Крысолов - Шют Невил (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗

Они вышли с вокзала и направились к центру города покупать пижамы для детей. И еще купили для Шейлы красных леденцов и книгу с картинками под названием «Слон Бабар». Потом повернули назад к гостинице.

— Там английская машина, мсье, — сказал вдруг Ронни. — Какая это марка?

— Право, не могу тебе сказать, — ответил старик, но посмотрел через дорогу.

Возле заправочной станции стоял большой открытый туристский автомобиль, грубо окрашенный в защитный цвет и весь забрызганный грязью. Видно было, что его давным-давно не мыли. Вокруг суетились двое или трое, заправляли машину бензином, маслом и водой. Еще один насосом накачивал спустившие шины.

Один из этих людей показался Хоуарду смутно знакомым. Он остановился и все смотрел через дорогу, пытаясь сообразить, где они встречались. Потом вспомнил: в клубе, полгода назад. Этого человека зовут Роджер Диккинсон, он, кажется, работает по газетной части. В «Морнинг рекорд», вот где он печатается. Довольно известный журналист.

Ведя Ронни за руку, Хоуард пошел через улицу.

— Доброе утро, — сказал он. — Мистер Роджер Диккинсон, если не ошибаюсь?

Тот круто обернулся с тряпкой в руке: он протирал ветровое стекло. В глазах его мелькнуло удивление.

— Припоминаю, — сказал он. — В Лондоне, в клубе «Странник»…

— Моя фамилия Хоуард.

— Припоминаю. — Теперь Диккинсон смотрел во все глаза. — Но… что вы здесь делаете?

— Я еду в Париж, но боюсь, придется на несколько дней тут задержаться.

И старик рассказал Диккинсону о Шейле.

— Выбирайтесь-ка отсюда поскорей, — сказал журналист.

— Почему?

Журналист изумленно смотрел на него, вертя в руках грязную тряпку.

— Немцы перешли Марну. — Теперь уже старик изумленно раскрыл глаза. Диккинсон докончил: — Да еще итальянцы наступают с юга.

Последнее замечание Хоуард не уловил.

— Перешли Марну? — повторил он. — Да, это плохо. Очень плохо. Но что же делают французы?

— Удирают, как зайцы, — ответил Диккинсон.

Короткое молчание.

— А что вы сказали об итальянцах?

— Италия объявила войну Франции. Вы не знали?

Старик покачал головой.

— Мне никто не говорил.

— Это случилось только вчера. Французы, может быть, еще не сообщали, но это правда.

Рядом по земле потекла струйка бензина из переполненного бака; тот, кто заправлял машину, отложил шланг и защелкнул крышку.

— Больше не входит, — сказал он Диккинсону. — Я сбегаю напротив, куплю несколько brioches [17] — и двинемся.

Диккинсон обернулся к Хоуарду.

— Уезжайте отсюда, — сказал он. — Немедленно. Если попадете в Париж сегодня же вечером, все обойдется… по крайней мере, я так думаю. Из Сен-Мало пока еще ходят суда.

Старик поднял брови.

— Об этом не может быть и речи, Диккинсон. У другого ребенка высокая температура.

Журналист пожал плечами.

— Ладно, скажу вам прямо, французы недолго продержатся. Они уже разбиты. Я не болтаю зря. Это точно.

Хоуард в раздумье посмотрел вдоль улицы.

— А вы куда направляетесь?

— Поеду в Савойю, погляжу, как там действуют итальянцы. А потом будем выбираться из Франции. Может быть, через Марсель, возможно — через испанскую границу.

Старик улыбнулся.

— Желаю удачи, — сказал он. — Все-таки держитесь подальше от фронта.

— Ну, а вы-то что будете делать? — спросил Диккинсон.

— Право, не знаю. Мне надо подумать.

И он пошел к гостинице, ведя Ронни за руку. Через сотню шагов покрытая грязью зеленая машина нагнала их и мягко остановилась у обочины. Диккинсон нагнулся с шоферского сиденья.

— Слушайте, Хоуард, — сказал он. — У нас хватит места для вас с вашими малышами. Детей возьмем на колени. Ближайшие дни нам придется нелегко, будем вести машину и ночами, по очереди. Но если вы за десять минут приведете второго ребенка, я подожду.

Старик неуверенно заглянул в машину. Да, это великодушное предложение, и сделал его великодушный человек. В машине уже четверо и полно багажа; трудно представить, как туда втиснется еще один взрослый, не говоря уже о двух детях. Машина открытая, можно поднять полотняный верх, но с боков никакой защиты. Ехать в такой машине ночью, в горах, — это — было бы тяжким испытанием для пятилетней девочки с высокой температурой.

— Вы очень, очень добры, — сказал Хоуард. — Но право, я думаю, нам лучше не торопиться.

— Как хотите, — сказал Диккинсон. — Я полагаю, денег у вас хватит?

Старик заверил, что денег у него достаточно, большая машина скользнула дальше и скрылась в конце улицы. Ронни следил за ней, чуть не плача. Вдруг он всхлипнул, и Хоуард наклонился к нему.

— В чем дело? — спросил он ласково. — Что случилось?

Ответа не было. Мальчик еле сдерживал слезы.

Хоуард мысленно искал причину такого горя.

— Это из-за автомобиля? — спросил он. — Ты думал, что мы покатаемся?

Мальчик молча кивнул. Старик остановился и вытер ему глаза.

— Ничего, — сказал он. — Подожди, вот пройдет у Шейлы простуда, и мы покатаемся все вместе.

Он подумал, надо будет, если можно, нанять машину до самого Сен-Мало, а там они пересядут на пароход. Это будет стоить немалых денег, но положение создалось такое, что, пожалуй, любые расходы оправданы.

— Скоро?

— Может быть, послезавтра, если Шейла поправится и ей приятно будет прокатиться.

— А мы пойдем после завтрака смотреть camions et chars de combat? [18]

— Если они еще не уехали, пойдем и немножко посмотрим.

Надо было как-то вознаградить мальчика за разочарование. Но когда они дошли до вокзальной площади, грузовиков и танков уже не было. Осталось лишь несколько жалких кляч, привязанных под кричаще яркими рекламами спиртных напитков.

В спальне все шло прекрасно. La petite Роза оказалась застенчивой девочкой с длинными черными волосами и с повадками маленькой мамаши. Шейла уже смотрела на нее с обожанием. Из двух носовых платков Хоуарда и трех обрывков бечевки Роза смастерила кролика, и у него была нора в одеяле с той стороны кровати, где спал Ронни: когда кролика пугали криком, он, искусно управляемый руками Розы, прятался в свой домик. Шейла, блестя глазами и мешая английские слова с французскими, стала объяснять все это Хоуарду. Посреди оживленной болтовни над самыми крышами вокзала и гостиницы пролетели три самолета.