Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
У большинства людей слово «фермер» ассоциируется с Калифорнией или Средним Западом. Мне же сразу вспоминается Пенсильвания, ее красная почва и сочная зелень в любое время года. Небольшие поля томатов и кукурузы, яркие пятна сохнущей на веревках одежды, а неподалеку обязательно отыщется домик фермера.
Дженна улетела в Англию на конференцию, выходные у меня оказались свободными, и я решил принять приглашение Мо и съездить к нему в гости в Ланкастер. Сперва через мост имени Джорджа Вашингтона, затем по загазованной Теринайк; далее — еще один мост, потом — щербатое, заляпанное маслом шоссе, а там уж — поворот на проселочную дорогу, где я смог наконец опустить боковое стекло и вдохнуть полной грудью.
Мо, его жена и две дочки — хорошие люди, а сам он просто исключительное явление среди судебно-медицинских экспертов. Возможно, причиной тому редкость преступлений в этой части страны, где немалую долю населения составляют эмиши [105], отрицающие насилие. А может, его душу смягчает постоянная овощная диета. Но в любом случае Мо лишен той грубоватости и цинизма, которые приобретает большинство тех, кто регулярно имеет дело с мертвыми и искалеченными. Мо даже удалось сохранить некоторую наивность и восхищение перед наукой.
— Фил! — Одной рукой Мо хлопнул меня по спине, другой подхватил сумку.
— Фил, как дела? — услышал я из дома голос его жены Корины.
— Привет, Фил! — окликнула меня из окна его старшая дочка Лори (ей, наверное, уже все шестнадцать), и я успел заметить, как за стеклом мелькнули ее клубнично-рыжие волосы.
— Привет… — начал было я, но Мо уже поставил мою сумку на крыльцо и подталкивал меня к своей машине.
— Ты приехал рано, и это хорошо, — произнес Мо тоном школьника-заговорщика, свидетельствующим о том, что перед Мо вновь открылось некое новое и многообещающее научное направление. Экстрасенсорное восприятие, НЛО или обнаруженные в неожиданном месте руины майя не интересовали Мо совершенно. Его коньком были сила первозданной природы и исконная мудрость фермера. — Хочу, чтобы ты привез Лори подарочек, — добавил он шепотом, хотя услышать нас Лори никак не могла. — А заодно и покажу тебе кое-что. Ты не очень устал? Выдержишь короткую поездку?
— Куда от тебя денешься? Выдержу.
— Отлично, тогда поехали. Я наткнулся на одну идею эмишей… короче, сам увидишь. Тебе понравится.
От Ланкастера, до Страсбурга пятнадцать минут езды по шоссе номер тридцать. Его обочины уставлены стандартными лавочками и магазинчиками, но если свернуть с основной дороги и проехать полмили в любом направлении, то вернешься в прошлое, лет на сто или больше. Это подскажет вам сам воздух — густой коктейль из пыльцы и конского навоза. Он пахнет столь пленительно и реально, что глаза увлажняются от удовольствия, а мухи перестают раздражать.
С шоссе мы свернули на дорогу к Нордстар.
— Ферма Якоба Штольцфуса дальше по дороге, справа, — сообщил мне Мо.
Я кивнул.
— Чудесный вид. — До заката оставалось минут пять, и небо окрасилось в цвет брюшка малиновки, отлично гармонирующий с красноватым оттенком почвы и зеленью ферм. — А он не станет возражать, если мы нагрянем на машине?
— Конечно нет. Если за рулем сидит не эмиш, то они ничего не имеют против. А Якоб, как ты сам убедишься, не столь фанатичен, как прочие.
Мне показалось, что я его уже вижу справа от дороги, которая успела превратиться в две колеи на грунте. Прислонившись к корявому стволу яблони, стоял седовласый бородач, облаченный в черный рабочий комбинезон и темно-малиновую рубашку.
— Это Якоб? — спросил я.
— Думаю, да. Но не уверен.
Мы подъехали к яблоне и вышли из машины. Неожиданно стал накрапывать редкий осенний дождик.
— Вы по делу? — спросил мужчина далеко не дружественным тоном.
— Гм… да, — ответил явно удивленный Мо. — ' Извините за вторжение, но Якоб… Якоб Штольцфус сказал, что не будет против, если мы к нему заглянем…
— У вас было дело к Якобу? — снова спросил бородач. Глаза у него покраснели и увлажнились. Впрочем, причиной тому мог оказаться и дождь.
— Вообще-то, да, — сказал Мо. — Но если сейчас неподходящее время…
— Мой брат умер, — произнес мужчина. — Меня зовут Исаак.
— Умер?! — воскликнул Мо. — Но… но что случилось? Я еще вчера с ним разговаривал.
— Мы и сами точно не знаем. Наверное, сердечный приступ. Так что сейчас неудачное время для визита. Скоро соберется семья.
— Да-да, конечно. — Мо взглянул мимо Исаака на амбар, который я только что заметил. Двери его были слегка приоткрыты, а внутри мерцал тусклый свет.
Мо шагнул к амбару, но Исаак предостерегающе вытянул руку:
— Прошу вас! Будет лучше, если вы уедете.
— Да, конечно, — повторил Мо, и я отвел его к машине.
— Ты в порядке? — спросил я, когда мы уселись, а Мо завел двигатель.
Мо покачал головой:
— Не могло у него быть сердечного приступа. В это время — не могло.
— Сердечные приступы обычно не спрашивают заранее, когда придет подходящее время, — заметил я.
Мо все еще качал головой, разворачивая машину.
— Думаю, его кто-то убил, — изрек он.
Нынче судмедэксперты склонны подозревать убийство, даже если девяностолетняя старушка мирно почила во сне, но Мо подобные заявления не свойственны.
— Расскажи мне все, — неохотно попросил я. Вот не было печали… Как говорится, поехал отдохнуть, а попал на работу.
— Неважно, — пробормотал Мо, — Я и так слишком многое тебе выболтал.
— Выболтал? Да ты мне и слова не сказал.
Мо вел машину, заслонившись угрюмым молчанием. Он даже выглядеть стал иначе, точно надел маску.
— Пытаешься меня от чего-то оградить? Сам знаешь, ничего у тебя не выйдет.
Мо не проронил ни слова.
— И какой в этом смысл? — продолжал я гнуть свое. — Через пять минут мы вернемся к Корине и девочкам. Они на тебя только посмотрят и сразу поймут: что-то случилось. И как ты тогда будешь выкручиваться?
Мо внезапно свернул на боковую дорогу, заставив мои почки войти в тесный контакт с дверной ручкой.
— Что ж, пожалуй, в этом ты прав, — признал он и начал тыкать в кнопки мобильного телефона.
— Алло? — услышал я голос Корины.
— Неважные новости, дорогая, — сдержанно произнес Мо, хотя его невозмутимость показалась мне наигранной. — В конторе возникли кое-какие дела, и нам придется сегодня же вернуться в Филадельфию.
— Тебе и Филу? У вас все в порядке?
— У нас двоих — да. Не волнуйся. Когда приедем, я тебе позвоню.
— Я люблю тебя.
— И я тебя. Поцелуй за меня девочек перед сном.
Он повернулся ко мне.
— В Филадельфию? — спросил я.
— Лучше не сообщать им подробности, особенно когда это касается работы. Зачем тревожить женщин?
— Корина уже встревожена. Ведь она даже не упрекнула тебя за то, что ты не приедешь на обед. Кстати, ты не думаешь, что я тоже обеспокоен? Так в чем, собственно, дело?
Мо опять промолчал. Он завел машину и свернул на дорогу (на сей раз проявив милосердие и сделав это плавно) перед дорожным знаком, сообщающим, что впереди — шоссе на Пенсильванию.
Когда Мо прибавил скорость, я поднял стекло. Ночь внезапно стала сырой и холодной.
— Не хочешь намекнуть, куда мы едем? Или просто отвезешь меня в Филадельфию? — спросил я.
— Я тебя высажу у вокзала на Тридцатой улице. В поезде перекусишь и через час будешь в Нью-Йорке.
— А ты не забыл, что моя сумка осталась у тебя на крыльце? Не говоря уже о машине?
Мо нахмурился, но даже не сбавил скорость.
— Знает ли обо всем Эймос? — пробормотал он несколько секунд спустя. Скорее себе, чем мне.
— Эймос — друг Якоба?
— Это его сын.
— Что ж, полагаю, ты не сможешь позвонить ему по телефону?
Мо покачал головой и опять нахмурился:
— Очень многие неправильно понимают эмишей. Думают, что они вроде луддитов и выступают против любых машин. На самом деле это не так. Они сопротивляются натиску техники, спорят между собой, принимать ее или отвергать, а если принимать, то в какой мере? Они стремятся, чтобы прогресс не нанес ущерба их независимости и самодостаточности. Они вовсе не отвергают телефоны как таковые, эмиши просто не хотят держать их в доме, дабы никто не вмешивался в их домашние дела.
