Счастье - это теплый звездолет (Сборник) - Типтри-младший Джеймс (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Лоример, мы попали в серьезный переплет, — хмуро говорит Дейв, — так что постарайся не усугублять ситуацию. Нам не рассказывают всей правды.
— А вы заметили, что они ни словечка не обронили насчёт своих мужей? — смеется Бад. — Я спросил у пары курочек, чем занимаются их петушки, — вот уж растерялись так растерялись. Между прочим, у них у всех есть потомство. И пускай старина Анди даже не догадывается, откуда берутся дети, попомните мои слова: дома мы увидим царство свободной любви.
— Мистер Гейрр, я не одобряю вашего интереса! к личной и семейной жизни членов экипажа «Глории». Пока мы на этом борту — никаких расспросов. Вам ясен приказ?
— А может, и нет больше никаких семей? Ты хоть раз слышал разговор на тему брака? У незамужних цыпочек только одно на уме. Вот попомни мои слова, на Земле мы увидим много нового.
— За столь длительный период не могла не измениться общественная мораль, — подтвердил Лоример. — Женщины теперь выполняют больше работы вне дома, это очевидный факт. Но так же очевидно и то, что семейные отношения хоть отчасти сохранились. Например, у Леди Блю сестра работает на заводе по производству алюминия, а другая — в сфере здравоохранения. У Анди мать на Марсе и сестра в Надзоре. В Билокси есть рыболовецкая флотилия, там у Конни то ли брат, то ли братья. А в следующий рейс вместо нее полетит сестра, которая сейчас собирает урожай.
— Всего лишь верхушка айсберга.
— Дейв, с чего ты взял, что его подводная часть опасна? Но в какой-то момент и Лоример перестает доверять подчеркнутому радушию экипажа. Очень уж много накопилось «белых пятен». Брак, любовные отношения, детские проблемы, конфликты на почве ревности, имущественные права, финансовые сложности, болезни, даже похороны — все те будничные вопросы, что постоянно занимали ум Джинни и ее подруг, в разговорах здешних женщин никогда не затрагивались. Цензура? Может, Дейв все-таки прав в своих опасениях? Может, от пассажиров скрывают некий важный аспект современного общества?
— Все-таки мне кажется странным, что язык почти не изменился, — говорит он однажды, упражняясь в спортзале.
— Так ведь мы очень старались. — Конни лезет по кольцевой лестнице под углом, без помощи рук. — Если бы перестали понимать книги, это была бы катастрофа. Все наши дети, как ты знаешь, учатся по книгофильмам — копиям одних и тех же учебников. Иногда мы употребляем диалектные слова, но в целях коммуникации приходится учить наизусть старые тексты, и это нас объединяет.
Крутя педали велотренажера, Джуди Париж хмыкает и насмешливо изрекает:
— Милые мои дети, никогда вам не испытать того угнетет Ния, что выпало на нашу долю.
— Наши Джуди такие болтушки, — произносит Конни.
— Что есть, то есть. — Обе Джуди смеются.
— Стало быть, вы читаете наши так называемые великие книги, поэзию и прозу? — спрашивает Лоример. — А кого из авторов? Уэллса? Шекспира? Диккенса? Э-э… Бальзака, Киплинга, Бриана?
Он прощупывает: бестселлеры Бриана обожала Джинни. Сам-то когда в последний раз читал Шекспира или еще кого-нибудь из названных?
— А, исторические книжки, — говорит Джуди. — Наверное, они интересные. Мрачные такие… но не очень реалистичные. Хотя для вас, наверное, вполне ничего, — щедро добавляет она.
И женщины переключаются на любимых кур: не чересчур ли светло для несушек? Лоримеру остается лишь гадать, как могли исчезнуть из мироздания свойства человеческой натуры, которые он считал бессмертными. Любовь, вражда, героизм, трагизм — все это теперь «не очень реалистично»? Известное дело, летающие астронавты — не бог весть какие чтецы; с другой стороны, по статистике, женщины читают больше, чем мужчины…
Что-то изменилось, он это чует. Что-то очень важное, лежащее в самой основе человеческой натуры. Может, причина в физическом развитии организма? Мутация? Что на самом деле прячется под просторными нарядами?
Часть правды ему открывают Джуди.
В спортзале только они и Лоример. Краем уха он слушает сплетни о легендарной личности по фамилии Дагмар.
— Та самая Дагмар, что придумала шахматный дебют?
— Ага. Она чего только не придумывает. Цены ей нет, когда не дает маху.
— У нее бывают неудачи?
Джуди смеются.
— Да, что греха таить. Мы это так и называем: проблема Дагмар. Тенденция упорядочивать все на свете. Хорошо, если получается, но чаще идет вразнос. А Дагмар никогда не тушуется — она себя мнит кем-то вроде королевы. В таких случаях приходится доставать сачок для бабочек.
И все это в настоящем времени. Но ведь Леди Блю сказала, что гамбиту Дагмар уже больше ста лет.
«Долголетие, — думает Лоример. — Боже мой! Вот о чем они молчат. Предположим, удалось удвоить, а то и утроить срок жизни. Такое не может не изменить человеческую психологию, не отразиться на всех аспектах мировоззрения. Запаздывающее взросление? Не исключено. Когда я улетал, коллеги уже работали над омоложением эндокринной клетки. Интересно, сколько лет этим девчонкам?»
Прежде чем он успевает сформулировать вопрос, Джуди Дакар говорит:
— Когда она стала плагго, я еще была в крэше. А позже узнала ее и полюбила. На самом деле она хорошая.
Что еще за крэш? Музыкальный инструмент, тарелка? Миг спустя Лоример вспоминает: «creche» — это по-французски. Джуди говорит про общественные ясли.
— Ты о той самой Дагмар? Должно быть, она очень старая.
— Э-э… Нет, я о ее сестре.
— Сестра младше на сто лет?
— В смысле, о дочери. Нет, о внучке. — Джуди быстрее крутит педали.
— Джуди! — предостерегающе восклицает двойняшка у нее и у Лоримера за спиной.
Тоже ведь сестры. До Лоримера только сейчас доходит: у каждого, с кем он здесь познакомился, на диво много сестер. Он слышит, как Джуди Париж говорит своей:
— Кажется, я помню Дагмар по крэшу. Это с ее подачи мы все носим форму. Цвета, номера…
— Не можешь ты помнить, ты родилась позже, — перебивает Джуди Дакар.
В цилиндре повисает тишина.
Лоример, держась за перекладину, поворачивается к женщинам. Те покраснели, глядят настороженно. И одинаково встряхивают головой, откидывая черные пряди с глаз! Они вообще как две капли… Но та, что на велотренажере, Дакар, выглядит старше, у нее морщины на лице.
— Я думал, вы близнецы.
— Ой, да наши Джуди такие болтушки! — хором говорят Джуди и виновато улыбаются.
— Никакие вы не сестры, — произносит Лоример. — У нас это называлось «клоны».
Молчание.
— А у нас, — прерывает наконец паузу Джуди Дакар, — это называется «сестры». Ой, мамочки! Не надо было говорить, Мида предупреждала, что вы можете ужасно расстроиться. Правда, что в ваше время это было противозаконно?
— Да. Мы считали, что эксперименты над человеческой жизнью противоречат морали и этике. Но лично меня эта новость не огорчает.
— Вот и здорово! Просто прекрасно! — радуются обе.
— Должно быть, ты не такой, как мы о тебе думали, — выпаливает Джуди Париж. — Более челове… более похожий на нас. Ты ведь никому не скажешь, да? Пожалуйста, не говори.
— То, что мы здесь вдвоем оказались, — случайность, — добавляет Джуди Дакар. — Мида предупреждала. Ты ведь можешь немножко подождать?
В двух одинаковых парах черных глаз мольба.
— Ну хорошо, — медленно произносит он. — Я пока ничего не буду говорить моим друзьям. Сохраню ваш секрет, но только при условии, что вы ответите еще на несколько вопросов. Например, сколько людей вы создали вот так, искусственным путем?
Лоример осознает, что он все-таки расстроен. Дейв прав, черт бы его побрал, — от гостей из прошлого утаивают правду. Что же это за дивный новый мир? Может, в нем под властью господ-интеллектуалов прозябают рабы-недочеловеки? Зомби с декортицированным мозгом? Труженики без желудка или гениталий? Может, здесь корпят над чудовищными экспериментами машины, чьи провода сращены с человеческими нервами?
«Что же ты такой наивный, а? — корит себя Лоример. — У чудовищного мира и фасад должен быть соответствующим, а эти женщины выглядят совершенно нормально».
