Фата-Моргана 3 (фантастические рассказы и повести) - Вальтер Даниэль (книги бесплатно без .TXT) 📗
Лесной Гном вырвал веревку из руки Ангмарка и бросил ее на землю. Толпа заревела, кто-то крикнул:
— Не хотим поединка! Казнить чудовище!
Кто-то накинул Тисселу на голову кусок ткани. Он ждал удара меча, но вместо этого его освободили от пут. Он торопливо заслонил лицо, поглядывая между складками.
Четверо мужчин схватили Хаксо Ангмарка. Лесной Гном встал перед ним, играя на скараные.
— Неделю назад ты вытянул руку, чтобы сорвать мою маску с лица, и сейчас тебе удалось воплотить свои разнузданные желания!
— Но он преступник! — закричал Ангмарк. — Закоренелый преступник!
— Какие преступления он совершил? — спел Лесной Гном.
— Убивал, предавал, умышленно уничтожал корабли, пытал, шантажировал, грабил, продавал детей в рабство. Он…
— Меня не интересуют ваши религиозные проблемы, — прервал его Лесной Гном. — Но мы можем перечислить твои недавние преступления!
Из толпы вышел конюший и гневно запел:
— Этот наглец, Лунная Моль, девять дней назад хотел взять моего лучшего скакуна!
Другой мужчина в маске Всезнающего протиснулся вперед и пропел:
— Я Мастер — Создатель Масок и узнаю этого чужеземца Лунную Моль! Недавно он вошел в мой магазин и смеялся над моим искусством. Смерть ему!
— Смерть чужеземному чудовищу! — проревела толпа. Живая волна двинулась вперед, поднялись и опустились стальные лезвия: свершилось.
Тиссел смотрел, не в силах шевельнуться. Лесной Гном подошел к нему и, играя на стимике, спел:
— Мы жалеем, но и презираем тебя. Настоящий мужчина не вынес бы такого позора!
Тиссел глубоко вздохнул, потянулся к поясу и взял в руки зашинко.
— Ты очерняешь меня, друг! Неужели ты не можешь оценить истинной смелости? Скажи мне: предпочел бы ты погибнуть в борьбе или пройти по эспланаде без маски?
Лесной Гном запел:
— Есть только один ответ: я погиб бы в борьбе, не в силах вынести такого позора!
— Я оказался перед выбором, — ответил Тиссел. — Я мог бороться со связанными руками и погибнуть или же молча сносить позор и благодаря этому победить своего врага. Ты сам признал, что не обладаешь достаточно большим стракхом, чтобы совершить такое. А я доказал, что являюсь настоящим героем! Есть среди вас кто-нибудь, кто отважится последовать моему примеру?
— Отважится? — повторил Лесной Гном. — Я не боюсь ничего, даже смерти от рук Людей Ночи!
— Тогда ответь.
Лесной Гном отступил и заиграл на двойном камантиле:
— Это подлинное мужество, если тобой действительно руководили такие побуждения.
Конюший извлек из гомапарда серию приглушенных аккордов и запел:
— Никто из нас не отважился бы на то, что совершил сей муж, лишенный маски.
Толпа ропотом выражала свое одобрение
Изготовитель масок подошел к Тисселу, униженно гладя двойной камантил:
— Великий Герой, будь добр, приди в мой магазин и смени эту ничтожную тряпку на маску, достойную твоих достоинств.
Другой изготовитель масок вторил ему:
— Прежде чем сделаешь свой выбор, Великий Герой, осмотри и мой магазин!
Мужчина в маске Сверкающей Птицы почтительно приблизился к Тисселу.
— Я только что закончил великолепную джонку, над которой работал семнадцать лет. Окажи мне честь, прими ее от меня и пользуйся этим великолепным кораблем. На его борту тебя ждут внимательные невольники и милые девушки, в трюме достаточно вина, а палуба выстлана мягкими шелковыми коврами.
— Спасибо, — ответил Тиссел, сильно и уверенно ударяя по зашинко. — Я приму ее с удовольствием. Но сначала маска.
Изготовитель масок извлек из гомапарда вопросительную трель.
— Не сочтет ли Великий Герой маску Укротителя Морского Дракона оскорбительной для его достоинств?
— Ни в коем случае, — ответил Тиссел. — Я считаю ее вполне подходящей. А сейчас пойдем взглянем на нее.
Э.Ф.Рассел
ДИТЯ НЮРНБЕРГА
Очерк
(Перевод с англ. В.Юрченко)
28 мая 1828 года в Нюрнберге было спокойно. Праздник опустошил живописный старый город на три четверти: магазины были закрыты, движение на улицах почти прекратилось, прохожих было мало. Ничто не предвещало встречи с таинственным событием, вызвавшим огромный интерес в Германии и других странах. Все попытки людей объяснить эту тайну до сих пор оказывались безуспешными.
Один нюрнбергский сапожник решил в этот день прогуляться, подышать свежим воздухом, а если посчастливится, то поболтать с каким-нибудь приятелем, которого можно встретить по пути. Получше одевшись, он вышел из дома, закрыл за собой дверь и, напустив на себя важный вид, неторопливо зашагал навстречу тайне.
Тайна материализовалась в небольшого роста юноше, который прислонился к стене одного из домов и издавал звуки, похожие на мяуканье больной кошки. У юноши были светлые волосы, голубые глаза и выдающийся вперед, как у обезьяны, подбородок. На вид ему можно было дать лет шестнадцать — семнадцать. На незнакомце были старые рваные ботинки и потертый костюм. Подвывая, он одной рукой опирался о стену и поддерживал голову; другая рука безжизненно висела сбоку.
Сапожнику ничего не оставалось сделать, как приблизиться к страдальцу и попытаться выяснить причину его горя. Все, что он получил в ответ, — были еще более усилившиеся стоны, в коротком промежутке между которыми юноша протянул сапожнику письмо, находившееся до этого в его руке. Взяв это письмо, последний увидел, что оно было адресовано командиру эскадрона драгун, расположенного поблизости. Сапожник тотчас отправился к дому офицера, юноша поплелся за ним, ковыляя и спотыкаясь на каждом шагу.
Хозяина не было дома, но он должен был вернуться в самое ближайшее время. Его слуга принес необычному посетителю еду. Тот проглотил, не разжевывая, кусок хлеба, выпил немного холодной воды и, не дотронувшись до мяса, пива и всего остального, улегся на кучу соломы. Вскоре прибыл офицер, осмотрел спящего, вскрыл конверт.
В послании, составленном без излишних околичностей, сообщалось, что его автор награжден богом десятью детьми, а этот юноша, присланный сюда, — один из них. В течение шестнадцати лет он содержался в доме в полном одиночестве, ничего не видя, ничего не зная, ничего не слыша. Поэтому вырос он полным невеждой. В заключении автор письма предполагал, что юноше будет найдено подходящее применение в качестве солдата. (Ветераны двух мировых войн сочтут эту точку зрения не лишенной смысла). К письму было приложено еще одно. Вероятно, от матери юноши, но написанное тем же почерком. В нем указывалась дата его рождения — 30 апреля 1812 года.
Сбитый с толку и слегка раздраженный офицер тряс своего посетителя до тех пор, пока тот не проснулся. Затем он подверг его осмотру с ног до головы. Ничто не привлекло внимание офицера, кроме бормотания юноши. С большим трудом ему удалось различить три невнятные фразы: «Хочу быть солдатом, как отец», «Не знаю», «Конюшня». Казалось, они исчерпывали его лексический запас, и юноша произносил их снова и снова, не отвечая на задаваемые ему вопросы.
Понятно, что все это порядком надоело тому, кто задавал вопросы. Уставший офицер вручил будущего драгуна на попечение полиции. Группа полицейских приступила к работе с молчуном, задавая различные вопросы, выкрикивая их, повторяя их во всевозможных вариантах. Вместо ответа они слушали повторявшиеся фразы: «Хочу быть солдатом, как мой отец», «Не знаю», «Конюшня».
В анналах истории не зафиксировано, что сказала полиция по поводу конюшни, но то, что она предприняла было не менее эффектно. Юношу обвинили в бродяжничестве и отправили в тюремную камеру. Здесь он проспал всю ночь, просидел на полу, не двигаясь, большую часть следующего дня. Бодрствуя, юноша все время с отсутствующим видом смотрел в одну точку на стене. Надзиратель тоже начал нервно поглядывать туда, но ничего, естественно, не замечал. В конце концов это вывело его из себя и он дал заключенному карандаш и бумагу, чтобы тот отвлекся.
