В мире фантастики и приключений. Выпуск 3 - Варшавский Илья Иосифович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗

– Эй, в обсерватории,- раздался в репродукторе голос Быкова.- Что это за бортом?

– Ф-феномены,- сказал Юрковский, пригнув голову к микрофону.

– Что?- спросил Быков.

– П-пузыри какие-то,- пояснил Юрковский.

– Это я и сам вижу,- проворчал Быков и замолчал.

– Это уже не металлический водород,- сказал Юрковский почти не заикаясь.

Пузыри исчезли.

– Вот,- сказал Дауге.- Диаметры: пятьсот, девятьсот и три тысячи метров. Если, конечно, здесь не искажается перспектива. Больше я не успел. Что это может быть?

В розовой пустоте пронеслись еще два пузыря. Вырос и сейчас же смолк густой басовый звук.

– М-машина п-планеты р-работает,- сказал Юрковский.- И мы никогда не узнаем, что там происходит…

– Пузыри в газе,- сказал Дауге.- А впрочем, какой это газ - плотность как у бензина…

Он обернулся. На пороге открытой двери сидел Моллар, прислонившись лицом к косяку. Кожа на его лице вся сползла к подбородку от тяжести. У него был белый лоб и темно-вишневая шея.

– Это есть я,- сказал Моллар.

Он перевалился на живот и пополз к своему месту у казенника. Планетологи молча смотрели на него, затем Дауге встал, взял две подушки - у себя и у Юрковского - и помог Моллару устроиться поудобнее. Все молчали.

– Очень тоскливо,- сказал, наконец Моллар.- Не могу один. Хочется говорить.- Он делал самые невообразимые ударения.

– Мы очень рады вам, Шарль,- сказал Дауге совершенно искренне. - Нам тоже тоскливо, и мы все время говорим.

Моллар попытался сесть, но раздумал и остался лежать, тяжело дыша и глядя в потолок.

– А к-как жизнь, Шарль?- спросил Юрковский с интересом.

– Жизьнь хороше-о,- сказал Моллар, бледно улыбаясь.Только мало.

Дауге лег и тоже уставился в потолок. "Мало,- подумал он,- гораздо меньше, чем хочется". Он выругался вполголоса по-латышски.

– Что?- спросил Моллар.

– Он ругается,- об'яснил Юрковский.

Моллар вдруг сказал высоким голосом:

– Друзья мои!- И планетологи разом повернулись к нему.

– Друзья мои!- Сказал Моллар.- Что мне дьелатть? Ви есть опытные межпланьетники! Ви есть большие льюди и геройи. Да, геройи! Мон диеу! Ви смотрели в глаза смерти больше, чем я смотрелль в глаза девушки.- Он горестно помотал головой.И я совсем не есть опытний. Мне страшно, и я хочу много говорить сейчас, но сейчас уже близок конец, и я не знаю как. Да, да, как надо сейчас говорить?

Он смотрел на Дауге и Юрковского блестящими глазами. Дауге неловко проборматал: "О, черт",- и оглянулся на Юрковского. Юрковский лежал, заложив руки за голову, и искоса глядел на Моллара.

– О, черт,- сказал Дауге.- Я уже и забыл.

– М-могу рассказать, к-как мне однажды х-хотели ам-ампутировать н-ногу,- предложил Юрковский.

– Верно!- радостно сказал Дауге.- А потом вы, Шарль, тоже расскажете что-нибудь веселенькое…

– Ах, вы все шутите,- сказал Моллар.

– А еще можно спеть,- сказал Дауге.- Я про это читал. Вы нам споете, Шарль?

– Ах,- сказал Моллар.- Я совсем прокис.

– Отнюдь,- сказал Дауге.- Вы замечательно держитесь, Шарль. А это же самое главное. Правда, Шарль замечательно держится, а, Володя?

– К-конечно,- сказал Юрковский.- З-замечательно.

– А капитан не спит,- бодро продолжал Дауге.- Вы заметили, Шарль? Он что-то задумал, наш капитан.

– Да,- сказал Моллар.- Да! Наш капитан,- это есть большая надежда.

– Еще бы,- сказал Дауге.- Вы даже не знаете, какая это большая надежда.

– М-метр девяносто пять,- сказал Юрковский.

Моллар засмеялся.

– Вы все шутите,- сказал он.

– А мы пока будем болтать и наблюдать,- сказал Дауге.Хотите посмотреть в перископ, Шарль? Это красиво. Этого никто никогда не видел.- Он поднялся и приник к перископу. Юрковский увидел, как у него вдруг выгнулась спина. Дауге обеими руками взялся за нарамник.- Бог мой,- сказал он.- Планетолет!

В розовой пустоте висел планетолет. Он был виден совершенно отчетливо и во всех подробностях и находился, по-видимому, километрах в трех от "Тахмасиба". Это был фотонный грузовик первого класса с параболическим отражателм, похожим на растопыренную юбку, с круглой жилой гондолой и дисковидным грузовым отсеком, с тремя сигарами аварийных ракет на далеко вынесенных кронштейнах. Он висел вертикально и совершенно неподвижно. И он был серый, как на экране черно-белого кино.

– Кто же это?- пробормотал Дауге.- Неужели Петрушевский?

– П-погляди на отражатель,- сказал Юрковский.

Отражатель серого планетолета был обломан с края.

– Тоже не повезло ребятам,- сказал Дауге.

– О,- сказал Моллар.- А вон еще один.

Второй планетолет - точно такой же - висел дальше и глубже первого.

– И у этого обломан отражатель,- сказал Дауге.

– Я з-знаю,- сказал неожиданно Юрковский.- Это наш "Тахмасиб". М-мираж.

Это был двойной мираж. Несколько радужных пузырей стремительно поднялись из глубины, и призраки "Тахмасиба" исказились, задрожали и растаяли. А правее и выше появились еще три призрака.

– Какие красивые пузыри,- сказал Моллар.- Они поют.

Он снова лег на спину. У него пошла носом кровь и он сморкался и морщился и все поглядывал на планетологов, не видят ли они. Они, конечно, не видели.

– Вот,- сказал Дауге.- Ты говоришь, что здесь скучно.

– Я н-не говорю,- сказал Юрковский.

– Нет, говоришь,- сказал Дауге.- Ты брюзжишь, что скучно.

Оба старались не глядеть на Моллара. Кровь остановить было нельзя. Она свернется сама. Радиооптика нужно было бы отнести в амортизатор, но… Ничего, она свернется. Моллар тихо сморкался.

– А вон еще мираж,- сказал Дауге.- Но это не корабль.

Юрковский заглянул в перископ. Не может быть, подумал он. Этого не может быть. Ни тут, ни в Юпитере. Под "Тахмасибом" медленно проплывала вершина громадной серой скалы. Основание ее тонуло в розовой дымке. Рядом поднималась другая скала - голая, отвесная, изрезанная глубокими прямыми трещинами. А еще дальше вырастала целая вереница таких же острых крутых вершин. И тишина в обсерваторном отсеке сменилась скрипами, шорохами, едва слышным гулом, похожим на эхо далеких-далеких горных обвалов.

– Эт-то н-не мираж,- проговорил Юрковский.- Эт-то п-похоже на ядро.

– Вздор,- сказал Дауге.

– В-возможно, все-таки у Юпитера есть ядро.

– Вздор, вздор,- нетерпеливо сказал Дауге.

Горная цепь тянулась под "Тахмасибом", и не было ей конца.

– Вон еще,- сказал Дауге.

Выше скалистых зубьев выступил темный бесформенный силуэт, вырос, превратился в изъеденный обломок черного камня и снова скрылся. Сейчас же за ним вслед появился другой, третий, а вдали, едва различимая, бледным пятном светилась округлая серая масса. Горный хребет внизу постепенно опускался и исчез из виду. Юрковский не отрываясь от перескопа, поднес к губам микрофон. Было слышно, как у него хрустнули суставы.

– Быков,- позвал он.- Алексей.

– Алеши нет, Володенька,- отозвался голос штурмана. Голос был сиплый и задыхающийся.- Он в машине.

– М-Михаил, мы идем н-над с-скалами,- сказал Юрковский.

– Над какими скалами?- испуганно спросил Михаил Антонович.

Вдали прошла поразательно ровная, словно отполированная поверхность - огромная равнина, окаймленная невысокой грядой круглых холмов. Прошла и утонула в розовом.

– М-мы еще не все п-понимаем,- сказал Юрковский.

– Я сейчас посмотрю, Володенька,- сказал Михаил Антонович.

За перископом проплывала еще одна горная страна. Она плыла высоко вверху, и вершины гор были обращены вниз. Это было дикое, фантастическое зрелище, и Юрковский подумал сначала, что это опять мираж, но это был не мираж. Тогда он понял и сказал: "Это не ядро, Иоганыч. Это кладбище". Дауге не понял.

"Это кладбище миров,- сказал Юрковский.- Джуп проглотил их."

Дауге долго молчал, а затем пробормотал:

– Какие открытия… Кольцо, розовое излучение, кладбище миров… Жаль. Очень жаль.