Наблюдатели - Сильверберг Роберт (чтение книг txt) 📗
8
Весь этот день Чарли Эстансио занимался своими делами, как будто ничего не случилось. Он проснулся, как обычно, на заре. И захочешь, да не разоспишься в глинобитной лачуге, где ютятся четверо взрослых и пятеро детей.
С первым криком петухов начинал реветь малыш Луис. В ответ раздражался бранью дядька, который был пьяницей и всегда плохо спал. Тогда взрывалась Лупе и утро вступало в свои права. Все вскакивали почти одновременно, сонные и злые. Бабушка разжигала печь, мать ухаживала за ребенком, братец Рамон усаживался перед телевизором, в то время как отец тихо выскальзывал из дома, пока не был готов завтрак. Сестра Росита, неряшливая и толстая в порванной ночной рубахе, опускалась на колени перед изображением Святой Девы и монотонно молилась, выпрашивая прощения за грехи, которые добавились к старым за прошлую ночь.
Каждое утро происходило одно и то же, пробуждая в Чарли ненависть.
Как ему хотелось пожить одному, избавиться от назойливости Лупе, тупости Рамона, рева Луиса, не видеть полуобнаженного тела Роситы, не слышать пронзительных жалоб матери и униженных извинений отца, забыть бредовые фантазии бабушки о том времени, когда возродится старая религия.
Жизнь в музее не из приятных. Чарли было противно все в поселке: его пыльные немощеные улицы, приземистые грязные дома, нелепая путаница старых и новых обычаев, а больше всего – орды туристов, которые появлялись каждые июль и август, чтобы поглазеть на обитателей Сан-Мигеля, будто это звери в зоопарке.
Но теперь у Чарли появилось нечто такое, что отвлекало его от неурядиц. В пещере возле высохшего русла его ждал человек со звезд.
Монотонная сутолока дня не могла погасить удивления и возбуждения.
Все было точно так, как сказал Марти Мачино: та вспышка на небе была вызвана не метеором, а взрывом летающей тарелки. Что сказал бы Марти, если бы узнал о Миртине??
Чарли вздрогнул: этого нельзя допустить. Марти продаст Миртина за сотню долларов журналистам, а на следующий день укатит из деревни. У него не должно мелькнуть и тени подозрения.
С девяти до двенадцати Чарли был в школе. Проржавевший старый автобус приезжал в поселок пять раз в неделю, за исключением времени уборки урожая, забирал всех детей от шести до тринадцати лет и отвозил в большое кирпичное здание школы для индейцев. Их не обременяли особыми премудростями: пусть остаются невежественными и довольствуются жизнью в резервации, чтобы туристам было на что поглазеть. Это приносило доход штату. В Лаосе, где находился самый большой индейский поселок, только за то, что вытащишь из футляра камеру, брали пару долларов.
Кроме основ грамоты и счета детей учили истории. Только это была история белых людей, история Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна.
«Почему бы не рассказать нам о том, как сюда пришли испанцы и превратили нас в рабов? – думал Чарли. – Или о том, как мы восстали против них и как испанец Варгас подавил бунт. Может быть, они не хотят, чтобы в наших маленьких головках завелись какие-нибудь мысли?» Иногда Чарли получал хорошие отметки, чаще – плохие. Все зависело от его интереса к предмету. Он умел читать, писать и считать. По учебнику алгебры он научился вычислять, как предметы соотносятся друг с другом.
Знал кое-что из геометрии и астрономии, а также принципы действия различных двигателей. Женщина, которая преподавала в школе, считала, что из него выйдет плотник, но у Чарли были другие намерения. Один учитель, очень хороший, мистер Джемисон, сказал, что Чарли следовало бы поступить в среднюю школу, как только позволит возраст. В средней школе в Альбукерке индейцы учились вместе со всеми, лишь бы было желание. Но Чарли знал, что не стоит и заикаться родителям о средней школе. Ему велят не дурить и учиться на плотника. Марти Мачино ходил в среднюю школу, скажут они ему, и что из этого вышло? Там он научился курить, пить виски, крутить мозги девчонкам. Стоит ли ради этого поступать в среднюю школу? Его туда не пустят, Чарли это точно знал, как и то, что ему, скорее всего, придется убежать из дома.
Промаявшись все утро в школе, к часу дня он вернулся в Сан-Мигель.
Днем у него было немало всякой работы. Весной все дети и женщины работали в поле. Летом наезжали туристы, и Чарли полагалось околачиваться возле них с дружелюбным видом и позволять им фотографировать себя в надежде, что ему бросят мелочь. Осенью убирали урожай. С приходом зимы наступал черед религиозных празднеств – начиная с Плясок Огня в декабре и кончая Встречей Весны в марте. Поселок нужно было вычистить и убрать яркими украшениями.
Мужчины чинили ритуальные одежды, женщины старались наделать побольше керамики на продажу. Предполагалось, что обряды должны привлечь весенние дожди, но Чарли знал: единственное, что они, без сомнения, привлекут, так это орды туристов. Бледнолицые могли без устали наблюдать за необычными примитивными обрядами туземцев. Сезон начинался в резервации Хопи, где к концу лета исполнялись Пляски Змеи, продолжался в резервации Суни, пока не достигал берегов Рио-Гранде.
До Плясок Огня оставалось еще несколько дней. Чарли делал вид, что работает изо всех сил, а сам тем временем стащил немного плоских маисовых лепешек и обернул их в расшитую материю, следя за тем, чтобы никто не увидел его за этим занятием. Когда начал опускаться вечер, он спрятал лепешки за старым заброшенным кива на окраине поселка, куда никто не заходил из страха перед злыми духами. Он наполнил пластиковую флягу чистой водой из родника и спрятал ее рядом с лепешками. Затем стал дожидаться темноты. Поиграл с собакой, поругался с Лупе, почитал взятую в библиотеке книгу о звездах. Смотрел на то, как священник пытался заманить нескольких прихожан на вечернюю молитву. Заметил, как Марти Мачино сгреб Роситу в охапку и поволок во двор сувенирной лавки, по дороге запуская руку ей под юбку. Быстро проглотил скудный ужин под бормотание телевизора, сливающееся со звуками брани.
Наконец наступила ночь.
Все вновь принялись за работу. Первые лица поселка – кацик, вождь племени, и жрец Общины Огня – вели беседу у кива, а Хесус Агильер, вновь избранный староста, с важным видом давал всем указания. Наступил подходящий момент, чтобы улизнуть к Миртину. Чарли, напустив на себя беззаботный вид, добрел до конца улицы, на которой жил, осмотрелся по сторонам, нырнул в старый кива, чтобы схватить лепешки, и побежал через сухие кусты, окаймлявшие поселок.
Двигался он быстро, вприпрыжку. Он вообразил, что стал взрослым и мчится, как ветер. На самом деле силенок у него было еще маловато, и не более чем в полумиле от поселка ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он отдыхал рядом с силовой подстанцией, поглядывая на нее с восхищением. Электрокомпания построила ее два года тому назад, потому что деревне требовалось все больше электроэнергии. Но проектировщики догадались поставить ее на некотором удалении, чтобы не портить внешний вид поселка. Туристам нравилось представлять, будто они путешествуют во времени назад, куда-то в год 1500-й или около того. Их не очень смущали телевизионные антенны и автомобили, но силовая подстанция – это уже слишком! Чарли с восторгом глядел на сверкающие изоляторы, воображая далекую электростанцию, где распадающиеся атомы превращают пар в электричество, чтобы в деревушке ночью было светло, как днем. Он мечтал хотя бы раз побывать в таком удивительном месте.
Почувствовав прилив сил, он поднялся. Теперь он шагал по тропе, петляющей среди зарослей полыни и юкки, пересек первое пересохшее русло, затем широкую равнину, пока не вышел ко второму руслу, шире и глубже первого, где оставил в пещере человека со звезд.
На краю глубокой расселины Чарли остановился. Посмотрел наверх. Ночь была темной – новая луна взойдет лишь к Пляскам Огня. Звезды казались необычайно яркими и четкими. Чарли сразу же отыскал пояс Ориона и остановил взгляд на крайней слева звезде. Он не знал, как она называется, хотя и искал название в учебнике. Теперь она виделась ему самой красивой из всех звезд. По его спине пробежал холодок ужаса. Он подумал о планетах, вращающихся вокруг звезды, необычных городах, существах, которые не были людьми, но летали на ракетах и реактивных самолетах. Он пытался представить себе, какими могут быть города на этой другой планете, и улыбнулся своим мыслям. А что он знает о городах своей родной планеты?
