Изнанка - Палий Сергей Викторович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
И апофеозом интерьера, несомненно, был самогонный аппарат. Водружённый на постамент из сдвинутых железных ящиков, он несокрушимым колоссом возвышался над всем смертным. Над суетой. Гордо изгибалась спираль змеевика, будто капризная дама перед будоражащей горячкой ночи с брутальным мачо. А рядом с постаментом, на пластиковых полочках, рядками покоились бурдюки с готовым продуктом.
— Так, — потирая ручки, сообщил Всеволод. — Вам первачка или разбавленного?
— Нам — попить, — кашлянул Петровский. Хозяин недоуменно поднял на него бисеринки глаз, затерянные в путах волос и бороды. Подозрительно вопросил:
— А я что предлагаю?
— Здесь есть обычная вода? Без алкоголя…
— А-а… — разочарованно протянул Всеволод. До него, кажется, начало доходить, что нажираться с ним никто не собирается. Он трагично понурил голову и заявил: — Вот такая благодарность человеку за все. Сидишь тут, сидишь, месяцами себе подобных не видишь… А потом они приходят и просят воды. — Тут он неожиданно громко икнул: — Ииваук!.. Тьфу ты! Вон в тех бурдючках, возле стены, вода ваша проклятая…
Все бросились к заветной влаге и, развязав тесёмки, принялись глотать прямо из кожаных мешков.
— Может, вы и жрать хотите? — ехидно спросил Всеволод. — Давайте… жри… Ииваук!.. Ох, едрить твою… Жрите…
Рысцов не останавливался, пока не вылакал содержимое целого бурдюка. После этого он ополоснул грязное лицо и голову, не заботясь о том, что бинты на руках промокли. Плевать! Стержневой эффект достигнут: теперь ликвидировано одно из главенствовавших на протяжении последних часов неудобств — жажда. Можно попробовать адекватно оценить обстановку.
— Сколько мы уже в эсе? Часов десять? — предположил он.
— Около того, — отозвался Андрон и аппетитно забулькал.
— Это потрясающе, — восхищался Альберт Агабекович. Он уже напился и принялся изучать ряды формул, намалёванных вкривь и вкось на стенах. — Это бесподобно! Скажите, Всеволод, а вы действительно ассистировали профессору Макушику?.. Всеволод, что с вами?
Валера обернулся и увидел, что заросший до глаз хозяин валяется возле самогонного аппарата, неудобно подогнув ногу и раскинув руки.
— Он… он умер! — воскликнул Аракелян, отчаянно шлёпая Всеволода по бороде. — Что же вы стоите? Человек же помер!
— Да не помер он, — хмуро сказал Павел Сергеевич, вытаскивая из зажатой руки «трупа» ополовиненный бурдюк. — Просто надрался в говнину.
— Вот зараза! — удивлённо заломил брови Петровский. — И ведь как быстро успел! Стоило на минутку отвернуться…
— Алкаш, — подбил подполковник. — Более того, самый страшный подвид — спившийся интеллигент.
— Но он же очнётся, правда? — трогая ямку на своём подбородке, спросил Аракелян.
— Профессор, ей-богу, вы как дитятко малое! — раздражённо сказал Таусонский. — Ну ведь вам сколько — лет пятьдесят, верно?
— Пятьдесят четыре…
— А ведёте себя на неполные двенадцать.
— Простите… — Альберт Агабекович потёр глаза и горбинку на переносице. — Я не очень хорошо себя чувствую — видно, капитально перегрелся… Не обращайте внимания.
— Забавно получается… — вздохнул Андрон. — Прошли все круги ада, добрались до цели. А цель нализалась в дым и спит.
— Алкоголики быстро пьянеют и быстро очухиваются, — авторитетно заметил подполковник. — Вот увидите, через часок-другой зашевелится. И похмелиться попытается. Главное, не упустить момент. Если ещё хотя бы граммов сто зарядит — крышка. Снова вырубится.
— Дежурить возле него, что ль? — брезгливо поморщился Андрон.
— Да нет, — усмехнулся Таусонский, массируя мощную шею. — Поглядывать просто, чтоб до пойла не дотянулся.
Продрал глаза Всеволод, вопреки прогнозам гэбиста, гораздо раньше. Через полчаса. Он приподнялся и окинул мутным взором местность. Обнаружив, что не один, нахмурился и сел.
Говорить он пока не спешил. По всей видимости, принял гостей за порождения мозга, измученного белой горячкой. Пьянство оно и в эсе — пьянство.
— Ну как, череп бо-бо? — участливо спросил Павел Сергеевич, отпихивая ногой недопитый бурдюк.
Всеволод не ответил. Он проследил взглядом движение подпола и нахмурился пуще прежнего. Видимо, раньше глюки в его присутствии не поступали так фривольно и борзо.
— Всеволод… — подоспел на помощь Аракелян. — Скажите, Всеволод, какая последовательность импульсов асинхронного глюонного потока после третьей производной вашей формулы является ключевой?
— Чушь, — коротко ответил Всеволод через минуту. Подумал и добавил: — Бездарная и… и-иваук!.. ёпть… неблагозвучная.
Аракелян удовлетворённо кивнул.
— Вот видите, вы понимаете, что фраза не имеет смысла, — сказал он. — Значит, должны поверить, что мы реальны. Ведь ваше воображение не подбросило бы утку?
— Не уверен. Дайте выпить.
— Шиш, — включился в разговор Таусонский, демонстративно выливая содержимое очередного бурдюка на пол.
— Э-э… Эй, ты чего творишь, гадина?! — Всеволод попытался подняться на ноги, но его неудержимо повело в сторону. Если бы Андрон не оказался поблизости и не подхватил горе-изобретателя под мышки, он вписался бы в самогонную установку, словно горящий эсминец.
— Все, дружок, шутки кончились, — жёстко сказал подполковник. — Мы сюда не для того ползли по пеклу, чтобы на твою морду пьяную смотреть. Побрился бы хоть, на человека не похож…
— Да что вам вообще от меня нужно, изуверы? — пискнул Всеволод, высвобождаясь из сильных рук Андрона. — Я живу, никому не мешаю… Чего пристали?
— А ты знаешь, что вокруг происходит? — рявкнул Павел Сергеевич. — Знаешь? Или уже ничего не соображаешь в своих алкогольных грёзах?
Всеволод просительно поглядел на него. Подвигал бородой и спросил:
— Может, дашь похмелиться?
— Не дам.
— Сволочь! — Хозяин в сердцах топнул ногой. Застонал, уселся и заныл: — Ох, как в голову-то отдало… Впору хоть подохнуть…
— И подохнешь! — взбеленился Андрон. — А сам не подохнешь — эс поможет! Ребёночек твой заигравшийся!
Всеволод поднял на Петровского бусинки глаз.
