Действо - Болотников Сергей (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– Пусть уходит… Это Клоун, он честно пытался остановить нас. Но ему больше некуда бежать.
Ткачев кивнул и соседи, сбившись плотной группой, пересекли арену, остановившись перед закрывшейся дверью. Они чувствовали странное освобождение. Их дао, наконец-то, подошло к завершению.
За дверью оказалась сцена – древние пыльные подмостки, ветхие настолько, что не оставалось сомнений – стоит ступить на них, и ты провалишься вниз, в темный, унылый чулан с ошметками декораций и высохшими трупиками насекомых. Было видно, что на сцене уже много лет никто не ставил спектаклей, и даже величественная панорама Земли, что медленно вращалась на месте зрительного зала, не могла, никак не могла улучшить общее убогое впечатление. Пахло пылью и мышиным пометом.
Взгляды соседей, обежали сцену и остановились на трех силуэтах, затерявшихся средь складок изъеденного молью пурпурного бархата. Справа, у самого края сцены застыл тощий субъект в беловатых нечистых одеждах – точь-в-точь заигравшийся в привидения дистрофик. Лицо его было вымазано белым гримом и выражало крайнюю степень ужаса. Мим нелепо взмахивал руками, словно старался отогнать от себя незваных пришельцев. Отчего то вид их, повергал несчастного в панику.
Чуть в стороне от него невнятной грудой изгаженной разноцветной ткани застыл Клоун.
Этот почти не шевелился, лишь слабенько хныкал и постанывал. Под ним, в темное дерево подмосток медленно впитывалась дурнопахнущая лужа.
А слева – темным, неподвижным изваянием застыл мрачный силуэт в агатовом плаще с капюшоном. Из складок одеяния возникала складная коса на алюминиевом основании, с порядком затупившимся лезвием. Профессиональная принадлежность создания не оставляла сомнений. Отчего то именно это нелепое существо, похожее не смерть канарейки из известного анекдота, привлекло внимание семерых. Они, не сговариваясь, сделали шаг в его сторону, и тут черный плащ отлетел прочь. Соседи застыли, мим закрыл глаза ладонями, а Клоун с проклятиями стал отползать в сторону зала.
Из-под бугристой черной ткани с грохочущим рыком выползала Тварь. Она выглядела точьв-точь как черный ротвейлер, но являлась им в той же степени, в какой термоядерный реактор напоминает обычный костер. Это, без сомнения был Бульдозер, но это был и Мясник, и Бутчер, это был Жаббервох, во всей свой неотразимой красе, это были каннибал, Арсеникум и Волчок, Ханурик, мусорщики, карнавальщики, фанаты и бизнесмены, гении высоких технологий, владельцы морских свинок, короли и смерды, собаки, прыгающие через луну копытные, ЦУПы И ЦАПы, полевые мыши, огненные демоны и прочие, прочие, прочие… А вернее всего – это был дом. Черная демоническая тварь, сущность которой и был дом в нынешнем его виде. Тварь, которая была внутри и снаружи здания, и которая держала в лапах клубок их судеб, одновременно и властвуя над ним и порожденная им.
Вскрикнула, отшатываясь, Анна – она поняла вдруг, что пыталось прорваться на нее из портрета. Скривился Ткачев, вспоминая терминал, и Красноцветов мотнул головой в тяжком моменте узнавания. Валере почудился призрак съеденного Чука, Максим, вздрогнул, вновь ощутив себя маленьким и незначительным. Десятки и сотни мелких воспоминания терзали соседей, сливаясь в единый агатовый сгусток – тело твари, что росло с каждым мгновеньем.
Тварь низко рыкнула – мощный вихрь прошел по сцене, яростно трепля ветхую ткань и сгоняя пыль – и открыла глаза. На людей словно взглянули все до единого пустые окна громадного здания, а одновременно глаза тех, кто, так или иначе, вставал у семерых на пути. И, несмотря на то, что эти радужные оболочки были разных цветов, взгляд твари был ярко-алым, словно там внутри черепа демонического пса кипел расплав.
Дом, их дом, поселившаяся в нем черная сущность в образе агатового зверя рос на глазах, раздаваясь во все стороны. Мощный запах перегретого металла, часть портьер вспыхнула и а веселеньким рыжим пламенем. Могучая, вбирающая в себе все, но вместе с тем загнанная в угол тварь низко взревела, отчего плотно сбившаяся кучка людей попятилась, зажимая руками уши. Мощный, переходящий в инфразвук бас, заставил сцену вздрогнуть и заколебаться звезды на их тонких серебряных гвоздиках. Вздрогнула и на миг остановила вращение земля, пыль и гарь взметнулись столбом. Клоун и мим лежали лицом вниз, изо всех сил вжимаясь в старое дерево. А все массивное строение панельной четырнадцатиэтажки тяжко содрогнулось от верха до основания.
Жница перестала молчать.
Чудовище продолжало расти, все больше и больше нависая над крохотной группкой людей.
Тварь открывала все новые и новые веки – яркие вспышки глаза зажигались тут и там, и вот это уже действительно был дом – мрачное его отражение – угрюмый стоокий замок, стремящийся уничтожить, раздавить своими полнящимися тьмой стенами.
Да, они действительно достигли истоков, вот только вместо чистого бодрящего ключа, началом здешний событий послужил бьющий из-под земли черный расплавленный вар.
Ревя так, что закладывало уши, Тварь рванулась вперед, намереваясь единым движением покончить с кучкой посмевших выйти против нее людей. Они в испуге подались назад, а Поляков в нелепом жесте защиты выхватил из-за пазухи письмо. Резко поднятое его рукой, белый конверт вдруг ослепительно вспыхнул, столь ярко, что стоящие рядом люди поспешили закрыть глаза ладонями. Уже не жемчужное свечение, но яркое, минующее все линии спектра всепроницающее фиолетовое сияние. Это было похоже на дуговую сварку, только в тысячу раз ярче. Сцена высветилась, резкие рубленные тени пали во все стороны.
Тварь ошеломленно взвыла. Алые рубины глаз слепли один за другим. Бешеный напор света остановил продвижение черного пса, и отогнал его прочь. Отступая тварь, слишком поздно заметил, что сияние творит с ее плотью. Чернота таяла, не выдерживая интенсивности светового потока, словно чернила бесследно растворяясь в бурном потоке обезумевших фотонов. Демонический пес стремительно сдавал в размерах, пласты черноты отваливались от него, и словно стремясь укрыться текли в сторону, но уходили недалеко и испарялись, подобно попавших на раскаленную жаровню каплям воды.
С широко закрытыми глазами Константин Поляков двинулся вперед – он и сам сейчас казался тенью – жалким и ничтожным картонным силуэтом на фоне локального большого взрыва. Пес снова завыл, но на этот раз неуверенно и испуганно. Он пятился вглубь сцены, с каждым шагом все больше уменьшаясь. Вой утратил раскаты, стал свербяще визгливым.
Шаг, еще шаг и еще и вот уже на вытертых ногами тысяч актеров стоит Бульдозер – в своем оригинальном размере. Стоит, шатаясь на подгибающихся лапах, и дико затравленно воет, мигая красными пустыми глазницами. Ему было некуда уменьшаться. Поляков подошел к съежившемуся, скулящему псу – казавшемуся жалкой кляксой на огромной и пустой белоснежной скатерти, и, источая ослепительный свет, наклонился, и подал твари конверт, со словами:
– Вам письмо, – и добавил, – распишитесь в получении…
В последнем отчаянном вопле тварь стремительно распалась, словно смытая световым потоком тень. Ни осталось ничего – ни пепла, ни клочка черной шерсти. Мигнув, ослепительное свечение погасло, оставляя на сетчатках людей фиолетовые тени.
Константин, словно во сне, смотрел на свои пустые руки. Конверт исчез – без сомнения туда, куда уходит весь свет после выключения электричества. Поляков ошеломленно покачал головой.
– Все же доставил его по адресу… – произнес он ни к кому не обращаясь.
Тишину нарушало только слабое хныканье Клоуна. Соседи смотрели на почтальона. Земля крутилась.
– И что же теперь? – потерянно спросил Красноцветов.
– Что теперь?! – яростно крикнул на него из своего угла Клоун, – А вы не знаете?! Все кончено! Тварь мертва! Вы убили ее! Клубок разрублен, так или иначе! Вас больше никто не держит! Уходите отсюда, счастливчики, уходите, оставьте нас!
– Но вы…
– Что мы? – крикнул клоун, плаксиво, – мы тут ничего не решали. Мы даже не знали, что тварь прячется здесь! Умоляю вас, уйдите, путь свободен, оставьте нас одних в нашем горе! – и он залился рыданиями, стуча кулаками по сцене.
