Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Фармер Филип Хосе (е книги .txt) 📗
С лучеметами наготове они с двух сторон приблизились к перевернутому бюро. За обгорелой мебелью они обнаружили Нимстоула, который сидел, привалившись спиной к стене. Он держался за правый бок, и сквозь пальцы сочилась кровь. Рядом лежал человек с пристегнутым ранцем.
Это был последний Колокольник. В живот ему загнали нож по самую рукоятку.
— У него был лучемет, — сказал Нимстоул, — но заряд, кажется, истощился. Он попытался подкрасться и убить меня ножом.
Кикаха осмотрел рану Нимстоула. Хотя кровь текла обильно, рана была неглубокой. Он помог Властелину подняться, а затем удостоверился, что тот не припрятал оружия. Он поднял его на руки и отнес в комнату, где спал Лувах. Там наложил на рану коротышки псевдокожу и дал ему выпить немного лекарства для восстановления крови.
— Он мог бы добраться до меня, — жаловался Нимстоул. — Он так быстро прыгнул! Но этот сигнализатор вовремя предупредил меня.
Он поднял руку с таким же, как у Ананы, кольцом.
— Все Колокольники мертвы, — облегченно вздохнула Анана.
— В это трудно поверить, — отозвался Нимстоул. — Наконец-то! И последнего убил я!
Кикаха улыбнулся, но воздержался от комментариев, а просто предложил:
— Ладно, Нимстоул, поднимайся-ка на ноги и не пытайся что-нибудь выкинуть. Я на время запру тебя.
Он снова обыскал Нимстоула. Тот принял позу оскорбленного достоинства и возмутился:
— Почему ты так поступаешь со мной?
— Я не желаю идти на ненужный риск. Я хочу проверить тебя. Пошли. Дальше по коридору есть комната, в которой я тебя запру, пока не удостоверюсь, что ты безопасен.
Нимстоул всю дорогу протестовал, и Кикаха, прежде чем запереть его, спросил:
— Зачем ты ушел так далеко от центра управления? Тебе полагалось быть с нами. Ты ведь не убегал от нас, верно?
— Ну и что с того, что убегал? — огрызнулся Нимстоул. — Битва закончилась, или я, по крайней мере, так думал. Я собирался вернуться в свою вселенную, прежде чем эта сука Анана попытается убить меня, так как теперь она во мне не нуждается. Я не мог уповать на то, что ты удержишь ее. В любом случае не так уж плохо, что я покинул вас. Если бы я этого не сделал, Колокольник мог бы уйти или устроить засаду.
— Может быть, ты и прав, — согласился Кикаха. — Но, так или иначе, ты останешься здесь.
Он закрыл дверь и запер ее, нажав кнопку в стене.
Глава XXIV
После этого они с Ананой продолжили поиски. Они могли бы поберечь ноги, осматривая комнату за комнатой с помощью видеомониторов в центре управления, поскольку через них можно было увидеть все комнаты и коридоры дворца. Правда, Вольф перед уходом отключил их, зная, что Кикаха легко сможет их активировать, если наведается во дворец. Колокольники же не сумели включить систему и не располагали ни временем, ни достаточным числом рук, чтобы перемонтировать пульты. Теперь же Кикаха не мог воспользоваться мониторами, потому что во время боя они были уничтожены.
Они осмотрели сотни комнат, дюжины коридоров, десятки лестниц и все же охватили лишь малую часть одного крыла главного корпуса. Они решили, что им надо подкрепиться и выспаться. Они проверили состояние Луваха, который спал, и заказали из кухни обед. Поев, Кикаха захотел подняться в центр управления и удостовериться, что там не произошло ничего важного. Он питал надежды, что может вернуться Вольф, хотя это казалось маловероятным. Скорее всего, врата действовали в одну сторону, а рог Шамбаримена остался у Луваха.
Они потащились обратно вверх по лестнице: Кикаха не хотел пользоваться лифтами, пока не удостоверится, что Колокольники не успели их заминировать. Перед тем как войти в центр управления, он остановился.
— Ты что-нибудь слышала?
Она покачала головой. Он жестом велел ей прикрыть его, прыгнул к двери и покатился по полу за пульт управления. Некоторое время он лежал там, прислушиваясь. Вскоре он услышал тихий стон. Затем последовала тишина и еще один стон. Кикаха пополз от пульта к пульту, ориентируясь на звук. Увидев Подаргу, он удивился, но не потерял бдительности. Перья гарпии почернели и испускали зловоние, ноги обуглились так, что отвалились некоторые пальцы. Груди превратились в коричнево-красное мясо. Рядом с ней лежал лучемет, когтистая лапа стискивала его рукоять.
Она проникла в центр, пока они с Ананой отсутствовали, и кто-то подстрелил ее. По-прежнему ползком он произвел разведку и через минуту обнаружил стрелявшего. Это был Шуптарп, которого он считал убитым. Но теперь Кикаха вспомнил, что не видел его среди трупов. Правда, некоторые обуглились до неузнаваемости.
Значит, тевтон сбежал от Колокольников и, вероятно, спрятался на нижних этажах. Он вернулся выяснить, что происходит. Подарга тоже вернулась после своего побега из центра в разгар боя между Колокольниками и Вольфом. Эти двое, не имевшие на самом деле никаких причин конфликтовать, смертельно обожгли друг друга.
Кикаха заговорил с тевтоном, и тот в ответ что-то пробормотал. Кикаха нагнулся к нему поближе. Слов было почти не разобрать, но некоторые из них он уловил. Они не походили на немецкие. Баронет заговорил на языке Властелинов!
Кикаха вернулся к Подарге. Ее открытые глаза тускнели, словно на них слой за слоем накладывали вуали смерти.
— Подарга! — позвал Кикаха. — Что случилось?
Гарпия застонала, а потом что-то произнесла, и Кикаха снова поразился. Она тоже заговорила на языке Властелинов!
После этого она умерла.
Кикаха позвал Анану. Пока она стояла на страже, он попытался допросить Шуптарпа. Тевтон находился в глубоком шоке и быстро умирал. Но он, казалось, узнал Кикаху, хотя только на миг. Наверное, жажда жизни, нахлынув, придала ему столько сил, что он сумел высказать просьбу, способную спасти его — если бы Кикаха проявил милосердие.
— Мой колокол... там... надень его... мне на голову... Я буду...
Губы его дернулись, в горле что-то забулькало.
— Ты вселился в Шуптарпа? — спросил Кикаха. — Овладел им, вместо того, чтобы убивать? Кто ты?
— Десять тысяч лет, — прошептал Колокольник. — А потом... ты...
Глаза его поблекли, словно в мозг сыпалась пыль, челюсть отвисла, будто подъемный мост для выпуска души — если у Колокольников имелись души. А почему бы и нет, если они имелись у других? Колокольники были смертельными врагами всех разумных существ, особенно ужасными из-за захвата сознания. Но в действительности они являлись не более злобными и смертельными, чем любой другой враг. Захват хотя и казался особенно ужасным, он не был таковым для жертвы, чей разум умирал прежде, чем в тело вселялся Колокольник.
— Третий Колокольник захватил мозг Шуптарпа, — сказал Кикаха. — Затем, он, должно быть, сбежал на верхние этажи, рассчитывая, что если до меня не доберутся его дружки, то он-то позже обязательно доберется до меня. Он думал, что я приму его за Шуптарпа. Теперь — Подарга... Я бы предположил, что Колокольник переправился в нее на луне, но этого не может быть. На луне были только два Колокольника: фон Турбат и фон Свиндебарн. А Лувах сказал, что видел, как они прошли через врата в центр управления. Поэтому передача, скорее всего, произошла после того, как скрылись Вольф и Хрисеида. Один из этих Колокольников вселился в Подаргу, но не раньше, чем эти двое перебили находившихся с ними дракландских солдат, чтобы придать сражению вид, будто все они были убиты Вольфом и Хрисеидой. Потом один из Колокольников вселился в Подаргу, а другой — в солдата, которого пощадили для этой цели. Вот в теле этого солдата Колокольник и прыгнул на Нимстоула. Так что теперь фон Турбат и фон Свиндебарн мертвы, несмотря на все их хитрости, а Колокольник в теле Подарги, должен был, держу пари, притвориться, будто она оставила попытки добраться до меня. Она должна была молить меня о дружбе и вести себя так, словно действительно раскаивается, а когда моя бдительность ослабнет — убить. Знаешь, это действительно смешно. Ни Подарга-Колокольник, ни Шуптарп-Колокольник не знали, что другой — это тоже замаскированный Колокольник, и поэтому убили друг друга.
