивалось что-нибудь интересное. С другой – он постоянно таскал ее в ночные клубы и на вечера, где все мужчины, увы, интересовались лишь друг другом.
Соня на такси доехала до квартиры Пьера, и консьерж, которому Пьер оставил ключи, впустил ее. Сам Пьер с помутневшим взглядом и с бутылкой холодного шампанского явился на следующее утро часов в одиннадцать.
– Славно провел ночку? – поинтересовалась Соня, чмокнув его в знак приветствия.
Пьер пожал плечами, воздел руки, как бы прося прощения, и проследовал на кухню.
– Довольно приятная маленькая венгерка, – легко сказал он, счищая фольгу с бутылки. Он ухмыльнулся Соне, хлопнул пробкой и разлил шампанское по бокалам в форме тюльпанов. – А это, как-никак, – сказал он, – первоклассное сухое, малышка.
Они чокнулись и в обход буфета двинулись в комнату довольно странного вида. Мебели здесь как таковой не было, не было даже пола – в обычном смысле. Диван, стойки, набитые электронной аппаратурой, грибовидные столики, ковровые дорожки, книжные шкафы, шкафчики, лампы – все это, казалось, плавно перетекает из одного в другое и произрастает из мягких ковров. Большое венецианское окно с видом на внутренний двор и две зеркальные стены делали комнату по ощущению безграничной. Идеальное место для вечеринок или даже оргий, и оно в изобилии повидало все это, по крайней мере, если верить Пьеру.
– Ну, какие планы на большие каникулы? – спросил Пьер, плюхнувшись на пухлый диван.
– Я здесь, не так ли? – спросила Соня, присаживаясь рядом, но в некотором отдалении.
– Ты намерена провести две недели в Париже? Со мной? – с сомнением или, возможно, с опаской спросил Пьер. По правде говоря, им ни разу не пришлось провести вместе больше двух дней.
– Тебя это не прельщает? – Соня смотрела на него широко открытыми, невинными глазами.
– А, ну да, конечно, я польщен, – с заминкой выговорил Пьер. – Mais [31], я не совсем этого ждал, ch?rie [32]...
...Выяснилось, что он ждет подружку из Лондона – будущую порнозвезду, по его словам, – которой он обещал устроить рекламу в «Пари-мач» и даже в «Шпигеле» (что было совершенным надувательством).
– Ну и чудовище ты, Пьер Глотье, – воскликнула Соня, салютуя ему бокалом.
– Ты не сердишься на меня, а?
– Ну-ну, я тебя разыгрывала. Ясное дело, я не собираюсь быть все две недели с тобой. Несколько дней, несколько вечеринок, а потом...
– Я иду на три в ближайшие четыре дня...
– ...а потом – в дорогу, незнамо куда – с кем встречусь.
– Вот это – моя Соня! – с восторгом воскликнул Пьер, явственно успокаиваясь. – Обещаю сделать все и подобрать тебе что-нибудь интересное.
С точки зрения американского космического инженера, видевшего штаб-квартиру НАСА в Хьюстоне, парижская штаб-квартира Европейского космического агентства была весьма непрезентабельна. Она помещалась в переулке рядом с улицей Суффре, за спиной Эколь Милитер [33] и грандиозного здания ЮНЕСКО. Это был грязно-белый корпус, этакий официальный модерн, затерянный среди больших и солидных жилых домов. Если бы не флаги, украшавшие его голый фасад, его можно было принять за здание средней школы где-нибудь в Сан-Фернандо Вэлли. Правда, школа в Сан-Фернандо имела собственную автостоянку, а здесь Андре Дойчеру пришлось парковаться на улице.
Они поднялись на третий этаж, и Андре ввел Джерри в приемную, большой зал без окон. Одна стена была огромным телеэкраном, на остальных помещались цветные фотографии челнока «Гермес», Земли из космоса и взлетающей со стартовой площадки в Куру ракеты «Ариан-супер». За черным металлическим столом сидели трое мужчин. Они встали, когда Джерри и Андре вошли в зал, и по очереди обменялись с Джерри рукопожатиями. Андре представлял их.
30
Валовой национальный продукт.
31
Но (фр.)
32
Дорогая (фр.)
33
Военная школа (фр.)
