Чумные (СИ) - Сиряченко Максим Николаевич (читаем книги txt) 📗
Тут что-то привлекло его внимание. Нил обыскал глазами море и увидел, что рядом с одиноким островом посреди моря плывут какие-то желтые огоньки. Сначала он подумал на звезды, но те не могли исчезать и снова вспыхивать, к тому же, не могли передвигаться по небу. Нил вгляделся в таинственные огоньки между берегом и островом, пытаясь понять, откуда они взялись. Маленькие желтые звездочки плыли по небу... Или по морю... Прошло не меньше минуты, прежде чем Нил разглядел очертания плывущей по морю громады. Это был корабль, а огоньки на нем - светом масляных ламп.
Еще несколько мгновений Нил вглядывался в померещившийся ему силуэт корабля, но тот не исчезал, наоборот, становился все более отчетливым. Когда судно вышло в полосу лунного света на воде, он окончательно убедился в том, что корабль реален, и испытал прилив радости и сил. Это был тот самый "Гордый", который пропал три года назад! Он обязательно принесет запасы зерна, и теперь поселению не будет грозить голод и медленная смерть от неурожая. Единственная проблема, которая по-настоящему волновала Нила, которая по-настоящему угрожала всему поселению, только что разрешилась. Разумеется, у юноши были и другие проблемы, взять те же чувства к Ванессе, о которых он нескоро решится сказать, или отца с его нежеланием отправить сына на самостоятельный промысел. Но все их можно было разрешить собственными силами, все они имели решение, и потому Нил особо не волновался на их счет. И вот корабль, который сейчас плывет на берегу, только что отменил самую настоящую катастрофу, уже нависшую над людьми Зеленого берега.
Нил был счастлив увидеть фрегат снова, по-настоящему счастлив, он внутренне ликовал, глядя на силуэт в полоске света. И пусть у корабля не было одной мачты, Нил был уверен, что это "Гордый". Его силуэт он узнал бы из тысяч других. "Гордый"! Однако юноша так и остался стоять, не бросился прыгать и бегать по берегу, давая радости выход, или как-то иначе пытаясь выразить свое настроение. "Ты - мужчина. Воин, защитник, созидатель, пример для других, тех, кто слабее тебя или малодушен. Так веди себя, как следует мужчине, чтобы никто из них не смог упрекнуть тебя в легкомыслии, слабости или развязности" - говорил Нилу с малых лет его отец, и эти наставления не прошли мимо ушей юноши. Нил радовался скромно, просто, сдержанно, как и все мужчины, отцы и деды которых были родом с дальнего севера. Искренняя улыбка, которую северяне берегли для любимых, и горящие от сильных чувств глаза, которые горели еще ярче из-за отраженного в них лунного света. Вот вся радость, которая, по мнению Ванессы, стоила стократ больше, чем безумные вопли, трясущиеся в небе кулаки и прыжки друг другу на шею. К тому же, что не маловажно, Нилу хотелось быть похожим на одного из тех героев и рыцарей, которыми были богаты рыцарские романы, а они, без сомнения, вели себя достойно, как подобает могучим героям и привилегированным воинам справедливых королей.
С каждой секундой у Нила появлялось все больше поводов для радости. Ни одна ночь не несла в себе столько красоты и радости, как эта. Чего стоило одно небо над морем! Редко Нилу доводилось выходить ночью из дома, а когда доводилось, он обычно не смотрел вверх - приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться в темноте. Нил подумал, что ему, возможно, стоит чаще смотреть на небо. А фрегат "Гордый", которому осталось до берега всего несколько десятков лиг? Самая радостная новость за последние три года, а возможно, что и за все время, ведь никогда еще Зеленый берег так не нуждался в корабле, как сейчас.
Только теперь Нил по-настоящему обратил внимание на воздух, на запахи берега и близкого леса, звуки волн и шелест деревьев. Он сел на песок, положил руку на землю и почувствовал, как тот расходится под его пальцами. Верно, ни одна ночь еще не была так прекрасна и не несла столько счастья, подумал юноша. Только теперь он понял, как много вокруг всего интересного и красивого. Звезды, луна, деревья и травы, земля и бескрайние воды моря. Не меньше в нем было и чудес. Что такое звезды, луна, почему корабль не тонет, хоть и весит, как небольшой замок или башня, почему солнце садится здесь так быстро, а на Большой земле какое-то время светло и после того, как зайдет солнце? Без сомнений, и луну, и звезды на небе удерживает какая-то сила, она же не дает кораблю утонуть, она же определяет, будет ли свет и будет ли тьма. Неудивительно, что Ванесса столь влюблена в свое дело, что она так стремится узнать все тайны того мира, в котором живет, который любит. И теперь Нил в полной мере ее понимал.
Еще какое-то время понаблюдав за кораблем и небом, Нил лег на песок, устремив взгляд в черноту неба среди звезд. Он провел так несколько минут, за это время все мысли покинули его ум, их как будто всосала в себя чернильная пустота среди звезд. Нилу вдруг пришла на ум пугающая мысль: а что, если эта темная бездна на самом деле вытягивает из головы все мысли? Но он тут же усмехнулся. Слишком необычна и неправдоподобна была шутка его воображения. Юноша подложил под голову руку и закрыл глаза, погружаясь в окружающие его звуки и запахи, давая воображению волю и шанс нарисовать что-то еще более прекрасное. Какое-то время он пытался это сделать, потом сознание начало подбрасывать образы само, без принуждения, приняв правила игры. Оно рисовало гигантские дома из камня; города, начинающиеся не за крепостной стеной и идущие далеко за горизонт; дороги, построенные поверх других дорог, которые соединялись невообразимым способом; корабль, плывущий по воздуху, как фрегат - по морю, и лодку, несущуюся по воде, как лошадь мчится галопом по равнине; телеги без лошадей и города без стен и гарнизонов, в которых слышалась речь на самых разных языках. Образы становились все более нереальными, окружающие Нила звуки и запахи успокаивали, и юноша быстро почувствовал спокойствие и безмятежность.
Десятью минутами позже Нил снова спал, подложив под голову руку, лежа на песчаном берегу. Проснулся он только с рассветом. Из-за того, что солнце здесь садилось и всходило быстро, минуя сумерки, петухи кричали прямо перед рассветом, а не за время до него, как это происходит на Большой земле. Так что можно было сказать, что Нил проснулся с петухами. Он увидел солнце над морем, понял, что уснул надолго, и вскочил, ища глазами корабль, боясь потерять его. Но "Гордый" уже швартовался к пристани. Нил поднялся, отряхнулся от приставшего к одежде песка и направился к пристани, проверяя, на месте ли книга. Во-первых, ему не терпелось посмотреть на корабль вблизи, а во-вторых, Ванесса наверняка узнает о фрегате одной из первых, такая уж она умница, что всегда обо всем знает наперед всех. Она точно придет встретить отца.
До этого, еще до первых петухов, в темноте каюты капитана вздрогнул и проснулся королевский придворный лекарь Филипп Эстер.
Филипп Эстер проснулся в темной каюте капитана еще до петухов. Проснулся резко, вздрогнув, как будто его окатили из ведра холодной водой с той склизкой нечистью, что водится в Ледяном проливе у северных островов Хакот. Откуда-то раздавался сиплый свист воздуха, возможно, из раны на голове, может, из щели между дверью и косяком, лекарь не смог определить, откуда, и ему было все равно. Это всего лишь свист. Он поднял голову с подушки, сел в кровати, стараясь не тревожить больную голову. При малейшем резком движении в его голове вспыхивала огненная жидкость, и последующие резкие движения только расплескивали ее, усиливая жгучую боль. "Если это мои наказания за шутки со смертью, - подумал Филипп, встав с кровати, - то высшим силам пора обновить судебный кодекс. Нельзя так обращаться с человеком из-за шутки". На секунду мир начал уходить из-под ног, Филипп покачнулся и схватился за изголовье кровати.
Снова сев на кровать, лекарь снял соляную повязку и проверил рану на затылке. Повязка делала свое дело: рана не воспалилась, не разбухла и не наполнилась жидким гноем, даже по краям раны не было корочки. Однако боль была сильнее, чем вчера, и наверняка из-за сотрясения головы. Тошнота отступила совсем, а головокружение значительно утихло, пол больше не казался стенами и не уезжал из-под ног. Все это, кроме боли в голове, не могло не радовать. И радовало бы, не появись снова то мерзкое нервное напряжение, какое Филипп испытывал вчера перед сном. Дело было совсем не в последствиях пережитого шторма. Это было неясное беспокойство о будущем, которое все так же дышало в затылок лекарю, заставляя мурашки бежать по коже маленьким табуном. Это неясное волнение сильно портило не только общее состояние Филиппа, но и его настроение, которое и так было не самым лучшим.
