База Берсеркера - Саберхаген Фред (электронная книга .TXT) 📗
Джемма протянула ему управляемый голосом терминал. «Ты должен дать мне компьютерный допуск», — жестко сказала она.
Он вырвал его у нее из рук. «Допуск для Джеменки Багази, представителя ICLU», — сказал он и вернул ей терминал. — «Ну, давай, вырази протест номер пять тысяч».
«Я и выражу, — сказала она. — Я хочу выразить протест Алмазной Добывающей Топливной компании и Бриллиантовой микрокристальной корпорации от лица Котаботов», — заявила она компьютеру.
«Ради бога, дорогуша», — отозвался компьютер.
Джемма сердито посмотрела на Пата.
«Этот протест какой будет по счету?» — спросил Пат. — «Миллионный? Двухмиллионный?»
«Двести восемьдесят первый», — сказала Джемма.
«Это будет Протест Номер Двести Восемьдесят Три, дорогая, — поправил компьютер. — Какое название ты собираешься присвоить этому протесту, милашка?»
«Назови его: „Отказ от сотрудничества“», — сказала Джемма беспощадно.
Пат надел короткую легкую куртку, закрепил на кармане портативный управляемый голосом терминал и теперь стоял, глядя, как Джемма работала за пультом. Она замолчала и сидела, нахмурясь. Но даже сейчас она была прекрасна. И Пат совсем не волновался, поскольку на него она всегда хмурилась. А как же иначе, говорил он себе, с какой стати представитель ICLU из числа оборигенов, имея к тому же на своей шее Котаботов, должен улыбаться инженеру Адаманта, который к тому же под ногами этих аборигенов раскопал всю планету? Когда он переставал злиться на Джемму, то даже испытывал к ней чувство жалости, поскольку ей приходилось жить в Котаботсткой деревне и общаться с Котаботами двадцать шесть часов в сутки.
«Выдай мне список всех протестов этого месяца», — обратилась она к терминалу и нахмурилась еще больше.
«Что случилось?» — спросил Пат. — «Протест потерялся?»
«Нет», — последовал ответ, — «У меня есть еще один. Ты запираешь дверь, когда уходишь из конторы, не так ли?»
«Я удивлен, что ты не обвиняешь меня, будто я стер протест. Да безусловно, я запираю дверь. Она запирается по моему голосу. Так же, как и компьютер. Ты сама забыла про свой протест. Ну, согласись, что это так. Я же делаю это для тебя».
«Делаешь — что?»
«Заставляю тебя забыть то, что ты делаешь. Ты без ума от меня. Только не хочешь это признать!»
«Прочти мне названия всех протестов», — сказала она, — «только без всяких там „дорогуш“, пожалуйста».
«Как тебе угодно, милая», — ответил компьютер. — «Отказ в сотрудничестве», «Отказ в сотрудничестве», «Опасность для жизни», «Отказ в сотрудничестве», «Угроза Котаботам», «Отказ…»
Патрик наклонился к компьютеру и скомандовал:
«Заткнись!»
«Пойдем со мной», — сказал он.
«Что?» — спросила она и посмотрела на него, все еще хмурясь.
«Давай поднимемся вместе на гарпии».
«Я не могу», — возразила она. — «Котаботам это не понравится».
«Конечно, не понравится. Когда им что-нибудь нравится? Все равно, пойдем».
«Но они уже думают…» — начала она и остановилась, отвернувшись. Пат наклонился ближе.
«Так-то ты отговариваешь Дьявола от его орбитального облета?» — спросила внезапно появившаяся Скамбала. «Я прислала тебя сюда написать протест, а не флиртовать с представителем Адаманта. Я говорила и говорю тебе снова, что он ждет не дождется подходящего часа, чтобы изнасиловать тебя».
Мало того, что Котаботы были воинственно настроены, недоброжелательны и злобны — они к тому же отличались подлостью, и Скамбале здесь не было равных. Пат окрестил ее «Камбалой» (что означало «помойка») в тот же день, как она стала называть его «Дьяволом». Но ему хотелось бы переименовать ее в «Скалку» («Прячущаяся за спиной»). Она подкралась к конторе с наружной стороны ограды так, что никто не видел и стояла там, приклеившись к двери, неизвестно сколько времени. Затем она перелезла через ограду и вошла в контору вместе с младшей дочерью, грозя Джемме своим губкообразным пальцем.
«Я как раз составляю протест, Скамбала», — сказала Джемма.
«Да, конечно, ты составляешь его», — проговорила она, потрясая своим мухоморным пальцем перед самым носом Джеммы. Джемме следовало бы откусить его, подумал Пат. — «Я просила тебя разузнать, что ему нужно. Ты узнала? О, нет! Она составляет протест! И пока ты рассиживаешь здесь, он уходит. Ты сказала, что он губит нематею?»
Дочь Камбалы подошла к Джемме и встала рядом с ней. Она послюнявила палец и начала рисовать им на экране манитора.
«Джемма говорила мне», — сказал Пат. — «Я думал, что Котаботы считают нематею зловредным сорняком».
«Хочу картинку», — жалобно захныкала дочка Камбалы. «Пусть она нарисует картинку». — Она притопнула ножкой. — «Хочу картинку сейчас!»
Джемма сама вывела картинку на экран, очевидно, не доверяя больше своему голосу вести беседу с компьютером.
«Не такую!» — ныла девочка, — «Хочу другую!»
«Котаботы сами решат, какая трава сорная, а какая нет, без тебя», — заявила Скамбала. — «Ты, Дьявол, всего-навсего инженер Адаманта. В контракте сказано, что ты не будешь причинять вред нашему урожаю или нашей деревне».
Котаботы обожали цитировать свой излюбленный контракт, которого Пат в глаза не видел. Хотя, по слухам, документ был сногсшибательный. Дочка Камбалы стала яростно нажимать на клавиши компьютерного пульта.
«Я ничего плохого не сделал ни вашему урожаю, ни вашей деревне. Я ничего не сделал вашим нематеям. Пока».
«Угроза!» — взвизгнула Скамбала. — «Он угрожал мне! Ты слышала, Джеменка? Он угрожал мне! Заяви протест!»
Интересно, подумал, он как она собирается это сделать, если этот тупоумный ребенок бессмысленно молотит по клавишам пульта.
«Скамбала», — спокойно сказала Джемма, — «Я уверена, что он не собирался…»
«Вот как… Принимаешь его сторону? Я знала, что он подкупит тебя. Мы запрещаем совершать этот орбитальный облет. Скажи ему, Джеменка!» — Она махнула Джемме рукой. — «Скажи, что ты наш представитель!»
«Я говорила…» — начала Джемма.
«Я тоже просил ее не совать свой нос в дела Адаманта», сказал Пат. Он схватил свой гермошлем. — «Она не пойдет со мной, и это окончательное решение».
Скамбала взвилась, яростно глядя на Джемму: «Тебя никто не просил говорить, что ты собираешься идти с ним. О, я понимаю, не следовало пускать тебя сюда одну. Я видела, как ты на него смотришь! Хочешь остаться с ним наедине, не правда ли? Отвратительно! Отвратительно!»
Дочка Скамбалы бросила пульт управления и теперь взобралась на компьютер и стянула со стены шахтерский противогаз. Пат отобрал его: «Наедине? Ха! Она собиралась шпионить за мной на орбите, но предупреждаю, только через мой труп».
Дочь Скамбалы заныла.
«Ты возьмешь ее с собой!» — завизжала Камбала. — «Я сказала, возьмешь! Мы заявим протест!»
«Скамбала», — сказала Джемма. — «Не слушай его. Он…»
Дочка Камбалы тянулась за энергетическим ружьем, которое висело на стене над масками.
«Я ухожу», — сказал Пат. — «Можешь выразить протест, когда вернусь». Он взял плату блока управления для гарпии, еще один шлем и открыл дверь. — «А теперь все выходите!»
«Ты не можешь силой выставить нас из своей конторы!» — заявила Камбала, но на всякий случай она схватила дочь в охапку и потащила ее вниз по ступенькам, продолжая бушевать.
Джемма оставалась стоять у компьютера.
«Ты тоже», — сказал он и протянул ей шлем. Но она его не взяла и прошла мимо Пата к двери, а потом спустилась по ступенькам вниз.
Он закрыл дверь и зашагал к трапу гарпии, путаясь ногами в куче увядших листьев и веток нематеи. Дары, оставленные Котаботами… То ли они боялись кораблей, то ли благоговели перед ними — Пат не мог точно определить. Но они постоянно оставляли им приношения и пожертвования. Возможно, это нельзя было назвать пожертвованиями в буквальном смысле слова, хотя по мнению Пата, человеческие жертвоприношения могли бы вполне соответствовать духу мышления Котаботов. Особенно, если принять во внимание дочку Камбалы… У основания трапа он обернулся, чтобы посмотреть, была ли поблизости Джемма. Да, была. — «Я не возьму ее, Камбала, и покончим с этим», — сказал он.
