Свободное владение Фарнхэма. Пасынки Вселенной - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатные серии книг txt) 📗
– Но разве в таком случае мы все видели бы одно и то же?
– Не знаю. Но, если бы я подстрелил эту косулю, то, держу пари, мы могли бы ею закусить.
– Мне тоже так кажется. Джо? Идеи, мнения, предложения?
Джо почесал затылок.
– Симпатичное местечко. Но я, к сожалению, горожанин до мозга костей.
– Хью, вообще-то одну вещь ты можешь сделать.
– Что именно, Дьюк?
– Забыл про свое маленькое радио? Попробуй включить его.
– Отличная идея. – Хью полез было в убежище, но у самого входа столкнулся с Карен, которая собиралась вылезти наружу и послал за радио ее. Дожидаясь ее, он размышлял, из чего бы соорудить лестницу. Лазать взад-вперед по трехметровому туннелю было неудобно.
Радиоприемник ловил только статические разряды, и ничего больше. Хью выключил его.
– Попробуем еще раз вечером. Ночью я ловил с его помощью Мексику. Он нахмурился. – Какие-нибудь передачи в эфире обязательно должны быть. Если только они полностью не стерли нас с лица земли.
– Ты неправ, отец.
– Почему, Дьюк?
– Этот, например, район, вообще не затронут войной.
– Вот потому-то я и не могу понять молчания радио.
– И все же, Маунтен-Спрингс получил свое. Следовательно, мы не в Маунтен-Спрингс.
– А кто говорит, что мы в нем? – возразила Карен. – В Маунтен-Спрингс отродясь не бывало ничего похожего. Да, пожалуй, и во всем штате тоже.
Хью нахмурился.
– Мне кажется, это очевидно. – Он взглянул на убежище – объемистое, громоздкое, массивное. – Но где же мы?
– Ты когда-нибудь читал комиксы, папа? Мы – на другой планете.
– Сейчас не время для шуток, детка. Я в самом деле обеспокоен.
– А я и не шучу. Ничего подобного нет в радиусе и тысячи миль от нашего дома – а мы все же тут. Так что это с равным успехом может быть и другая планета. Видимо та, на которой мы жили раньше, немного поизносилась.
– Хью, – сказал Джо. – Хоть это и глупо, но я согласен с Карен.
– Почему, Джо?
– Ну… понимаешь, где-то ведь мы находимся, верно? А что случается, когда водородная бомба взрывается прямо над головой?
– Ты испаряешься.
– Что-то я не чувствую себя испарившимся. И не могу заставить себя поверить, что эта бетонная глыба пролетела более тысячи миль и грохнувшись оземь, осталась цела и невредима, если не считать нескольких наших синяков да сломанных ребер. А предположение Карен… – Он пожал плечами. – Можно назвать это четвертым измерением. Последний взрыв швырнул нас сквозь четвертое измерение.
– Вот-вот, я то же самое и говорю, папа. Мы на чужой планете! Давайте ее исследовать!
– Угомонись, детка. А что касается другой планеты… Нигде не сказано, что мы должны обязательно знать где мы находимся, если мы даже не знаем этого. Наша задача – приспособиться к данным условиям.
– Карен, – сказала Барбара, – я все-таки не верю, что это не Земля.
– А почему? Ты просто не хочешь верить.
– Я… – Барбара подняла с земли камешек и бросила его в дерево. Это вот эвкалипт, а там, за ним – акация. Конечно, ничего похожего на Маунтен-Спрингс, но все же совершенно обычная тропическая и субтропическая флора. Конечно, если твоя «новая планета» покрыта точно такими же растениями, как Земля… Короче говоря, это наверняка Земля.
– Ерунда, – возразила Карен. – Почему бы и на другой планете растениям не развиваться так же, как и на Земле?
– Это было бы так же удивительно, как и одинаковые…
– Хьюберт! Хьюберт! Где ты? Я не могу найти тебя! – Донеслось из туннеля эхо голоса Грэйс Фарнхэм.
Хью нырнул в туннель.
– Иду, иду!
Ленч они устроили под сенью дерева немного в стороне от входа в туннель. Хью решил, что туннель был расположен достаточно глубоко под землей, чтобы не быть опасно радиоактивным. А вот что касается крыши убежища – тут он не был так уверен. Поэтому он установил дозиметр (единственный прибор для измерения радиации, который уцелел во время всех перипетий) на крыше убежища с тем, чтобы потом сравнить его показания с полученными внутри. С большим облегчением он убедился в том, что дозиметры определили полученную ими дозу облучения как далеко не летальную, а также в том, что показания приборов совпадают друг с другом.
Единственной мерой предосторожности было то, что ружья они держали рядом с собой – все, кроме его жены. Грэйс Фарнхэм «терпеть не могла ружей» и сначала вообще отказывалась есть в соседстве с «этими ружьями». Но, тем не менее поела она с завидным аппетитом. Дьюк развел костер и они были осчастливлены: горячим кофе, горячей тушенкой с горохом, консервированными бататами и компотом. А самое главное – сигаретами, причем им не надо было беспокоиться о том, хватит ли у них воздуха.
– Замечательно, – произнесла Грэйс. – Хьюберт, дорогой. А знаешь, чего не хватает, чтобы сделать наше маленькое пиршество еще более приятным? Я знаю, что ты не любишь, когда пьют днем, но сейчас мы в такой экстраординарной ситуации и мои нервы на пределе… так вот. Джозеф, вам не трудно сбегать в убежище и принести бутылочку того испанского бренди… – Грэйс.
– Что дорогой?… И тогда мы могли бы немножко отпраздновать наше чудесное спасение… Ты что-то сказал?
– Я не уверен, что оно у нас есть.
– Что? Не может быть, ведь у нас его было целых два ящика.
– Большинство бутылок разбилось. И это порождает еще одну проблему. Дьюк, с тебя слагаются обязанности хранителя воды, и ты назначаешься виночерпием. У нас есть еще по крайней мере две целые бутылки. Одним словом, сколько бы ты ни нашел, раздели все спиртное на шесть частей, только раздели ровно, будь то шесть бутылок или шесть неполных бутылок – главное, чтобы части были равные.
Миссис Фарнхэм казалась спокойной. Дьюк явно испытывал неудобство. Карен поспешно сказала:
– Папа, вспомни, что я тебе говорила.
– Ах, да. Дьюк, твоей сестре доля не нужна. Поэтому храни ее в качестве медицинского средства. Если, конечно, она не изменит своего решения.
– Я отказываюсь от этой работы, – сказал Дьюк.
– Дьюк, нам обязательно нужно разделить спиртное. Кстати, то же самое нужно сделать и с сигаретами. Уж если они кончатся, так кончатся навсегда, а вот насчет спиртного у меня есть надежда, что нам когда-нибудь удастся получить самогон. – Он повернулся к жене. – Может быть, тебе лучше принять милтаун, дорогая?
– Чертово зелье! Хьюберт Фарнхэм, ты кажется хочешь сказать, что я не имею права выпить?
– Ничуть. У нас осталось по меньшей мере две бутылки. Так что на твою долю придется как минимум полпинты. Если хочешь выпить – ради бога.
– Джозеф, будь добр, сбегай и принеси мне бутылочку бренди.
– Нет! – резко вмешался ее супруг. – Если хочешь выпить, Грэйс, принеси ее сама.
– Ерунда, Хью, я сбегаю.
– Я против! Грэйс, у Джо сломано несколько ребер. Ему будет больно пробираться в убежище. А ты запросто сможешь забраться туда – можешь использовать эти ящики вместо ступенек – ведь ты единственная, кто не пострадал.
– Неправда!
– На тебе ни царапинки. А все остальные – кто с синяками, кто с чем-нибудь похуже. А теперь о распределении обязанностей – я хочу, чтобы ты взяла на себя приготовление пищи. Карен будет твоей помощницей. О'кей, Карен?
– Конечно, па.
– Таким образом, вы обе будете заняты. Мы соорудим жаровню и голландскую печь, но это со временем, а пока придется готовить на костре и мыть посуду в ручье.
– Ах вот как? Тогда будьте добры, скажите мне, мистер Фарнхэм, что в это время будет делать наш распрекрасный Джозеф? Чтобы оправдать расходы на свое содержание?
– А может быть ты можешь сказать мне, как мы все будем оправдывать эти расходы? Дорогая, дорогая… разве ты не понимаешь, что теперь все по-иному? Чем мы будем платить ему?
– Не говори раньше времени. Когда все встанет на свои места, Джозеф получит до гроша все, что ему причитается за это время. Он и сам прекрасно это знает. Кроме того – ведь мы спасли ему жизнь. И вообще, мы всегда были добры к нему, так что он вполне может немного подождать с платой. Верно, Джозеф?
