Т. 10 Туннель в небе - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗

— Есть, сэр.

По дороге мистер Кику остановился только один раз, чтобы сказать секретарше, куда он отправляется, а затем вошел в свой личный лифт.

Доктор Фтаемл задумчиво прогуливался перед зданием космопорта и, глядя на корабли, делал вид, что курит сигару. Мистер Кику подошел и поклонился.

— Доброе утро, доктор. С вашей стороны было крайне любезно дождаться меня.

Рарджиллианец отбросил сигару.

— Это мне оказана честь, сэр. Внимание человека столь высокого положения, чье время воистину драгоценно… — Он «пожал плечами», выразив удивление и удовольствие.

— Я не задержу вас. Однако я обещал себе удовольствие беседы с вами, не зная о ваших намерениях отбыть прямо сегодня.

— Это моя вина, мистер заместитель министра. Я собирался быстро смотаться туда и обратно, а затем сегодня же вечером доставить тебе радость встречи с вами.

— Прекрасно. Ну что же, вполне возможно, что к завтрашнему дню у меня появится возможность предложить взаимоприемлемое решение нашей задачи.

— Взаимоприемлемое? — В голосе Фтаемла звучало явное сомнение.

— Я надеюсь. Данные, предоставленные вами вчера, дали нам новый ключ.

— Должен ли я понимать, что вы и вправду нашли пропавшую хрошиа?

— Возможно, вам знакома сказка о гадком утенке?

— Гадкий утенок? — Похоже было, что рарджиллианец торопливо роется в памяти. — Да, я знаю эту идиому.

— Мистер Гринберг, опираясь на ваши данные, прямо этой ночью отправился, чтобы привезти сюда гадкого утенка. Если, по счастливой случайности, окажется, что это и есть лебедь, которого мы ищем, тогда… — Мистер Кику пожал плечами, бессознательно повторяя жест Фтаемла.

Было видно, что рарджиллианец верит сказанному с большим трудом.

— А этот… это действительно «лебедь», мистер заместитель министра?

— Увидим. Логика говорит, что скорее всего — да, но теория вероятностей утверждает, что этого просто не может быть.

— М-м-м… И могу я сообщить об этом своим клиентам?

— Я думаю, что лучше подождать вестей от мистера Гринберга. Он улетел из столицы, чтобы лично произвести расследование. Я смогу связаться с вами через аппаратуру вашего шаттла?

— Конечно, сэр.

— Э-э…. доктор… еще одна вещь.

— Да, сэр?

— Прошлой ночью, разговаривая с мистером Гринбергом, вы обронили странное замечание. Вероятно, это была шутка, а может быть — оговорка. Что-то насчет того, что Земля может «испариться».

Рарджиллианец ответил не сразу, а когда ответил — то вовсе не на заданный вопрос.

— Скажите мне, сэр, на каком основании логика говорит, что ваш «гадкий утенок» — это тот самый «лебедь»?

Мистер Кику сформулировал ответ очень тщательно и осторожно.

— Как раз в тот период времени, который зафиксирован в ваших данных, один из земных кораблей посетил некую планету. Вполне возможно, что хрошии как раз и являются доминирующей расой этой планеты; точно сказать нельзя, точно мы знаем только время полета и совершенно не знаем, куда они тогда попали. Некий живой организм был взят с этой планеты и привезен на Землю. Прошло более ста двадцати лет, но это существо еще живо; мистер Гринберг отправился, чтобы доставить его сюда. После этого ваши доверители смогут сами посмотреть — то это существо или нет.

— Наверное, так оно и есть, — тихо сказал доктор Фтаемл. — Я не верил сначала, но так оно, вероятно, и есть. — Следующие свои слова он произнес уже громко и очень веселым голосом. — Если бы вы знали, сэр, какая это для меня радость!

— Да?

— Огромная радость. Кроме того, теперь я могу говорить с вами вполне откровенно.

— Мы и раньше ничем не ограничивали вашу откровенность, доктор. Конечно, я не знаю, какие инструкции дали вам ваши доверители…

— Они ни в малейшей степени не связывали меня. Но… Вы понимаете, сэр, что в речи каждой расы неявным образом отражаются ее обычаи?

— У меня очень часто бывают случаи, наводящие на такую мысль, — сухо ответил мистер Кику.

— Конечно же. Так вот, если вы пришли к другу в больницу и знаете, что он умирает, знаете, что не можете ничем ему помочь, станете вы говорить с ним про то, что он обречен?

— Нет. Если только он сам не заговорит об этом.

— Вот именно! И когда я беседовал с вами и мистером Гринбергом, я поневоле был связан этим вашим обычаем.

— Доктор Фтаемл, — медленно произнес мистер Кику, — давайте будем откровенны. Неужели вы думаете, я поверю, что один-единственный чужой корабль может причинить серьезный ущерб этой планете с ее очень серьезными системами защиты?

— Я буду откровенен, сэр. Если хрошии в какой-то момент решат, что, в результате действий этой планеты или даже какого-либо одного ее представителя, эта хрошиа погибла или безвозвратно пропала, они не станут причинять ущерб Земле, они ее уничтожат.

— Силами одного этого корабля?

— Безо всякой посторонней помощи.

— Доктор, — покачал головой мистер Кику, — мне ясно, что вы сами в этом вполне уверены. А вот я — не уверен. Вам незнакомы высокий уровень и плотность систем защиты нашей планеты, главной планеты Федерации. Но, если хрошии сморозят какую-нибудь глупость, они быстро познакомятся с нашими зубами.

На лице Фтаемла отразилось явное сострадание.

— Я знаю множество языков различных цивилизаций, однако ни в одном из них не могу найти слов, чтобы убедить вас. Но поверьте мне, все земное оружие против них — это как булыжники против ваших боевых кораблей.

— Увидим. Или, точнее, — не увидим, к счастью. Я не люблю оружие, доктор, применение оружия — свидетельство слабости дипломатии. Вы сказали им, что Федерация охотно примет их в Сообщество Цивилизаций?

— Я с очень большими трудностями сумел объяснить им суть вашего предложения.

— Они настолько воинственны?

— Они вообще не воинственны. Как бы это объяснить? Вот вы воинственны, когда ударяете… расшибаете… давите… вот, вот — давите мух? Хрошии практически бессмертны, если подходить с вашими или даже моими мерками. Они настолько неуязвимы для всех обычных опасностей, что имеют склонность смотреть… как там ваша идиома?., олимпийские… они смотрят на нас сверху вниз со своих олимпийских высот. Они не могут понять, для чего им поддерживать какие-либо отношения с низшими расами. По этой причине ваше предложение не было принято всерьез, хотя, поверьте мне, я его подробно изложил.

— Создается впечатление, что они какие-то недоумки, — кисло сказал Кику.

— Ни в коем случае, сэр. Они очень точно оценивают и вашу и мою расу. Они знают, что любая цивилизация, освоившая межзвездные путешествия, обладает хотя бы небольшими техническими способностями. Они знают, что вы, будучи одной из таких цивилизаций, считаете себя очень сильными. Поэтому они подумывают устроить демонстрацию силы, чтобы получше убедить вас вернуть им эту хрошиа; с их точки зрения это будет что-то вроде легкого удара кнута для непонятливого быка, указание, которое он поймет при всей своей тупости.

— Да-а… А вы знаете, в чем должна состоять эта демонстрация?

— Знаю. Я как раз и лечу сейчас к ним, чтобы уговорить их повременить. Они намерены слегка тронуть поверхность вашего спутника, оставить на нем раскаленную полосу длиною с тысячу миль, чтобы вы окончательно поверили, что они… как это… «не треплются».

— Не очень-то впечатляет. Мы можем отдать приказ своему флоту и сделать то же самое. Хотя, конечно, не станем.

— А можете вы сделать это силами одного корабля, за несколько секунд, без малейшего напряжения сил, с расстояния в четверть миллиона миль?

— А вы думаете, они могут?

— Я не думаю, а знаю. И это будет просто маленькая демонстрация. Мистер заместитель министра, в их части Галактики есть новые звезды, которые не являются случайным капризом природы.

Мистер Кику ответил не сразу. Если слова Фтаемла — правда, подобная демонстрация была вполне в его интересах: хрошии покажут всем свою силу. Несколько никому не нужных лунных гор — не велика потеря. Вот только будет трудно успеть вывести из этого района тех немногих, которые там живут.