Ничьи дети - Лапин Борис Федорович (бесплатные серии книг TXT) 📗
На этом он и уснул.
А утром его разбудил треск над головой. Из черной щели в потолке посыпалась пыль, труха. Они все вскочили, еще ничего, не понимая спросонья. Доски раздвинулись, между ними показалась смеющаяся чумазая физиономия Чертенка Педро.
— Ловите! — И он упал на руки Дэя.
Вслед за ним в подвал спрыгнул «стриженый».
— Его зовут Рой, — прошептал Педро. — Он останется здесь. Кто-то один вместо него пойдет наверх. Рассказывать про Момо. Только быстрее! Кто?
— Я! — воскликнул Найс. — Я с удовольствием пойду.
— Я тоже с удовольствием пошел бы, — проворчал Биг. — Пусть идет Айз, он лучше всех сделает дело.
— Да, это правда, — потупился Найс. — Иди, Айз, я не обижусь.
— Но меня же схватят там. Что я им скажу?
Чертенок Педро расхохотался:
— Какой ты глупый, Айз! Как эта стенка. Никому ничего не надо говорить. Когда выкликнут «Рой», ты будешь кричать «я», только и всего. Вас же родная мама не различит. Идем, а то могут застукать. Завтра мы сменим еще одного. Подсади меня, Стек, ты самый длинный.
Джо начал нервничать. Время летело, а он ни на шаг не приблизился к решению задачи. Он прошел еще сквозь некоторые «закрытые» двери — безрезультатно. Даже пустяковый протокол об автомобильной катастрофе достался ему куда труднее, чем сверхсекретное досье Климмера. В их работе случается такое, но лучше бы оно случилось не сейчас, когда на счету каждая минута. Нет, ему положительно не везло последнее время, похоже, ветреная фортуна повернулась к нему спиной.
По сути, протокол не прибавил ничего нового к его знаниям, лишь подтвердил предположение: да, Эдна мешала, Эдну пришлось убрать. Междугородный автобус потерял управление и упал в море; двадцать семь пассажиров погибли, шофер успел выпрыгнуть; господи, какие мелочи — двадцать семь человек — для того, кто выпускает людей серийно! Впрочем, катастрофа еще не доказательство; доказательство — чудом спасшийся шофер, которого через неделю нашли с перерезанным горлом; свидетели никому не нужны. Только вот что это добавляет к его построению? Ровным счетом ничего.
Если полоса невезения протянется дальше, он не помощник Айзу. А как было бы здорово — прийти сказать: я знаю, кто вы, кто ваш папа! Заветный ключ, о котором толковал Рико, мечтал Командир… Но дни идут, Айз действует на свой страх и риск с помощью «отмычки», и, кажется, что-то у него получается, по крайней мере, набеги на деревни в джунглях прекратились. В Императорских казармах брожение, офицеры теряются в догадках: в чем дело, что происходит? Кто бы мог подумать, что среди роботов доктора Климмера витает тень Момо, безвестного Момо, любимца деревенских парнишек? Да, и такие казусы случаются в жизни: мертвый Момо работает на восстание, а я, живой и полный сил, мечусь в поисках решения чисто теоретической в общем-то проблемы и ничем не в силах помочь ни Момо, ни Айзу, ни центру…
Итак, Эдна. Снова начнем от печки. Эдна, холодная красавица, никогда не имевшая детей. А если она просто не пожелала, чтобы по ее образу и подобию штамповали детишек? Девушек? Будущих соперниц, которые, она знала, скоро затмят ее? Мама Эдна? Нет, немыслимо! Папа Климмер? Вполне возможно. Очевидно, он не лишен пристрастия к отцовству. Но столько детей — это ведь надо иметь запятую в мозгах. Комплекс. Какой? Комплекс отцовства? Такового вообще не существует, чувство отцовства — естественнейшее из естественных. Да и откуда бы? Военный врач, ученый… после войны эмигрировал из Германии… пригрело военное министерство. И все-таки без гипертрофии отцовства здесь не обошлось. Новая усовершенствованная раса, созданная на базе высочайших образцов? С ума сойти! Допустим, все это так. Но при чем тут Эдна?
Опять Эдна, возвращаемся на круги своя. Эдна не терпела детей, факт очевидный. Они прожили вместе два года. За два года женщина может родить максимум двух детей. Но даже если и эти… как их?.. Эмбрионы… А в Городке, по крайней мере, несколько сотен девиц, подобных Шпринг. Вот и ломай голову, Садовник. Если бы я знал генетику, эмбриологию, медицину хотя бы так же, как агрономию! Впрочем, я и агрономию никогда не изучал, так, нахватался верхушек. Однако это не помешало, мне выращивать деревья и цветы. Деревья… и… цветы… Постой-ка, постой-ка, Садовник! Эва оно что! Да это же и ребенок знает — растения размножаются не только семенами, но и почкованием! Помнится, кто-то когда-то вырастил лягушонка из одной клетки!
Джо схватил энциклопедический словарь, торопливо зашелестел страницами. «Вегетативное размножение… растения… простейшие живые организмы… делением или почкованием. Клонинг… Уникальный эксперимент поставил английский ученый Д.Гердон, вырастив в искусственной среде из ядра клетки взрослую особь лягушки, способную к размножению. Во многих странах ведутся опыты по выращиванию из клеточного ядра зародыша человека…»
Все стало на свои места. Долгожданный ключ был найден. Но Джо не испытывал никакого удовлетворения, наоборот, на сердце словно камень навалился: так это было гадко, так омерзительно. Какая уж тут любовь, таинство деторождения, материнство! Все просто, примитивно, ничего таинственного, ничего святого — вегетативное производство людей. Тысячи Климмеров. Сотни Эдн Браун. Копии, копии, копии… Но какова же скотина этот Климмер, если даже холодная кукла Эдна взбунтовалась против его чудовищных экспериментов с ее клетками!
И все-таки задача решена! Теперь надо срочно передать Айву: вас искусственно вырастил Климмер из клеток своей кожи, чтобы с вашей помощью завоевать мир, превратить его в сплошной Городок. Это должно подействовать на них: собственных сыновей — больше того, братьев, частицу самого себя — он превращает в тупых животных, в роботов, в убийц. Это ли не зверство? Вот и выбирайте, кто ваш отец: Момо или Климмер…
Скрипнула дверь, в каморку вошел инвалид в черных очках.
— Дядюшка Джо, — сообщил он с нотками торжества в голосе, — мой племянничек Педро передает тебе от сыновей Момо: «Мы готовы».
К его удивлению, дядюшка Джо нисколько не обрадовался. Больше того, дядюшка Джо так хватил толстенной книгой о стол, что с потолка посыпалась штукатурка.
9
— Вперед! — скомандовал Айз.
Три десятка теней метнулись к высоченной стене форта и слились с нею.
Часовые сонно топтались на своих постах. Что-то темное беззвучно падало на них сверху, и, ничего не успев сообразить, они уже лежали на земле, скрученные по рукам и ногам, с кляпами во рту.
Бесшумно распахнулись тяжелые бронированные ворота. Небольшой отряд хорошо вооруженных бородатых людей без единого звука разошелся по спящему гарнизону.
Четыре часа утра. Айз в сопровождении двух бородатых с автоматами наперевес вошел в казарму. Как убитые спали солдаты регулярной армии «акул», лишь изредка раздавался храп. Вспыхнул яркий свет.
— Тревога!
Посыпались с коек парни, ошалелые спросонья, дурные. Затоптались, заметались бессмысленно, забегали взад-вперед, натыкаясь друг на друга…
Этим утром, с четырех часов до пяти, были разоружены несколько гарнизонов армии «акул» в разных уголках страны — и ни единого выстрела не прозвучало: армия давно устала воевать с народом.
В полдень к военному министерству подкатил бронетранспортер; группа партизан во главе с Начальником штаба поднялась в вестибюль. Навстречу широким маршем парадной лестницы спускалась депутация с белым флагом; ее возглавлял заместитель военного министра Тхор; он отлично держался, этот генерал-актер, он был в меру важен и надут, в меру скорбен и удручен.
Он выслушал условия капитуляции — и ничего не отразилось на его лице. Он выслушал обвинение в государственной измене — и даже глазом не моргнул. Но когда его взгляд наткнулся на Айза, стоявшего рядом с Начальником штаба, — Тхор поперхнулся.
Айз отрастил пышную шевелюру и начал отпускать бороду — трудно было бы узнать в нем прежнего «стриженого». Ко Тхор, видимо, узнал. То и дело косился он на Айза, и постепенно горбилась статная фигура, серело лицо, улетучивалась генеральская спесь. Айз никак не мог понять: где видел он этого вылинявшего индюка? И наконец вспомнил. Собаки! Этот человек, только в штатском, приезжал в Городок, когда их врагом были собаки. Выходит, старый знакомый!..
