Психоисторический кризис - Кингсбери Дональд (читать книги регистрация .TXT) 📗

Эрон Оуза

Вселяющая Ужас Отария с моря Молчания так и не оправилась от своего приступа паники. Один простой факт разрушил все ее планы. Психократы лишили Эрона Оузу пама! Она обратила внимание, что даже сам Эрон не понял до конца значение этой потери. И неудивительно — что ожидать от человека с наполовину урезанными умственными способностями! Какая же она идиотка — отправилась на встречу с прокаженным! Гиперлорд Кикажу Джама попал в точку, черт бы его побрал! Кто может быть уверен, что полиция не сидит у Эрона на хвосте! А теперь и у нее! А за ней потянется ниточка ко всей группе, и тогда…

Конечно, их встречу могли и не заметить. Но на всякий случай Отария пока держалась подальше от своей квартиры. Она каждый час переезжала с места на место, пользуясь офисами маленькой благотворительной фирмы, которая служила крышей, иногда даже отправляясь на такси в удаленные районы. Свои счета она не трогала, пользуясь средствами компании. Это была инстинктивная реакция, продиктованная паникой, а не здравым смыслом.

В то время как сознание Отарии беспорядочно металось, ища выход из положения, действовала она с железной одержимостью — снова и снова копировала монографию Эрона. Она вставляла ее в качестве примечаний к забытым юридическим трактатам. Прятала — что было совсем уж глупо — под кафельными плитками на стенах общественного утилизатора. А однажды провела целое утро, скачивая из информационной сети инопланетные кулинарные рецепты, а потом зарегистрировала получившийся документ как книгу для публичного доступа. Монография Эрона была в ней самым длинным рецептом. Отария стала завсегдатаем антикварных лавок, покупая старинные шаблоны для репликатора. В файлы некоторых из них она вставляла монографию, а потом снова продавала их. Это был рынок, который никто не мог контролировать, — ценные коллекции шаблонов со всей Галактики ежедневно тысячами обменивались, продавались, копировались и терялись коллекционерами и просто любопытными.

После того как Отария поработала с редким собранием складных ширм Котойанского двора Эталунской династии, один из шаблонов, озаглавленный «Группа цапель на озере на четырех панелях», выдавал из репликатора четыре доски черного дерева, на которых вместо птиц, мирно кормящихся на болоте, был перламутровыми буквами написан текст монографии. В составе пакета музыкальных программ труд Эрона заменял предисловие к коллекции кантат композитора Айазина, жившего в семьдесят первом веке галактической эры. Эти и им подобные копии шаблонов были затем брошены обратно в мутный поток сетевой коммерции.

Все это помогало Отарии дать выход накопившейся тревоге, пока ее мозг лихорадочно бился над единственным вопросом: почему вдруг психократы так испугались одного человека? Ведь они так уверенно правили целым миром! Они с триумфом вывели человечество из бездн упадка и привели к беспрецедентному всегалактическому могуществу. Иногда им приходилось сдерживать врага с помощью военной силы, но побеждать они всегда предпочитали куда более тонкими способами. Основание было заложено сотни лет назад. И с тех пор невидимые социальные волны раз за разом накатывались на врага с неожиданных направлений и неизменно побеждали, в то время как ученые спокойно и мудро наблюдали со стороны.

А теперь — атаковать одного человека, безжалостно уничтожить его пам, пренебречь самыми святыми своими принципами! Это могло означать только одно: кто-то там, наверху, торопился отреагировать на кризис, который психоистория не смогла предсказать, и был вынужден бить как попало, наотмашь! Но каков должен быть кризис, чтобы вызвать такую бурную реакцию!

Дни за днями Отария проводила в бегах, меняя квартиры и беспрерывно копируя диссертацию Эрона. Она начала уставать. Чешуйчатые туфли, которые смотрелись изысканно, когда вышли из репликатора, теперь казались ей грубыми и терли ноги. Она отправила их в маленький утилизатор очередного убежища — маленького номера отеля — и с облегчением размяла пальцы на ногах. Пожалуй, стоит отправить туда же и одежду — неосторожно появляться на людях в той, в которой была с Эроном. Но, поразмыслив, Отария решила сначала заглянуть в репликатор и проверить, на что там можно рассчитывать. Все в порядке. Легкая вспышка — и старая одежда, включая любимую шляпу, исчезла бесследно. В конце концов, носить пам в шляпе — глупо и претенциозно!

Зайдя в общую ванную дальше по коридору, Отария немного посидела в сауне и приняла короткий снежный душ. Ее черные волосы были в беспорядке, роскошные локоны исчезли. Она высушила голову феном и оставила беспорядочные завитки как есть. Стало совсем не похоже на прежнюю ухоженную Отарию — то, что надо! Вернувшись в свою убогую комнату, едва вмещавшую стол, кровать и панель компьютера, она несколько часов перебирала свою коллекцию старых моделей платья. Отария была помешана на истории, в частности, ее интересовало развитие стилей одежды. По одежде так много можно сказать об обществе! Смеют ли крестьяне носить цвета знати? Носят ли солдаты живописные мундиры или они предпочитают полевую форму в бою и переодеваются в гражданское, будучи в отпуске? Копируют ли бизнесмены и юристы одежду своих коллег или стараются отличаться друг от друга? Одеваются ли мужчины помпезно, а женщины — скромно, или наоборот, мужчины сливаются в серую массу, а женщины делают все возможное, чтобы быть оцененными в своем кругу?

Отария забралась с ногами на кровать и сидела, наслаждаясь утонченными изысками стиля, пока не начала клевать носом. Тогда она вздохнула и начала поиск моделей поскромнее, более подходящих для ее целей. Она сразу отмела элитную моду. Нельзя выделяться — поэтому разная эксцентрика с сексуальными мотивами, принятая в высшем обществе Светлого Разума, тоже не подходит. Это оставляло Отарии сравнительно небольшой и легкий выбор моделей. Есть! У нее перехватило дыхание. Перед ней было изображение элегантного закрытого серо-голубого брючного костюма с кружевами на щиколотках и вокруг шеи. Шаблон некогда поставлялся одной из торговых служб Кумингского Регионата в области Ориона, который долго сопротивлялся и затем был поглощен Империей в шестом тысячелетии галактической эры.

Пока она спала, репликатор выполнил заказ, включавший, кроме того, изящные высокие ботинки со шнуровкой в тон к костюму. И на следующее утро, если это можно было назвать утром в глубоких подземных коридорах, новая Отария устроилась в тихом уголке студенческого кафе напротив воздуховода. Еда там была бесплатная, но за столик брали почасовую оплату. Она решила разобраться наконец всерьез с чертовой монографией Эрона Оузы и продраться сквозь нее, чего бы это ни стоило! Место она выбрала удачно — столик был оборудован древней, но вполне годной к работе панелью для доступа к архивам.

Математика Эрона оказалась зубодробительной — все-таки он был психоисториком! Но по крайней мере он постарался, хоть и не всегда удачно, перевести свои профессиональные символы в более общеизвестные научные обозначения. У Отарии ничего бы не вышло без помощи математических программ ее пама, который без труда справлялся с уравнениями, проецировал в поле зрения графики и упрощал логические выкладки. Иногда Эрон был настолько краток, что ей приходилось просматривать десятки математических статей, чтобы найти обоснование его утверждений. Отария двигалась со скоростью примерно двух абзацев в час. Пришлось вспомнить, что такое быть студентом-зубрилой!

Студенческая публика вокруг мельтешила и менялась, заполняя и освобождая кабинки, болтая и оставляя кучи мусора, которые проворно выметались роботами-уборщиками. К концу дня Отария уже была сыта студенческой пищей по горло. В отчаянии она уже хотела оставить свою затею, но героически приняла дозу стимулятора, чтобы поработать еще и в вечернюю смену. Студенческие кафе работали без перерывов. Она очень устала и начала уже пропускать непонятные места, а иногда делала перерыв и просто прислушивалась к разговорам в соседних кабинках. Плакала девушка, которая никак не могла решиться на аборт. Ее парень говорил ей что-то утешительное, держа за руку. Рядом два студента оживленно обсуждали, какой курс экономической истории интереснее — восемьдесят третьего века или восемьдесят четвертого.