Миры неукротимые - Холдеман Джо (читаемые книги читать .txt) 📗
Джон ждал меня, сидя на складном стуле. Вид у него был усталый.
– Пойдем-ка отсюда. – На его изможденном лице появилась слабая улыбка. – Вот почему я совершил запланированный набег в 13. 00. Думал, удастся заманить тебя потереть мне спину.
– Конечно. Я свободна до пятнадцати тридцати.
Мы пошли к «Торонто»-лифту, домчавшему нас на шестой уровень. Офис Джона находился в километре отсюда. Я почти летела, легкая, как облако, а он еле ковылял. К тому времени, как мы добрались до офиса, лицо Джона покрылось красными пятнами, он с трудом переводил дыхание.
– Вижу, ты уже не так рьяно занимаешься физкультурой, как в Ново-Йорке, – сказала я.
– Если быть до конца Откровенным, вообще не занимаюсь. Но я также перестал принимать многие из обезболивающих препаратов. У меня мозг ученого, улавливающий причинно-следственные связи.
– Таблетки вызывают В тебе потребность делать физические упражнения?
– Разумеется. – Мы подошли к двери, и Джон нажал большим пальцем правой руки кнопку замка. Настоящая нора сурка. Что здесь было такого, что понадобилось бы кому-то красть? Зачем запирать? Атавизм.
Джон проверил список посланий, вздохнул и перемотал пленку на звонок Тани Севен, которой нужны были два номера и какая-то дата. Он сказал, что остальные могут подождать, затем, корчась от боли, стянул рубашку и рухнул на свою половину кровати. Даже при низкой гравитации Джону не удавалось удобно умоститься на спину или живот.
Я достала с полки тюбик с маслом, выдавила немного на его искривленные плечи и начала массировать. Приятный тропический аромат всегда напоминал мне о сексе, который, по некоторым причинам, не доставлял удовольствия. Середина рабочего дня и все такое прочее. Но судя по выражению лица Джона, у него этот запах вызывал совершенно другие ассоциации. Он блаженно улыбался и полностью расслабился. Я даже подумала, уж не впадает ли он в кому.
Оказывается, Джон и не собирался засыпать, он думал. Минут через десять он повернулся ко мне лицом.
– Прости, что испортил тебе встречу. Я только потом понял, что мое присутствие было неуместно. Ты оказалась в затруднительном положении.
– Никаких проблем. Не думаю, что Сандор настолько чуток, чтобы воспринять такие тонкости.
– Тебе удалось получить желаемое?
– Ну, он не стал разбиваться передо мной в лепешку. Перестановку могут отложить на год, но мы с Томом это как-нибудь переживем. Мы готовы к преодолению препятствий и даже полному отказу.
– Если бы я знал заранее, то не допустил бы подобного. Надо было что-то предпринять.
– Не хочу даже слышать об этом. – Джон помрачнел, и я снова принялась втирать масло. – Действительно, Парселл прав. Мне необходимо свернуть бурную деятельность на пару лет.
Джон сделал неловкое движение, и один из суставов в его плече громко хрустнул.
– Я бы на твоем месте так сильно не переживал. Гарри хороший администратор, но слишком уж расчетливый.
– Да, он такой.
Я стала массировать Джону позвоночник, осторожно вдавливая костяшки пальцев в спину сначала сверху вниз, потом – наоборот. Такая процедура причиняла ему невыносимую боль, но была рекомендована Эви, которая нашла в медицинском справочнике раздел «Массаж при сколиозе». Джон молча терпел, пока я не закончила, затем вздохнул и пробурчал что-то насчет улучшенного самочувствия. Я поработала еще несколько минут с его головой и руками, а потом оставила засыпать.
Я беспокоилась за Джона. Он хотел избавиться от лекарственной зависимости, но расплачивался за это потерей сна и снижением подвижности.
Дэн тоже слишком мало спал. В один прекрасный день они оба свалятся от усталости. Тогда мы с Эви возьмем их под белы рученьки, потащим к специалистам и немного отдохнем сами.
До встречи с любителями игр через сетку еще оставалось время. Чувствуя себя виноватой, я спустилась к музыкальным классам и, вместо того чтобы пойти в офис, взяла кларнет и вошла в комнату для практических занятий. Продолжая думать о Чале и клавикордах, я раскрыла ноты Concerto Моцарта, такого глубоко печального произведения, что до сознания с трудом доходило, как это можно было написать его в мажорном ключе, и играла до тех пор, пока мои щеки не увлажнились и я не почувствовала солоноватый вкус крови на губах.
Год 1. 00
Глава 1
О времени
В течение года на борту «Дома» не произошло никаких мало-мальски важных событий. Месяц-другой люди, получавшие своего рода удовольствие от ожидания худшего, бродили по кораблю и предрекали беду. Как выяснилось впоследствии, эти опасения оказались небезосновательными. Просто преждевременными.
Гарри Парселл умер, но только после того, как торжественно, с помпой вышел в отставку. О’Хара продолжала посещать курс Макиавелли, который порекомендовал ей Парселл. Дэн впадал в депрессию как по расписанию и выходил из нее тоже как по расписанию. Состояние здоровья Джона стабилизировалось. Эви разрывалась на части между Джириатриксом и Имедженси и в конце концов упустила и то и другое.
По мере того как мы удалялись от Ново-Йорка, его значимость становилась все меньше. Частично это объяснялось укрепившейся уверенностью в собственных силах, частично – возросшей трудностью общения. Каждые триста тысяч километров равнялись одной секунде времени, пропастью отделявшей Ново-Йорк от «Дома». К моменту окончания первого года полета Ново-Йорк находился на расстоянии в сорок четыре часа.
Так когда же отмечать годовщину? Кучка реакционеров предлагала подождать, чтобы праздновать одновременно с жителями Ново-Йорка. Но такой шанс им никто не собирался предоставлять, и они это прекрасно понимали. Они спорили так, из спортивного интереса, потому что спор был национальным видом спорта.
Вообще вокруг вопроса о времени возникло много споров. Столь стремительного ускорения во времени, которое влияло бы на повседневную жизнь людей, как это доказывал Эйнштейн в теории относительности, не было, но все же приходилось приспосабливаться к разнице в часовых поясах между «Домом» и Ново-Йорком. Если бы обитатели «Дома» решили жить по «земному» времени, им бы приходилось переводить стрелки часов каждую минуту. Для нас, машин, это не проблема, а чисто символическое звено. Задай вы жителю Ново-Йорка вопрос: «Как там у вас погода?» – ответа: «Как обычно» – ждали бы четыре дня.
Еще предстоят серьезные дискуссии, касающиеся времени и планеты, на которую они летят, так как день на Эпсилоне Эридана 3 состоит из восемнадцати часов, продолжительность каждого часа тридцать две минуты. В конечном итоге реальность, естественно, отразится на ручных часах и, возможно, не только в виде перевода стрелок в полночь на 6. 30. (Джон Ожелби написал потрясающую статью, где высказывает свою точку зрения по этой проблеме, воспринимаемой некоторыми людьми слишком серьезно.)
Традиционалисты предлагали оставить двадцатичетырехчасовой день, только сократить продолжительность «нормальной» секунды до 0, 77222. Поначалу, конечно, будет непривычно. Но день, естественно, станет короче.
Большинство ученых были сторонниками десятичной системы и с пеной у рта доказывали, что если можно вывести новую секунду, то можно вывести все что угодно. «Когда вы уменьшив свою секунду до двух третьих „земной“ секунды, получите день, состоящий из стоминутных часов, а в каждой минуте будет по сто этих шустрых маленьких секундок», – говорили они. Преимущество такого суждения явилось очевидным для ученых-теоретиков, хотя воплотить проект в жизнь будет сложновато.
В итоге возобладали силы разума и инерции, и время оставалось таким, каким его показывали наручные часы. Ново-Йорк входил в систему изменяющихся временных зон, а от Эпсилона их, в конце концов, отделяла тысяча лет пути. Тысяча лет непрестанных споров и перебранок.
Глава 2
Счастливого нового года
У каждого жителя «Дома» на празднование годовщины Дня Запуска было два дня: один, чтобы отметить, другой – поправить здоровье. Но для О’Хара и ее сотрудников такая роскошь оказалась непозволительной. Веселье, продолжающееся для десяти тысяч человек целый день, отнюдь не веселье для тех, кто занимается его устроительством. Еда и напитки, музыка, игры, комнаты, где можно посидеть, заграждения, чтобы подвыпившие сотрудники не лезли куда не надо – все это легло на их плечи. А кроме того, нужно было подготовить снабженные всеми необходимыми приспособлениями портативные переносные туалеты для предохранения платформ от чрезмерного загрязнения, пункты по оказанию первой медицинской помощи с непьющими докторами и медсестрами, установить трибуну, на которой будут стоять координаторы, и расчистить площадь для публики, которая будет выражать единодушное одобрение. Слава Джорджу, прошел уже целый год!
