Космический госпиталь - Уайт Джеймс (первая книга .TXT) 📗
Конвей поспешно покачал головой: кто угодно, только не О'Мара.
— Нет, — сказал он. — Скорее это философский вопрос, имеющий отношение к этике, возможно…
— И это все?! — воскликнул Маннон. Он собирался сказать что-то ещё, но тут его лицо застыло, и он стал внимательно прислушиваться. Неожиданно он дернул рукой, указывая пальцем на ближайший настенный громкоговоритель.
— Разрешение ваших тяжких проблем придется отложить, — мягко сказал он, — вас разыскивают.
— …доктор Конвей! — оживленно вещал громкоговоритель. — Вам надлежит пройти в комнату номер восемьдесят семь и проследить за введением стимуляторов…
— Но восемьдесят седьмая даже не в нашем секторе, — запротестовал Конвей. — Что тут происходит?..
Неожиданно Маннон помрачнел.
— Кажется, я знаю, — сказал он, — и советую вам приберечь пару доз для себя — скоро они вам понадобятся.
Он резко повернулся и заспешил прочь, что-то бормоча о необходимости побыстрее стереть мнемограмму, пока его тоже не вызвали.
Комната номер 87 оказалась помещeнием для отдыха персонала отделения скорой помощи. В креслах, на столах и даже на полу — повсюду сидели люди в зеленой форме мониторов. Когда Конвей вошел, у некоторых даже не хватило сил повернуть голову в его сторону. Один из мониторов с большим усилием выбрался из кресла и подался к нему. Следом за ним — второй, с нашивками майора на плечах и змеей, обвившей чашу в петлицах.
— Максимальную дозу, — сказал он и начал закатывать рукав мундира. — Начнем с меня.
Конвей огляделся. В комнате находилось человек сто с явными признаками крайнего переутомления, да и их пепельно-серые лица говорили сами за себя. Конвей по-прежнему не испытывал к мониторам особых симпатий, но эти, вне зависимости от его эмоций, были пациентами, и оказать им помощь было его прямым долгом.
— Как врач я вам этого настоятельно не советую, — отчеканил Конвей. — Очевидно, что вы и так уже приняли достаточно стимуляторов, даже более чем достаточно. Что вам необходимо, так это сон…
— Сон? — раздался откуда-то голос. — А что это такое?
— Успокойся, Тейрнан, — устало откликнулся майор и обернулся к Конвею. — Как врач я понимаю всю степень опасности. Предлагаю: давайте не терять зря время.
Быстро и профессионально Конвей сделал уколы. Представшие перед ним люди с усталыми взглядами и непослушными телами уже через пять минут с неестественным блеском в глазах упругим шагом покидали помещeние. Не успел он покончить с уколами, как снова услышал свое имя — громкоговоритель приказывал ему прибыть к шестому доку и ждать там дальнейших распоряжений.
Конвей знал, что шестой является вспомогательным причалом к сектору экстренной помощи.
Торопясь побыстрее добраться до места, Конвей вдруг сообразил, что он устал и проголодался, но продолжения его мыслям не дали громкоговорители, которые объявили общий вызов всем интернам в отделение скорой помощи и приказали эвакуировать прилегающие помещения куда только возможно.
Объявления перемежались незнакомой речью, повторяя те же распоряжения на языках, понятных для внеземного персонала.
Стало очевидно, что отделение скорой помощи расширяется в аварийном порядке. Но почему и откуда берутся все эти пострадавшие… Мысли Конвея смешались настолько, что он даже забыл поставить знак вопроса.
Глава 5
У дока номер шесть диагност с Тралтана что-то горячо обсуждал с двумя мониторами. При виде столь дружелюбных взаимоотношений между высококлассным специалистом и каким-то жалким администратором Конвей испытал чувство неприязни, но тут же признался себе, что больше его уже ничто не удивит. Ещё два монитора сидели перед видеопанелью прямого обзора.
— Здравствуйте, доктор! — приветливо сказал один из них и кивнул на экран. — Они разгружаются у доков номер восемь, десять и одиннадцать. Теперь хватит работенки на всех.
Большая прозрачная панель являла собой внушительнее зрелище: Конвей ещё никогда не видел такого количества космолетов одновременно. Более тридцати серебристых игл — от десятиместных прогулочных яхт до гулливеровских транспортов Корпуса мониторов — медлительно перемещались по сложным траекториям вокруг друг друга в ожидании разрешения на пристыковку.
— Ну и мудреная эта работа, — заметил дежурный монитор.
Для того, чтобы надежно защитить корабль от космических тел, противометеоритные экраны устанавливались на расстоянии пяти миль — ещё дальше, если корабль был большим. Но космолеты находились буквально в сотне ярдов друг от друга, и единственной их защитой служило искусство пилотов. Для последних это было нелегким испытанием.
Не успел Конвей толком осмотреться, как уже прибыли три интерна-землянина. Скоро за ними последовали два покрытых рыжей шерстью ДБДГ и похожий на гусеницу ДБЛФ — все с эмблемами врачей. Раздался лязг металла о металл, и красные сигнальные огни сменились на зеленые, указывая, что очередной корабль пристыковался правильно. Открылись люки, и хлынул поток пациентов.
Мониторы вносили на носилках существ двух видов: гуманоидов ДБДГ и гусениц подобных ДБЛФ. Задачей Конвея и остальных врачей было обследовать больных и отправить их в соответствующую палату скорой помощи. Он приступил к работе. Ему ассистировал монитор, представившийся Вильямсоном и оказавшийся опытным медбратом, хотя и без соответствующей эмблемы.
Состояние первого пациента привело Конвея в шок, но не потому, что оно было серьезным, а из-за характера повреждений. Вид третьего заставил его остановиться, и монитор вопросительно посмотрел на врача.
— Что же это за несчастный случай? — взвился Конвей. — Множественные колотые раны, да ещё с обожженными краями. Проникающие ранения, как от осколков взрыва. Каким образом?..
— Мы особо, конечно, не распространялись, — ответил монитор, — но я думал, что слух дошел до всех.
Губы монитора поджались, а взгляд приобрел уже знакомое Конвею выражение.
— Они решили повоевать, — продолжал Вильямсон, кивнув в сторону пострадавших. — Боюсь, что, прежде чем мы справились с ситуацией, дело зашло довольно далеко.
«Война!..» — с отвращением подумал Конвей. Разумные существа, у которых так много общего, пытаются убить друг друга. Он слыхал, что эпизодически такое случалось, но никогда по-настоящему не верил, что какое-либо разумное существо может лишиться разума до такой степени. Так много жертв…
Он не в такой мере погрузился в мысли о том, как отвратительны и недопустимы столь грязные дела, чтобы не отметить довольно странный факт: выражение лица монитора отражало его собственные чувства. Если Вильямсон испытывает те же чувства, что и он, то, возможно, настало время пересмотреть свои взгляды на Корпус мониторов в целом.
Неожиданно справа от Конвея возникло какое-то движение, привлекшее его внимание. Пациент-гуманоид в оскорбительном тоне категорически отказывался подчиниться интерну ДБЛФ, который пытался его обследовать.
Врач был обескуражен и старался ровным тоном переубедить больного.
Дело уладил Вильямсон. Он подскочил к громко протестующему раненому и склонился над ним, так что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Раздался тихий, почти дружелюбный голос, от которого, тем не менее, по спине Конвея пробежал холодок.
— Послушай-ка, приятель, — поинтересовался монитор, — говоришь, ты отказываешься подчиняться ползучим вонючкам, что хотят тебя укокошить? Так вот крепко запомни: эта конкретная вонючка является здесь врачом. К тому же в нашем заведении не бывает войны. Поэтому заткнись, не трепыхайся и веди себя хорошо. Все мы — солдаты одной армии, а ваши мундиры — пижамные куртки. Заруби это все на своем носу — в противном случае я его отстригу.
Конвей снова принялся за работу, ещё раз отметив необходимость переосмыслить свое отношение к мониторам. Странным образом, в то время как сто руки занимались извращенными, покалеченными и обожженными, мысли были заняты совсем другим. Он все ещё удивлялся поведению Вильямсона, подтверждавшему, что всё говорившееся о мониторах — ложь. Был ли этот неутомимый, спокойный, надежный как гранит человек убийцей и садистом с низким интеллектом и отсутствием морали? В это было трудно поверить.
