Шестое чувство, или Тайна Кутузовского экстрасенса - Михайлов Сергей (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
— Наклюкался уже! Хорош друг! Налей полстакашка.
— Н-нету, — заикаясь ответил Пауков.
— Врешь небось! — не поверил Боцман и прошел в комнату. На столе стояли две пустые бутылки из-под водки и пара грязных стаканов.
— С кем пил-то?
— С Носом.
— А, с этим. На какие шиши-то?
— Да наскребли… Посуду сдали.
— Посуду, говоришь? Ну-ну…
— А ты чего заявился?
— Должок гони. — Боцман нахмурился. — Ты, Паук, шлангом не прикидывайся, а то я ведь не посмотрю, что ты инвалид, — враз напомню. — Боцман сунул увесистый кулак под нос Паукову. — Ну, вспомнил?
Пауков кивнул, отчего его качнуло так, что он не удержался и упал на стол. Со стола свалилась пустая бутылка и разбилась.
Пауков приподнялся и уставился на гостя.
— Чего надо-то?
— Бабки гони. Давай хотя бы трояк. Ну!
— Гол как сокол, — выдавил из себя Пауков. — На обыщи. — Он вывернул карманы.
— Ладно. Поговорим иначе. — Боцман вынул из сумки некую конструкцию, бросил на стол. — Пятерка. Почти даром отдаю. Покупай, не пожалеешь!
На столе лежал теплообменник — металлический цилиндр, пронзенный обычной водопроводной трубой.
— Ну что, берешь?
— На кой черт мне эта бандура?
— Сливе толкнешь. Я его дома не застал. Бери, не прогадаешь! За пятерку отдаю, а ты Сливе за чирик толкнешь. Ну!
— А Сливе-то оно на кой ляд?
— Дурак ты, Паук, а не лечишься. Это ж первейшая вещь в аппарате! Слива сам не пьет, зато гонит.
— Во-первых, денег у меня нет, а во-вторых, сам толкай эту бандуру своему Сливе. Он, того и гляди, засыпется, а я вместе с ним садиться не желаю. Не желаю и все тут! Слышь, Боцман, шел бы ты. Надоел — хуже некуда.
Боцман в бешенстве сжал железяку, аж пальцы побелели.
— Значит, нету бабок? Или поищешь?
— Утомил ты меня. — Паукова совсем развезло. — Спать охота. К Носу сходи, может, обломится.
— Обязательно схожу. Потом. А пока тебя потрясу. Выкладывай все что есть.
— Иди-ка ты…
— Что-о? — Лицо Боцмана покрылось багровыми пятнами. — Что ты, сволочь, сказал?
— Кто это сволочь? — вскинулся Пауков и навалился на Боцмана. — Это я сволочь? Да сам ты…
Рука с теплообменником взметнулась вверх, и на голову Паукова обрушатся сильнейший удар. Теряя сознание, Пауков рухнул на пол…
…Кто-то тряс меня за плечо. Я обернулся. Это был сержант Стоеросов.
— Ну как? Есть что-нибудь новенькое?
Я кивнул.
— Это дело рук Боцмана. Только ударит он Паукова не бутылкой, на которой остались пальцы Мокроносова, а стальным теплообменником.
— Вот оно что, — протянул Стоеросов, с интересом разглядывая меня.
— Теплообменник этот следует искать у некоего Сливы, самогонщика. Вот только адреса его…
— Адрес Сливы мне известен, — перебил меня Стоеросов, — как, впрочем, и сам Слива… Спасибо, товарищ Нерусский, вы нам очень помогли.
— Пустяки. Вам, сержант, огромное спасибо.
— Да ладно, — отмахнулся Стоеросов. — Вы теперь куда? К Пронину?
— К нему.
Сержант поморщился.
— Может быть, и не следовало бы этого говорить, но… Не связывайтесь вы с ним.
Я улыбнулся.
— Давайте начистоту. Майор Пронин — подлец, именно поэтому я и должен повидать его. Я обещал найти истинного убийцу — и нашел…
К следователю Пронину я попал в тот же вечер. К моему рассказу он отнесся с величайшим интересом.
— Вы просто молодчина! Не ожидал! — Майор расплылся в сладчайшей улыбке. — Подумать только — провернуть такое дело! О вас стоит упомянуть в рапорте… Вчера вы, уважаемый Николай Николаевич, обещали добыть доказательства невиновности Мокроносова. Я склонен поверить каждому вашему слову. Однако суду нужны доказательства. Этот пресловутый теплообменник… Где его искать? Вам известно только прозвище самогонщика. Ни адреса, ни настоящего имени. Маловато, чтобы разыскать человека.
— Сведения об этом человеке имеются в местном отделении милиции. Кроме того, и Козлятин, и Мокроносов знают этого алхимика… Послушайте, майор, перестаньте играть со мной в кошки-мышки! — не выдержал я. — Вы любыми путями пытаетесь увильнуть от расследования. Что, опять скажете, сроки поджимают? Некогда, да и неохота возиться в этом дерьме? А невинного человека посадить — на это у вас и время, и охота есть?!
Пронин смутился. Он молча ходил по кабинету, насупив брови и боясь встретиться со мной глазами.
— Хорошо, Николай Николаевич, — я впервые услышал в его голосе человеческие нотки, — я доведу это дело до конца. Обещаю вам. Позвоните в понедельник, я сообщу вам результаты расследования. В неофициальном порядке, конечно…
Оставалось поверить майору.
Но, увы, в понедельник, когда я решил повидать следователя, предпочитая беседу с глазу на глаз телефонным разговорам, дежуривший у входа милиционер не пустил меня. Он заявил, что следователя Пронина нет, будет отсутствовать до конца недели. Я включил свой безотказный «детектор лжи». Оказалось: майор сидит у себя в кабинете, но не велит пускать меня ни в коем случае. Что ж, придется пойти на хитрость. Я пересек улочку и приготовился к длительному ожиданию. Ждать пришлось около часа. Наверное, Пронин заметил меня из окна, или дежурный сообщил ему, что «тот самый тип» караулит напротив. Словом, майор сразу же юркнул в стоявшую у подъезда «Волгу» и умчался. А я, несолоно хлебавши, вышел на середину безлюдной улочки и вдруг почувствовал приступ неудержимого веселья. Ведь кому сказать, что следователь по особо важным делам бегает от меня, — поднимут на смех!
Майора я поймал только через два дня. То ли он потерял бдительность, то ли понадеялся на судьбу, но в среду я столкнулся с ним нос к носу у дверей его конторы. Он не стал ломать комедию.
— Идемте, — бросил он на ходу и быстрым шагом направился к себе. Пока мы шли, я проник в его мысли.
Войдя в кабинет, он резко повернулся и выпалил:
— Послушайте, в вашей самодеятельности нет теперь никакого смысла. Дело передано в суд. Козлятин к убийству Паукова непричастен, вина Мокроносова полностью доказана. Более того, Мокроносов сознался.
— Сознался?!
— По крайней мере он не отрицает такой возможности. Мокроносов подтвердил, что в том состоянии, в каком он тогда находился, вполне мог нанести удар бутылкой.
— Так мог или нанес?
— Какая разница?! Главное, есть вещественное доказательство: отпечатки пальцев убийцы на осколках бутылки, которой был убит Пауков.
Да, ловко плел паутину этот прохвост. Но сегодня я намеревался дать ему решительный бой. У меня было два огромных преимущества: первое — я знал о нем гораздо больше, чем он думал, и второе — в глубине души он считал меня шарлатаном, а я таковым не являлся.
Я взял быка за рога. Изобразив на лице саркастическую ухмылку, я развалился в его кресле и как бы между прочим спросил:
— А что, Сергей Тимофеевич, родной дядя Козлятина действительно занимает ответственный пост в крупном министерстве?
Кровь отхлынула у него от лица, глаза потемнели. Ага, я попал в самую точку.
— Вот какой: сон мне вчера приснился, — продолжал я — Будто бы вызывает вас шеф и говорит: «Что же это вы поклеп на честного человека возводите?! Поторопились с Козлятиным. Чист он перед законом». А потом на ушко вам шепчет, что Козлятин-то — единственный племянник ответственного товарища Икс и преступником быть никак не может. Мол, Козлятин болен, нуждается в срочном лечении. Не помните, Сергей Тимофеевич, в какой санаторий отправили бедного Козлятина? В Ялту? В Пицунду? Что с вами, майор? Вам дурно?
— Все это вас, гражданин Нерусский, — глухо произнес он, — никоим образом не касается. Да, Козлятин отправлен на лечение в Крым. Ничего противозаконного. О «дяде» из министерства я услышал от вас сейчас. По поводу методов ведения следствия я с вами, человеком посторонним, вообще говорить не желаю.
— Нет, Сергей Тимофеевич, о ваших методах ведения следствия вам все же придется со мной поговорить. Вспомните, пожалуйста, дело аферистки Крутой. Вспомнили? Отлично! А теперь скажите, какая сумма находилась в конверте, который вам передал незнакомый мужчина у станции метро «Таганская-кольцевая» семнадцатого апреля сего года? Не помните? Хорошо, подскажу: триста пятьдесят рэ. Так, далее: третьего мая, здесь, в этом кабинете, вы приняли от гражданки Вислоуховой пятьсот тридцать рэ… Продолжать?
