Возвращение палача (Home Is the Hangman) - Желязны Роджер Джозеф (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Конечно, они нуждаются друг в друге – эти огородники и создатели механических игрушек. Хотя бы для того, чтобы контролировать друг друга. И пока равновесие не сместиться, механики удерживали перевес в течение последних двух столетий. Тем не менее, сегодня редко кто может быть так политически консервативен, как огородники. Маннгейм говорил об этом, и как раз именно их я больше всего и боюсь сейчас. Именно они стали теми, кто счел программу Центрального банка данных в самой крайней его форме как простое лекарство от огромного количества болезней и средство создания массы добра. Тем не менее, излечимы не все болезни, и появятся новые микробы, рожденные самой программой. И покуда мы нуждаемся в людях и того, и другого сорта, мне хотелось бы, чтобы было побольше людей, интересующихся заботами о возделывании государства, чем пересматривающих его механизм, когда торжественно открыли программу. Тогда мне не пришлось бы становиться призраком, стараться избежать той формы существования, которую я счел отвратительной, не пришлось бы опасаться, что меня опознают мои бывшие знакомые.
Затем, когда я следил за огоньками внизу, мне захотелось узнать… Я был механиком потому, что мне нравилось производить изменения преобразующего порядка в нечто более удобное для моей анархической натуры? Или я был огородником, возмечтавшим о том, что стал механиком? Я не мог решить окончательно. Джунгли нашей жизни никак не могли быть втиснуты в рамки огородника отдельного философа, спланированного и взлелеянного по его, философа, вкусам. Может, чтобы проделать с ним такой фокус, требуется побольше тракторов?
Я нажал кнопку.
Лента в кассете зашуршала, разматываясь. Я услышал голос Дэйва; он спрашивал Джона Донни из комнаты 106, и я услышал, как ему ответили, что номер не отвечает. Затем я услышал, как он говорит, что хочет записать послание для третьего лица, по прочтению которого Донни поймет, что с ним делать. Он перевел дыхание. Девушка спросила, не требуется ли ему еще и видеозапись. Он попросил включить и ее. Затем последовала пауза. Затем девушка предложила продолжать речь, но изображение не появилось. Не было поначалу и слов – только его дыхание и слабое поскрипывание. Десять секунд… Пятнадцать…
– Ты убедил меня, – сказал он и при этом снова упомянул мое имя, – …это ни какой-то случайный свет прозрения – не из-за того, что ты сказал какую-то определенную вещь – и я узнал… Это из-за характерного твоего стиля – мышления, речи – об электронике – вообще обо всем… потом я все больше и больше обнаруживал в этом знакомого… после я проверил насчет твоей геохимии и морской биологии… хотел бы я знать, чем ты так мастерски овладел за все эти годы… Теперь не знаю. Но я хотел дать тебе знать… ты не дал почувствовать… превосходства надо мной…
Затем последовала еще четверть минуты тяжелого дыхания, закончившаяся натяжным кашлем. Затем потрясенно:
– …сказать слишком много, слишком быстро… слишком рано… И взял надо мной верх…
Появилось изображение. Он ссутулился перед экраном, голова лежала на руках, кровь заливала лицо. Очки его исчезли и он выглядел косым и подслеповатым. Правая сторона распухла и одна рана зияла на щеке, а другая – на лбу.
– …подкрался ко мне, пока я проверял тебя, – продолжал он. – Должен сказать тебе, что я узнал… Все еще не знаю, кто из нас прав… Молись за меня!
Руки его расслабились, правая скользнула вперед. Голова откинулась вправо и изображение пропало. Снова, перемотав пленку, я просмотрел эти кадры и обнаружил, что запись прервалась, когда его рука в судорогах ударила по клавишам костяшками пальцев.
Затем я стер запись. Она поступила спустя час после того, как я ушел от него. Если он не успел позвать на помощь, и если никто не пришел к нему в контору вскоре после звонка, то шансов остаться в живых у него практически не было. И даже если бы они были…
Я воспользовался переговорным пунктом, чтобы позвонить по номеру, оставленному Доном, поймал его после непродолжительных поисков, доложил, что с Дэйвом случилась беда, и необходимо выслать к нему команду мемфисской скорой помощи, если она еще у него не побывала, и что я надеюсь перезвонить ему попозже и еще раз доложить обо всем, до свидания.
Следующим я попытался набрать номер Лейлы Закери. Я долго не клал трубку, но ответа все не было. Хотел бы я знать, сколько времени потребуется управляемой торпеде, чтобы по Миссисипи дойти от Мемфиса до Сент-Луиса. Я чувствовал, что времени изучать этот раздел, беседуя с конструкторами Палача, у меня нет, он и так опережал меня. И я занялся поисками транспорта.
Очутившись у ее дома, я попытался позвонить ей от входа. Снова никто не ответил. Тогда я набрал номер миссис Глантз. Она показалась мне наиболее простодушной из той троицы, которую я проинтервьюировал в ходе моего вынужденного исследования мнений потребителей.
– Да?
– Это снова мы, миссис Глантз, Стефан Фостер. Еще пару вопросов из того исследования, что было вчера, если вы сможете уделить мне несколько секунд.
– Почему бы и нет? – сказала она. – Ладно. Заходите.
Дверь, зажужжав, открылась, и я вошел. Сначала я направился к пятому этажу, формулируя на ходу вопросы. Я спланировал подобный маневр еще раньше, предусматривая такую возможность попасть в здание, если появится непредвиденная необходимость в этом. По большей части такие заготовки, как эта, пропадали без пользы, но иногда они становились явно необходимыми.
Пятью минутами и полудюжиной вопросов позже я пошел вниз ко второму этажу, прозондировал замок на двери Лейлы парой маленьких кусочков металла – я имел бы немало неприятностей, если бы меня задержали с ними в кармане.
Полуминутой позже я открыл замок и снова защелкнул его. Натянув какие-то перчатки из тонкой ткани, которые таскал свернутыми в углу кармана, я открыл дверь и ступил внутрь. И снова тут же закрыл ее за своей спиной.
Она лежала на полу, а шея ее была повернута под таким углом, что навевало нехорошие подозрения. Настольная лампа по-прежнему освещала пол, хоть и лежала на боку. Несколько безделушек было сбито со стола, подставка для журналов перевернута, часть подушек рассыпалась с софы. Телефонный провод со стены был сорван.
