Солнце заходит в Дономаге - Варшавский Илья Иосифович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
На поверхности Рустану пришлось быть всего один раз, по дороге с космодрома, но и этого было вполне достаточно, чтобы навсегда отбить охоту бывать там. Черт с ним, уж лучше проторчать еще год здесь, не видя дневного света.
Он опять опустил на голову колпак.
«Идти прямо до первой галереи, повернуть направо, идти до кольцевого прохода, остановиться ждать команды! Это твоя программа, иди!»
Антропоид потоптался на месте и, помедлив не много, двинулся вперед. Сортировщики тронулись за ним.
Дошли до поворота.
«Направо!» — скомандовал Рустан.
Антропоид послушно повернул. Наблюдать за ним дальше без обратной связи было невозможно. Ишимбаев выключил установку.
«Ох, и денек выдался! — Он сжал руками голову. — Будь оно все неладно!»
Ему хотелось спать, но ложиться на два часа не имело смысла.
«Дурак, — подумал он, — напросился сам на сверхурочные! Мало тебе было!»
«Однако не торчать же здесь два часа». — От встал с кресла, потянулся и вышел в ход сообщения.
Диаметр трубы был меньше человеческого роста, и ему приходилось идти, согнувшись в три погибели, преодолевая мощный встречный поток воздуха, насыщенного приторным запахом аммиака.
«Ну и запашок! — подумал он, зажав ноздри и дыша ртом через платок, смоченный поглотителем. — Уже год, как собираются сделать настоящие ходы сообщения. Видно, руки не доходят, только и думают об этом поганом веноцете. Подумаешь, эликсир бессмертия!»
Прямо перед ним была дверь пульта пятого участка. Он нажал стопор и вошел. Здесь по крайней мере хоть меньше воняло аммиаком. Каждая кабина имела очистительную установку.
Душанов стоял во весь рост, с глазами, прикрытыми дисками. Телекинетический колпак — где-то на затылке, руки вытянуты вперед, как будто в них фрезы.
Он обернулся на шум открываемой двери и снял диски.
— А, это ты!
— Я. Можно, я у тебя посижу немного?
— Садись. — Он переключил пульт на программное управление. — Ты чего ходишь?
— Авария.
— Что-нибудь серьезное?
— Часа на два. А ты сколько сегодня сделал?
— Семьсот кубометров.
— Врешь!
— Чего мне врать? — Душанов включил экран и показал ящик, наполненный до половины шариками веноцета.
У Рустана глаза полезли на лоб.
— Сколько тут?
— Да с полкило будет.
— Везет тебе!
— Работать надо. Участки у всех одинаковые.
— Значит, способностей нет, — вздохнул Рустан.
— Глупости! С телекинетическими способностями никто не рождается. Их развивать нужно.
Рустан встал с кресла.
— Я это уже слышал. На курсах.
— Ну ладно, — Душанов взглянул на экран, — горизонт понижается, пора переходить на обратную связь. Ты уж меня извини.
— Извиняю. Только скажи: тебе правда эта работа доставляет удовольствие?
— Доставляет.
— А почему?
— Как тебе сказать? — Душанов надел на глаза диски. — Я еще в детстве мечтал о том, чтобы одна моя мысль управляла машиной. Понимаешь, когда ты вот тут, в кресле, а весь твой опыт, воля, знания
— там, в антропоиде.
— А я — нет.
— Что нет?
— Не мечтал.
— А о чем ты мечтал?
— Да ни о чем. А сейчас мечтаю, чтобы выспаться.
— Лентяй ты, Рустан.
— Может, и лентяй, — сказал Ишимбаев.
Маленькая узкая комнатка была полна звуков. Справа раздавался храп, над кроватью орал репродуктор, слева доносились приглушенные голоса.
Рустан снял ботинки, выключил радио и лег на кровать.
— Искать нужно в нижних горизонтах, — произнес баритон слева, — оттуда идет мощное пси-излучение.
— Но, говорят, там эти… как их… сильфии, — отозвался женский голос.
«Наверно, это парочка геофизиков, — подумал Рустан, — те, что прилетели позавчера» Он их видел в кафе. У мужчины была густая шевелюра и мясистый нос. Женщина носила брюки и черную размахайку. Волосы до плеч.
— Ерунда! — авторитетно сказал баритон. — С нашими средствами поражения…
«Дубина! — подумал Рустан. — Густопсовый дурак! Показать бы тебе сильфию!»
— Ты не жалеешь, что сюда прилетела?
— Нет, с чего-то ведь нужно было начинать. Только пахнет тут почему-то преотвратно.
— Аммиак. Атмосфера планеты содержит много аммиака, а очистка воздуха не на высоте. Ведь настоящее освоение планеты еще не начато.
«Не на высоте! — Рустан захлебнулся от злости, вспоминая ходы сообщения. — Вот поживешь тут, увидишь, какая это высота!»
— А мне кажется, что еще воняет кошками.
— Это меркаптан. Им пропитывают костюмы, когда выходят в зону. Сильфии боятся запаха меркаптана.
— А ты уже все тут знаешь.
Раздался звук поцелуя. Рустан чертыхнулся и включил радио.
«…основа телекинетического управления состоит в абсолютно идентичной настройке длины волны пси-поля управляемого объекта и управляющее субъекта. Максимальный эффект управления достигается при полном психическом переключении на выполняемую объектом работу. Водитель антропоида должен не просто отдавать команды, но и, пользуясь средствами обратной связи, мысленно воплотить себя в антропоиде…»
Рустан пощупал затылок Он уже хорошо знал, что такое воплощение при помощи обратной связи.
«…Учитывая, что напряженность пси-поля падает пропорционально квадрату расстояния, следует регулировать контур усиления в зависимости от интенсивности рецепторного восприятия…»
Ишимбаев выдернул штепсель из розетки.
— Разгадка терапевтической активности веноцета практически решает проблему долголетия, — урчал баритон слева. — Я лично являюсь сторонником биологической теории происхождения, хотя утверждение о том, что веноцет — это окаменевшие личинки насекомых…
— О господи, и тут веноцет! — Он взглянул на часы, натянул ботинки и поплелся в кафе. В его распоряжении оставалось около часа.
В кафе еще никого не было, если не считать Граве. Он, как всегда, сидел за столиком около стойки.
«Счастливчик, — подумал Рустан, — два месяца на больничном!»
— Садись. — Граве придвинул ему стул.
— Чего бы пожевать? — Рустан раскрыл меню.
— Можешь не смотреть, — сказала буфетчица, — сосисочный фарш и кофе, больше ничего нет.
— Н-да, здорово кормите.
— Ты что, заболел? — спросил Граве.
— Нет, перерыв для ремонта.
— Завтра обещали подкинуть мяса, — сказала буфетчица. — На Новый год руководящий хочет сделать котлеты с макаронами.
— Неплохо бы! — облизнулся Граве.
— И еще по рюмке спирта на брата.
— По рюмке! — хмыкнул Рустан.
— Если не нравится, можешь не пить, — сказала буфетчица, — охотники всегда найдутся.
Рустан молча жевал фарш.
Граве макал галету в кофе и откусывал маленькие кусочки.
— Ну, как выработка? — спросил он.
Рустан махнул рукой.
— Ну ее в болото! Осточертело мне все до тошноты!
— Романтик! — презрительно сказала буфетчица. — Я их здесь за четыре года повидала, этих романтиков. Начитались фантастики, а тут, как увидят сильфию, по месяцу ходят с выпученными глазами. Ты чего ждал, когда вербовался?
— Не знал же я…
— Ах, не знал?! Теперь будешь знать! И чего им только нужно? Сиди в мягком кресле да командуй четыре часа в сутки. Постоял бы на моем месте за стойкой. А то — телекинетика! Подумаешь, работа! Я тоже с удовольствием кормила бы вас телекинетически.
— Ничего, привыкнет, — сказал Граве.
— Пойми, Граве, — Рустан с трудом подбирал слова, — вот говорят, я лентяй. Может быть, и лентяй, не знаю. Только… не по душе мне эта работа… Я ведь старый шахтер. Мне приходилось и отбойным молотком и даже кайлом… но ведь это… совсем другое дело.
— Чудак! — сказал Граве. — Тебе что, приятней махать кайлом, чем водить антропоид?
— Приятней. Там настоящая работа и устаешь как-то по-человечески, а тут форменный… — он осекся, бросив взгляд на буфетчицу.
— Нужно тренироваться, — сказал Граве. — Когда освоишься, поймешь, что за машиной тебе с твоим кайлом не угнаться.
