Зачем жил человек?(Повесть, рассказы) - Колупаев Виктор Дмитриевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Эта фраза была выше понимания Стряпуха.
— Не нужен! — повторил Неприметный. — Ничего больше не нужно!
Нет, на крейсере, кажется, действительно что-то происходило…
Неприметный исчез.
Стряпух увидел чистую кастрюлю и улыбнулся, но не взял ее в руки, потому что рядом валялась другая. А там крышка от сковороды. А еще дальше — уже и не поймешь что. Стряпух засмеялся, легко, свободно, замолчал, засмеялся еще громче, снова смолк, прислушиваясь, захохотал оглушительно, даже удивляясь силе своего голоса.
Откуда-то приближался шум. Он все нарастал. Стряпух опомнился и начал собирать черепки чашек, чтобы склеить их. Эта работа была сейчас самой важной.
Неприметный успел выбежать из корабля через какой-то пролом. Все кругом гудело и стонало. Десятки действующих вулканов выбрасывали в небо огненные столбы. Цепляясь когтями за шевелящиеся камни, нахохлившись, клекотал орлан. Пепел покрывал его, и кое-где уже дымились и таяли перья. Неприметный усмехнулся. Времени оставалось мало. Уже, наверное, исчезли моря и океан, но дышать еще было можно. Неприметный топнул каблуком сапога, ожег Планету ударом плети.
— Наказание! — крикнул он. — Наказание!
Орлан пополз к нему, широко разевая клюв. Кое-где из его боков торчали оплавленные балки каркаса, дымились интегральные схемы.
— Сначала Дурашку, — сказал сам себе Неприметный и вскочил в седло, тотчас же прожегшее ему мундир. Но боли не было.
Орлан тяжело запрыгал и с трудом поднялся в воздух. Скакун у Дурашки был меченый и разыскать его по радиодатчику не составляло труда. Кибернетическую птицу подбросило и чуть не переломало ей махательные плоскости. Это возник еще один вулкан, на том месте, где лишь вчера совершил посадку «Толстяк». Крейсера больше не существовало.
Неприметный вперился в экран пеленгатора. Светящаяся точка указывала ему путь. Лететь по прямой мешали километровые столбы огня, приходилось делать зигзаги и петли. Орлан все медленнее и медленнее махал крыльями, но и цель уже была близка.
Дурашка стоял на плато, со всех сторон окруженном лавой. Скакуна он держал в поводу.
И каких-то сто метров не смог еще пролететь израненный орлан, упав в густую, медленно текущую огненную массу. Птица сгорела мгновенно. Но с Неприметным ничего не случилось. Лишь на миг потеряв самообладание, он встал, поправил широкополую шляпу с хрустальным, прозрачным пером, хлестанул плетью Планету и пошел вперед. Никакие вулканы ему были не страшны!
Дурашка видел Неприметного и спокойно ждал его приближения.
— Ты знаешь, что сотворила с нами Планета? — спросил Неприметный.
— Знаю.
— И как же, по-твоему? Она и теперь не заслуживает наказания?!
— Она приняла нас как мать, Неприметный. Разве можно наказать мать?
— У нас одна мать — Тола! — Неприметный стеганул Планету плетью. — Понял? Конечно, она переиграла меня. Но отмщение все равно состоится! Ты видел, как я шел по расплавленной лаве? Планета ничего не сможет со мной поделать. И я еще сумею исхлестать ее всю вдоль и поперек!
— Она просто ничего не хочет с тобой делать, Неприметный. Ты ей не нужен.
— А ты нужен?! То-то все уже превратились в пар!
— Нет, не в пар, Неприметный. Они уже там, на зеленой и чудесной Планете.
— Как же!
— Я тоже иду туда, Неприметный.
— А вот этим! — Неприметный ударил плетью Дурашку, но она прошла через того, как сквозь пустоту.
— Что, не получилось?
Неприметный ударил еще раз, другой, третий! Дурашка был неуязвим.
— Бесполезно, Неприметный. Мы уже живем в разных временах.
Дурашка и его скакун неуловимо, но быстро становились прозрачными. Неприметный рубил плетью пустоту, но Дурашка не обращал на него внимания.
— Она живая, — сказал он сам себе, — живая… зеленая и ласковая. Я чувствую это. Я всегда больше чувствовал, чем понимал. Здравствуй, Планета…
Неприметный остался на плато один.
Планета стремительно проваливалась в прошлое.
Уже исчезли вулканы, потому что все превратилось в один большой огненный Океан.
А Неприметный все хлестал Планету плетью. Он шел и идти ему было далеко.
Ускорялся бег времени, словно Планета хотела избавиться от Неприметного хитрым и страшным образом. Постепенно потухал огонь, увеличивался радиус Планеты, рыхлее и легче становилось вещество, из которого она состояла. А вот уже только огромная, аморфная туманность окружала его. Да и та все более разреживалась. И плеть уже не встречала сопротивления и за каждым атомом приходилось гоняться, как за быстрым зверьком. Первоначальная пепельная мгла наполнялась светом, пока наконец туманность не рассосалась по всей Вселенной. И Светило, которое когда-то в будущем потрудится над созданием Планеты, откатывалось все дальше и дальше. Вот и оно превратилось в Звезду, обыкновенную, как и все другие. И уже не отличить ее от всех других недосягаемых светлячков неба.
И плеть Неприметного была обречена рассекать лишь пустоту…
Дурашка высвободил ногу из стремени и спрыгнул в густую зеленую траву, повел своего скакуна в поводу. Вокруг раздавались пение птиц и стрекот насекомых. Вскоре он набрел на тропинку, пересекавшую лес, вышел на опушку и… остолбенел от счастья. Сказочный хрустальный город раскинулся перед ним. Не спеша прохаживались планетяне, ребятишки как всегда и везде во Вселенной с шумом носились по улицам города. В гору поднимался человек, приветная улыбка играла на его губах.
— Так вот ты какая, Планета! — удивленно прошептал Дурашка. — Здравствуй еще раз! Здравствуй и ты, приветный человек!
— Здравствуй! — ответил планетянин.
— А мы хотели разрушить ее, — сказал Дурашка, — но только погибли сами…
— Погибли? — переспросил планетянин.
— Да. Все, кроме Неприметного.
— Тебе больно?
— Больно. Я чувствую, что все они были добрыми людьми. Но это в душе, глубоко в душе. Страх перед Неприметным заставлял их творить зло. Но это ошибка, ошибка! Все могло быть иначе!
— Ты хочешь сказать, что без Неприметного они стали бы совершенно другими людьми?
— Да, да! Они уже становились людьми и в присутствии Неприметного. Не хватало какого-то маленького толчка.
— Мы знаем это. Все члены экипажа живы. Но захотят ли они стать новыми людьми?
— Захотят! Захотят! — вскричал Дурашка.
— Помня о всем том, что они здесь пытались сделать?
— Нет, — задрожал Дурашка.
— Они ничего не будут помнить, если ты так хочешь.
— Нет, — застонал Дурашка.
— Тогда что же?
— Пусть они и помнят, и не помнят.
Дурашка устал. Он уже что-то понимал, а не только чувствовал. Он понимал, что человека нельзя заставить, человек должен выбрать сам!
— Хорошо, — сказал планетянин с приветной улыбкой. — Ваш корабль приближается к нашей солнечной системе, как и в первый раз. Действуйте.
Дурашка торопливо вскочил в седло, и его скакун с места пошел огромными скачками. Его бока покрылись пеной… И Дурашка чистил своего скакуна, недоумевая, как это его Каурый умудрился так устать в своем стойле. Но тут прозвучал сигнал. Это Тактик сзывал всех офицеров.
Разведывательный крейсер приближался к солнечной системе.
— Прямо по курсу неизвестное тело! — доложил Шкипер.
— Движется в нашу сторону… Причаливает… Готово… Кто-то выходит из него!
Двенадцать офицеров крейсера в хрустящих мундирах, начищенных сапогах с отворотами и шпорами, в широкополых шляпах с разноцветными перьями замерли возле резных кресел, стоящих вокруг стола..
Дверь кают-компании открылась и вошел человек.
— Приветствую вас, братья по разуму, на нашей Планете! — сказал он.
— Экипаж крейсера приветствует Планету и планетянина! — хором ответили офицеры.
— Приветный! — представился планетянин и всем по очереди пожал руки.
— Прошу к столу! — пригласил Стратег.
— А что за название у вашего крейсера? «Толстяк», что ли?
