Атака из Атлантиды - Дель Рей Лестер (онлайн книга без .txt) 📗
Скоро он столкнулся с четырьмя исхудавшими, изможденными людьми. Глаза его лихорадочно искали остальных членов команды, которые отправились когда-то в путешествие, но Миффен покачал седобородой головой.
— Нас осталось лишь четверо, генерал. Было несколько аварий… — он махнул рукой в сторону поля, освещенного прожекторами огромного корабля, и глаза его остановились на наполненных песком ямах с остатками фундамента каких-то зданий, видневшихся сквозь кварцевые ворота. — Это… это Марс-порт?
Зеке пожал плечами и вынул из кармана сигареты. Его поразили взгляды людей, в которых читалось страстное желание немедленно закурить. Немедленно. Он понял, что их запасы давно истощились, и тут же пустил пачку по кругу, стараясь не замечать рук, высвободившихся из цилиндров.
Смотреть на них изучающе или просто, так скажем, задерживать взгляд, культурному человеку в общем-то, не рекомендовалось. Как и им — глядеть на останки порта. Понятно, они его помнили в блеске. Да, братцы, это Марс-порт.
— У нас тоже было несколько аварий, — сказал он Миффену, закуривая, наконец, собственную сигарету. — И я теперь вовсе не генерал. Ну, с тех пор, как Марс-порт был оставлен… А вышел навстречу только потому, что мы ожидали вашего возвращения… Как Аванпост?
— В моей кабине есть микрофильм, на котором все снято, — Миффен обернулся, отмахиваясь от трех своих товарищей. Только сейчас Зеке заметил, что у одного из них огненно-рыжие волосы, которые всегда выделяли проповедника Хука. Он приподнял бровь в знак приветствия, и Хук кивнул в ответ, вытаскивая Библию, которую всегда носил с собой, и очертил ею круг.
— Все выучено и увековечено, — констатировал Хук без особой серьезности. Эта усмешка его и сам тон выглядели как-то до странного недостоверно, словно ему самому кое-что было очевидно. А именно: что достижение это, вроде того самого выучить-увековечить казалось, вовсе не так уж важно для него.
Зеке забыл размеры звездных кораблей. Это выяснилось, когда они поднимались внутрь, держась за поручни. Лифты явно давно не работали. Наконец, Миффен остановился перед маленькой кабиной и толкнул дверь. Оказавшись внутри, заглянул в платяной шкаф и вынул оттуда небольшой сверток и маленький кинопроектор.
— Мы сохранили кое-что из того малого, что удалось собрать из передач на Земле, — безучастно сказал он, заряжая аппарат кинолентой. — Но я не мог поверить в это. До тех пор, пока не увидел Марс-порт. Я предполагаю… это даст вам общее представление о том, что такое Аванпост. Я исследовал каждое Солнце, до которого мог добраться, но так и не понял, где берет начало этот народ.
Зеке аккуратно отрегулировал оптическое стекло и впервые за несколько веков увидел незнакомое — двухмерную нестандартную плоскость. Сначала смотреть было неудобно, но вскоре его глаза привыкли к этому.
Там виднелось несколько изображений, показывающих то небо скучно-зеленого цвета, то сероватый песок с чем-то, напоминающим беспорядочную груду гранита. Сначала все казалось статичным, потом принялось двигаться. Что-то там создавалось и строилось, вполне в рамках разумного. При ближайшем рассмотрении оказалось, что камни сложены в некую геометрическую фигуру, не распадавшуюся даже под воздействием ветра. Зеке взял статистические данные и бегло их просмотрел. Затем вернулся к финальной сцене фильма.
Внезапно у него за спиной прозвучал голос Миффена, несколько натянутый и возбужденный:
— А как насчет других кораблей?
— Они все вернулись обратно, чтобы стоять на краю поля, вне досягамости прожекторов. Теперь они для нас бесполезны. Тридцать девять больших неповоротливых кораблей, ваш будет сороковым — это все, что мы построили.
Он повернулся, чтобы продолжить просмотр фильма, но голос Миффена вновь нарушил тишину:
— Все? Я ожидал крушения этой истории, но такого… Это плохо, да?
— Плохо. Я полагаю, ты знаешь, к чему мы вернулись. Вы вскоре все увидити сами — и поймете лучше, чем я могу рассказать.
Зеке вплотную прильнул к объективу и повернулся к свету еще раз.
— Когда вы улетали, у нас была ясная цель. Теперь же все в прошлом.
— Да-а-а… — Голос Миффена зазвенел от горечи. Он заметил возбуждение Зеке и понял, что изучать финальную сцену фильма больше не имеет смысла. Зеке просматривал кадры, но, видимо, больше не осознавал, что именно видит, и чудесная надежда медленно умирала в его душе.
Наконец, он поднял взор на Миффена, машинально постукивая по видеопроектору.
— Ты знаешь, конечно, что это. Видишь аналогии?
Миффен покачал головой.
— Я подозревал. Но никогда не обращал особого внимания на то, что было когда-то здесь. И так продолжалось очень долго. Я надеялся, что просто сошел с ума. Не могли же те же самые люди… Ну, не могли…
Зеке ничего не ответил. Он взял кинопроектор и прошел в помещение управления. Миффен последовал за ним. Указал в окно на ненавистную поверхность Марса. Потом молча кивнул в сторону пилона. Берилловая сталь горела в свете опознавательных огней Звездной Станции живым блеском.
Оторвался, снова прильнул к окуляру.
Небо выглядело зеленым, а вовсе не черным, как думалось. Песок — привычным, серым. Иллюзия. Сместимся от синего к красного, по Доплеру. Ибо на самом деле Марс нес на себе оттенок крови. Все покрывал этот окаянный красный блеск. Но само изображение было тем же. Поблескивающий металл пилона поднимался из сваленных в кучу булыжников.
Теперь вопрос о том, какой народ пытался колонизировать Аванпост и потерпел при этом поражение, отпал сам собой. Это был тот же народ, что и… и… Так что ж получалось, кого мы искали в космосе? Были похожи на кошку, хватавшую собственный хвост?
Вдруг чья-то грубая рука перехватила проектор. Зеке обер нулся, увидел проповедника Хука и остальных. В это помещение они, видимо, прошли за ними с Миффеном. Впрочем, неважно. Должно быть, что-то подозревали. Поэтому на лицах не было удивления, когда они передавали кинопроектор друг другу, сравнивая изображение с тем, что находилось в действительности снаружи.
Почти ничего не ощущая, Зеке поднял коротковолновый микрофон и позвонил в административное здание, приказав роботу опустить ракету рядом с большим звездным кораблем.
Он аккуратно отрегулировал диск набора и произнес краткие, закодированные символы-команды.
— Я спускаюсь в корабль вместе с четырьмя выжившими космонавтами, — произнес он голосом, совершенно не похожим на собственный. — Позаботьтесь о полной звукоизоляции на время совещания. И о том, чтобы у нас в изобилии было виски. Оно нам понадобится.
Спустя мгновение ему ответил Стендал. Он явно с трудом сдерживался, но когда заговорил, голос его звучал спокойно:
— Выходит, история о ящике Пандоры все-таки не сказка. Ну что ж, у меня никогда не было особых надежд. Хорошо, я доставлю вам ликер, Зеке. И что касается вашего омоложения — здесь есть тайная установка для вас. Если эта процедура нужна и остальным, мы позаботимся обо всех.
Зеке взглянул на четырех мужчин, а потом опять посмотрел на пилон — единственное, что осталось от народа, который отправился на поиск звезд, на поиск новых границ. Они должны были быть очень упорными, люди, потому что отважились основать колонию, несмотря на бесчисленные препятствия в космосе и отсутствие твердой уверенности найти там другую жизнь. Позже, когда колония перестала существовать, этот народ вернулся в одиночество своего собственного маленького мира, в свои пределы, туда, где звезды мрачно смотрели вниз, не обещая в будущем ничего из нарисованного воображением. Марс был мертв уже десять миллионов лет, и пилону стоять надгробным памятником тому миру, который превратился в тюрьму. Многовековая тайна исчезновения необыкновенного народа разгадана. Четверо космонавтов и он. Тщета.
Громкоговоритель трещал неуместными вопросами Стендала, пока Зеке и остальные изучали друг друга, но никто не обращал на это никакого внимания. Проповедник Хук вздохнул, нарушив тишину.
— Человек отправляется в долгий путь, домой, — мягко произнес он. — И плакальщики идут по улицам. Серебряный шнур развязан, золотой шар разбит, кувшин расколот, колесо под цистерной сломано; и пыль возвращается на землю, как и было прежде, и душа возвращается к Богу, который родил ее. Тщета.
