Т. 08 Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации .TXT) 📗

— Послушай, Уильям, — сказал он, — что ты так за него держишься? Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов.

— Не знаю, — признался я. — Может, там, на Ганимеде, скауты будут.

— Что-то я об этом не слыхал.

— А почему бы и нет? На Луне скауты есть.

— Это ничего не значит, — сказал он.

Но после нашего разговора о скаутах, у Хэнка появилась блестящая идея: а почему бы не организовать отряд скаутов уже сейчас, на «Мэйфлауэре»? Мы созвали сбор. Пегги известила о нем всех через младший совет, и мы назначили его на пятнадцать тридцать в тот же день, сразу после уроков. То есть пятнадцать тридцать по времени палубы А, или гринвичскому. Для ребят с палубы В это получалось в семь тридцать утра, а для палубы С — за полчаса до полуночи. Ничего удобнее для всех мы просто не могли подобрать. Ребята с палубы А, если хотели, могли поторопиться с завтраком и сразу прибежать на сбор, а обитатели палубы С могли не ложиться спать до начала сбора.

Пока все собирались, я играл на аккордеоне, потому что отец Хэнка сказал, что до начала собрания надо воодушевить людей музыкой. Мы призывали явиться на сбор «всех скаутов и бывших скаутов», и к пятнадцати сорока все собрались и столпились в коридорах; хотя мы имели в своем распоряжении самую большую столовую, там все не поместились. Хэнк призвал ребят к порядку, а я отложил аккордеон и выполнял роль секретаря: для такого случая я одолжил у офицера связи магнитофон. Хэнк произнес короткую речь. Нетрудно было предположить, что он станет политическим деятелем, когда вырастет. Он сказал, что для всех нас ясна необходимость товарищества, продолжения славных традиций скаутской организации на Земле и что просто позор все это утратить. Что скаутские традиции — это традиции исследователей и первопроходцев, и нет более подходящего места и времени для всего этого, чем заселение новой планеты. Сам дух Дэниела Буна [92] требует от нас, чтобы мы продолжали скаутскую деятельность.

Я и не думал, что он так сможет выступить. Но звучало это здорово. Он умолк и подмигнул мне. Я встал и сказал, что хочу предложить резолюцию. Потом я ее прочел: она была длинновата, но мы ее сократили. В ней говорилось:

«Да будет решено: мы, нижеподписавшиеся, скауты и бывшие скауты, из разных: областей, а ныне пассажиры доброго корабля Мэйфлауэр, имея целью продолжать скаутские традиции и распространить скаутское движение на звезды, организуемся как бойскауты Ганимеда в соответствии с принципами и целями скаутской организации и, поступая так, утверждаем законы скаутства».

Возможно, это было слишком цветисто, но произвело впечатление.

Никто не смеялся. Хэнк сказал:

— Вы прослушали резолюцию, каковы ваши предложения? Кто-нибудь хочет ее поддержать?

Естественно, нас поддержали, со всех концов слышалось одобрение.

Тогда он попросил начать прения. Кто-то возразил, что не надо называть себя бойскаутами Ганимеда, раз мы еще не на Ганимеде. Его приняли холодно, и он заткнулся. Потом кто-то другой отметил, что Ганимед вовсе не звезда, и это делает заявление «распространить скаутское движение на звезды» бессмыслицей. Хэнк объяснил ему, что это поэтическая вольность, что в любом случае прибытие на Ганимед — шаг в верном направлении, что будут еще и следующие шаги. Как насчет «Звездного скитальца»? Тут поднялся такой шум, что ему пришлось замолчать. Самое тяжелое возражение последовало от «Миллиметрового» Мантца, небольшого паренька, который, однако, все же вырос из своих брюк. Он сказал:

— Господин председатель, это незаконный сбор. Вы не имеете никаких полномочий назначать новую скаутскую организацию.

Как член полномочного отряда номер девяносто шесть, Нью-Джерси, я возражаю в принципе против всей процедуры.

Хэнк спросил его, какие, по его мнению, полномочия имеет девяносто шестой отряд, Нью-Джерси, на орбите Марса? Кто-то взвыл:

— Вышвырнуть его вон!

Хэнк постучал по столу:

— Нет необходимости его вышвыривать, но так как брат Миллиметровый считает этот сбор незаконным, то и он принимает в нем участие незаконно. Ему разрешается удалиться, и председатель собрания не станет отныне принимать во внимание его мнение. Будем голосовать?

Провели голосование, и Хэнка единогласно избрали председателем организации. Он назначил ряд комитетов: организационный, для разработки планов и программ, для тестов и связей, и прочее. Последнему комитету поручалось выявить на корабле людей, которые раньше были вожатыми отрядов и верховными командирами, и назначить суд чести. На сборе присутствовали и слушали происходящее, наверное, около десятка взрослых. Один из них, доктор Арчибальд, член корабельной службы палубы А, заговорил:

— Господин председатель, я раньше был вожатым скаутов в Небраске. Я хотел бы предложить свои услуги новой организации.

Хэнк посмотрел ему прямо в глаза:

— Благодарю вас, сэр. Ваше предложение будет рассмотрено.

Доктор Арчибальд, кажется, здорово удивился, но Хэнк без запинки продолжил:

— Мы просим помощи всех вас, старших скаутов, мы нуждаемся в ней и ценим ее. Комиссии по связям поручается выявить имена всех тех, кто готов нам помочь.

Было решено, что у нас организуется три отряда, по одному на каждой палубе, так как всякий раз всем собираться одновременно неудобно. Хэнк попросил встать всех скаутов-разведчиков. Их оказалось слишком много, поэтому он попросил остаться стоять только «орлов». Нас насчитывалось около десятка. Хэнк распределил нас, «орлов», по палубам и велел заняться организацией отрядов, и в первую очередь подобрать командиров.

На палубе А нашлось только три «орла»: Хэнк, я и мальчишка из другой спальни, которого я раньше не встречал, Дуглас Макартур Окаджима. Хорошая получилась компания: я, Хэнк и Дуг, и я сразу почувствовал, что загружен работой. Мы с Хэнком собирались закончить сбор физическими упражнениями, но для этого не хватало места, поэтому я снова взялся за аккордеон, и все спели «Тропу скаутов» и «Зеленые холмы Земли». Потом мы все хором повторили торжественную клятву:

«Честью своей клянусь, что изо всех сил буду стараться выполнять свой долг перед Богом и своей планетой, что буду развивать в себе физическое здоровье, ум и моральную чистоту».

После клятвы сбор закончился.

Некоторое время мы собирали отряды каждый день. Между сборами отрядов, заседаниями комитетов и собраниями командиров и разведчиков у нас совершенно не оставалось свободного времени. Сначала отряды назывались просто «Отряд А», «Отряд В» и «Отряд С» по названиям палуб, но нам захотелось придумать более выразительные названия, чтобы каждый отряд имел собственное лицо. Во всяком случае, мне хотелось как-то именовать свой отряд: мы собирались начать вербовку новых членов, и привлечь их надо было чем-то более живым, чем «Отряд палубы А».

Кто-то предложил «Космические крысы», но при голосовании это название не прошло, тогда кто-то другой предложил «Дети Мэйфлауэра» — за это название и голосовать не стали, его просто отвергли. После того как мы забаллотировали «Пилигримов», «Отряд глубокого космоса», «Звездных скитальцев» и «Выше в небо», встал паренек по имени Джон Эдвард Форбс-Смит.

— Послушайте, — сказал он, — мы образовали три отряда на базе трех палуб с разными часовыми поясами, так ведь? У палубы В калифорнийское время, у С — филиппинское, а у нас — гринвичское, или английское. Почему бы нам не утвердить названия, в которых подтверждается этот факт? Мы, например, можем назвать себя отрядом Святого Георгия.

Бад Келли признал, что это идея прекрасная сама по себе, но лучше уж взять Святого Патрика вместо Святого Георгия: в конце концов, Дублин тоже живет по гринвичскому времени, а Патрик — более важный святой [93].