Посольский десант - Михайлов Владимир Дмитриевич (список книг .TXT) 📗
– Будет исполнено, шеф!
И служащий сорвался с места.
– Шеф, – напомнил Си. – А с этими что делать? Станем дальше примерять?
Отец Эфира окинул выстроившихся медленным взглядом.
– Клянусь электроном, я не вижу здесь ни одного, кого я хотел бы показать народу. Какие-то ублюдочные физиономии, тут никакие коррективы не спасут. Стоит ли тратить время? Тем более что возник ведь очень неплохой вариант. Ну, где же этот – что болтался там, под потолком? Когда его наконец спустят на пол?
– Отец Эфира… – заикнулся было один из кандидатов, последний в очереди. – Может быть, вы все-таки попробуете меня? По-моему, я вполне телегеничен – во всяком случае, когда мне случалось возникать на экране, анализы показывали, что…
– Анализы мочи? – поинтересовался Отец Эфира. – Охотно верю, что с этим у вас все в порядке. Но это – не единственное, что требуется от Президента. Зато с вашим голосом я не стал бы выступать даже в узком семейном кругу. Скажите, вам не делали операцию в детстве? На голосовых связках?
– Я… Я…
– Не обижайтесь: я спросил из чистого любопытства. Кстати, это могло бы привлечь к вам определенный интерес: народу хочется чего-то необычного, новенького… Я не понял: да или нет?
– Ну разумеется, нет. С какой бы это стати?
– Ну не знаю – может быть, ваши родители с самого начала мечтали увидеть вас великим певцом…
– О нет. Но если для вашего решения нужно, чтобы мне сделали какую-то операцию…
– Вы чувствуете, Си, какая самоотверженность – только бы получить роль… Но нет, благодарю вас, вам никакая операция не поможет. Не задерживаю вас более… Си, в конце концов: каких идиотов вербуют наши службы – если организм неспособен даже управлять краном? Какой позор! Придется подумать над кандидатурой нового их начальника. Си!
– Слушаю, шеф?
– Напомни мне: закрыть эфир шефу разведки – для начала на год.
– Это не просто, шеф. В его архивах…
– У нас в любом случае архивы богаче – к тому же их можно показывать, а их доносы можно только читать. Ну хорошо. Не надо закрывать ему эфир; придется только перевести его в особый операторский режим. Чтобы он каждый раз смотрелся на экране как помесь обезьяны с… с кукольным персонажем какого-нибудь фильма. Поручай это самым настырным операторам. Через полгода его и силой не подтащишь к камере. Запомнил?
– Все будет сделано в точности, шеф.
– Ну вот наконец и наш потолочный путешественник. Ну-ка, ко мне его! Хочу полюбоваться на этого недоумка!
Алас и в самом деле был доставлен, и его водрузили перед креслом Отца Эфира.
– Прочие могут отойти.
– Нельзя, шеф: он упадет.
– Ладно, тогда примостите его на диване… вон там. А то у меня слишком хорошее обоняние… Ты, как тебя там! Ты способен что-нибудь соображать?
Алас медленно кивнул.
– Чудесно. И говорить тоже?
– Д-да…
– Умопомрачительное везение. Тогда объясни членораздельно: где твои спутники по кораблю?
– Они… они сбежали, хозяин.
– Почему?
Алас пожал плечами:
– Не знаю. Думаю, что им тут не понравилось.
– Вот как. Странно. Они что – привыкли к лучшей обстановке?
– Нет, дело не в этом… По-моему, они просто испугались.
– Кого? Не меня же?
– Боюсь, что именно вас.
– Невероятно. Я такой добрый организм…
– Наверное, они этого не поняли.
– Но ты-то понимаешь?
– О, разумеется. Ваша доброта известна…
– Прекрасно. Итак – куда они сбежали? И на что рассчитывают?
– Ну, сперва они, естественно, кинулись на улицу – ту, что постоянно снимается камерами…
– А ты?
– С ними, конечно…
– Почему это «конечно»? Надо было сразу бежать к нам!
– Они потащили меня силой. А если бы я стал кричать – предупредили, что могут убить…
– Да, ты не из храбрецов, это заметно. Ну а потом?
– Обошли по кольцу. Поняли, что там никуда не выйти. Я посоветовал вернуться. Мы уже тронулись в обратный путь…
– Единственный разумный поступок с твоей стороны. Дальше?
– Потом один из них – Федоров – заметил летающий кран. И они побежали к нему. Меня тоже потащили…
– Ну ладно. Дальше понятно. Вы полетели: кто-то из них справился с управлением. Но что они собирались предпринять? Куда решили лететь на платформе?
– Они собирались спуститься вниз с вершины купола по внешним лестницам…
– Си! Дай распоряжение охране. Пусть их возьмут вежливо, без членовредительства: они мне нужны живыми и здоровыми.
Си мгновенно исчез.
– Итак, они хотели спуститься. Зачем? Куда собирались направиться? Есть ли у них какие-то связи в этом городе, вообще на Тивизе?
– Они вообще не имели представления о ее существовании, хозяин. Это ведь я вывел корабль к Тивизе – иначе мы прошли бы далеко от нужного сопространственного узла. Они так и не поняли, куда попали.
– Ага. Значит, скрыться им негде – кроме их собственного корабля. Ну что же: значит, им от нас не уйти. Очень хорошо.
– Простите за вопрос, хозяин…
– Ну?
– Зачем они вам так нужны? По-моему, они абсолютно бесполезны…
– Когда мне понадобится твое мнение, я прикажу, чтобы тебя доставили. А сейчас – катись отсюда. Иди в буфет, там тебя покормят.
– Слушаюсь, хозяин. Но только…
– Ну, что там еще?
– Корабль гружен протидом.
– Это давно известно. Ну и?
– Груз представляет большую ценность.
– Все подсчитано. И даже распределено. Тебя это волновало?
– А в этом распределении… есть и моя доля?
Отец Эфира усмехнулся.
– Многого хочешь. Я уже определил твою награду: ты получишь целую минуту эфира. Минуту, понял? Многие организмы готовы заплатить – и платят – неимоверные суммы за то, чтобы возникнуть на экране хотя бы на несколько секунд, а ты получишь целую минуту бесплатно. Цени! Что, ты еще не удовлетворен?
– Э-э… совершенно удовлетворен, хозяин. Очень благодарен. Очень.
– Тогда убирайся в буфет. Когда насытишься, Си устроит тебя где-нибудь на ночлег. Дальше посмотрим.
– Но будут ли меня охранять? Если мои спутники доберутся до меня…
– Конечно, вряд ли даже в этом случае Тивиза наденет траур. Но мое слово останется в силе: ты будешь на экране целую минуту, все равно – живым или мертвым.
Быстрыми шагами вошел Си.
– Ну? Их уже задержали, надеюсь? – вопросил Отец Эфира.
– Пока еще нет, шеф. Они словно растаяли. Хотя все лестницы находились под охраной.
– Значит, они опередили вас. Включи в поиски службу экранного контроля. Как только их заметят – немедленно группу туда. Захватить. И, конечно, снимать все с первой до последней секунды. Надо успеть до пятых новостей – это даст необходимое разнообразие. А может быть, для таких кадров найдется и местечко в фильме. Возьми двух… нет, трех операторов. Действуй. Желаю удачи!
Аэростат мягко опустил беглецов на самой середине проспекта, где-то чуть ли не в полукилометре от столь поспешно покинутого ими Центра. По приказу Федорова, имевшего, наверное, в своем активе и какой-то опыт воздухоплавания, путешественники стали по одному покидать корзину, но, оказавшись снаружи, продолжали придерживать руками все сильнее рвущийся к небу шар – пока советник посольства последним не перевалился через бортик. Потом, по его команде «раз, два… три!», все разом отскочили от корзины, и летательное устройство как бы с облегчением рванулось вверх, в свою стихию, и почти сразу растворилось в темноте.
– Ну, слава тебе, Господи, – пробормотал Гост.
Они, как и час тому назад, в кольце внутри Центра Жизневидения, оказались на самой середине проезжей части, и ничто не угрожало им, потому что и здесь была она до странности пустой: ни единого экипажа не проехало мимо приземлившихся, хотя и правее, и левее, ближе к тротуарам, машины двигались плотным потоком, а за ними, опять-таки совершенно так же, как и на центральном кольце, было множество пешеходов, шагавших по тротуарам: справа – вдоль тесно стоявших высоких, богато украшенных светящимися рекламными надписями, многоцветных, красивых даже на земной вкус зданий; по левую же сторону зданий не было – там за тротуаром сразу начиналось обширное – конца-краю не видать – поле, уставленное множеством ларьков, павильонов, аттракционов, группами здешних, видимо, обитателей – но в одеждах, невольно наводивших на мысли о маскараде; многие изображали каких-то не ведомых терранам зверей и птиц; был виден отсюда и тот самый, возможно, оркестр, чья музыка доносилась даже до Центра – он размещался на обширной эстраде и беспрерывно играл, хотя (опять-таки с точки зрения землян) музыкой это можно было назвать лишь с громадной натяжкой. На отдельных площадках множество танцевало – хотя не парами почему-то, а в одиночку или же группами. Взлетали яркие ракеты, вспыхивали огненные фонтаны – и все это многообразие резко контрастировало с пустотой той средней, достаточно широкой полосы, на которой они стояли.
