Падшие ангелы Мультиверсума - Алехин Леонид (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
И в подтверждение своих слов он указал на «ребят». Пятерых недавно сменившихся береговых стражников, чьи кирасы и топоры были кучей свалены возле стола. Взгляды, кидаемые ими на гнома, и правда не отличались теплотой. Двое даже демонстративно поднялись, не спеша отодвигая табуреты.
Кто-то проворно задернул пропахшую дымом занавеску в помещение, где сидели офицеры. Еще не произнесенное, но уже в нетерпении катаемое на языке слово «драка» заставило многих попробовать, как легко ходит в ножнах дага или кортик. Потеха обещала быть знатной.
– Эй, грязеед, ты не понял, что тебе хозяин сказал? Человеческую речь разумеешь?
Стражники были похожи, как близнецы. Старательно выскобленные черепа могли бы поспорить с гномьим, но вот ряхи «береговиков» были позорно безволосыми от природы. Обоим ревнителям порядка не было еще и двадцати. Однако недостаток лет они восполняли наглостью мелких бойцовых шавок.
– Ты зачем его пустил, Милован? – удивился второй, тыкая носком сапога в ножку табурета, на котором восседал гном. – У него же ноги до пола не достают. Борода и та длиннее.
Сзади пьяно зареготали. Гном, не выказывая особого беспокойства и обиды, продолжал восседать на своем месте. Только руки переложил со стола на пояс. Его прямой невозмутимый взгляд приводил Красного Быка в ярость.
– Ты глухой? – спросил он, повышая голос. – Плати и выкатывайся!
Гном продолжал не мигая смотреть в переносицу хозяина. Один раз его глаза стрельнули в сторону. И гигант в желтом балахоне повел плечами, откинулся назад, быстро оглядывая помещение. Сидевшая напротив девица не шевельнулась. Красные ногти обмотанной цепью руки выбили нетерпеливый ритм на столешнице.
Красный Бык, рыча от злобы, вытянул левую руку ладонью вверх. Правой сграбастал пустую кружку со стола. Это означало «плати и убирайся» на его собственном языке жестов. Он прибегал к нему, когда способность изъясняться отказывала под влиянием животной ярости.
Если бы не пагубное пристрастие к жратве, из стражника Милована мог бы получиться отличный берсерк. И тогда смерть его, возможно, была бы другой. Не такой нелепой, как та, что была во взгляде гнома – не грозном, но обещающем.
Напряжение достигло своего звенящего пика, Один из молодых стражников отвел ногу, чтобы с маху выбить табурет из-под каменной задницы гнома.
Дверь таверны распахнулась, и внутрь, шатаясь, вбежал человек. По его лицу, размывая густой налет копоти, стекала дождевая вода. Поверх домашней одежды, побывавшей вблизи огня, был наброшен плащ городского стражника, Все лица невольно обернулись к нему.
– Пожар! – закричал он. – Горят виселицы на Площади Правосудия!
Меньше всего внимания на закопченного стражника обратил как раз гном. Пусть все это время он и ожидал принесенных им вестей.
В отличие от других он знал, что это будут за вести.
– Как же пожар? – удивились у окна. – Там же ливень стеной!
Стражник открыл рот, чтобы поведать, как неизвестные злоумышленники забросали виселицы «бродячим огнем». Но не успел, Раздалось громкое «тр-р-р-рак», и всеобщее внимание вернулось к гному.
Тот успел как раз неторопливо слезть с табурета. И, подхватив его за ножку, смачно врезать по голени ближайшего стражника. Того, что насмехался над его ростом.
Хруст ломающейся кости потонул в грохоте разлетающегося табурета. Падающий малец наткнулся подбородком на выставленный кулак гнома. Крик боли оборвался громким «чванк!». Челюсть стражника уехала к уху, и на пол высыпались осколки зубов.
Гном переступил через поверженного недруга. И, пользуясь преимуществами своего роста, деловито ткнул второго стражника кулаком в окрестность гульфика. А когда тот с воем надломился, повторил свой коронный в челюсть. С тем же потрясающим эффектом.
Рот Красного Быка изумленно приоткрылся. Он попытался изобразить подобие боевой стойки. Гном с сомнением посмотрел на свисающий живот хозяина таверны. И наподдал ему выше щиколотки носком ботинка.
Острый «рог нарвала», венчающий носок, пропорол жировую броню и укутанные ею сухожилия. Взвыв, Милован запрыгал на одной ноге. И, не удержав равновесия, повалился на бок.
Его глаза оказались на одном уровне с глазами гнома. Их тонкая радужка была цвета необработанной руды. Пульсирующие зрачки напоминали озерца черной ртути. Бык почувствовал, как в них тонут остатки его мужества.
Гном медленно и широко улыбнулся. Его щербатый рот был полон металлических зубов, местами сточенных до половины.
– Принимай плату, хозяин, – сказал он.
Ухватив Красного Быка за подбородок, гном дернул его челюсть вниз, И всунул ему в глотку пятерню с зажатой в ней горстью медных монет.
Кусать эту руку было все равно как грызть железный боксит, еще и поросший колючими волосами. К тому же Бык сразу поперхнулся монетами и начал задыхаться.
Гном оттолкнул его скребущие руки. Брезгливо вытер тыльную сторону кулака о фартук агонизирующего Милована. Скосился на двоих сосунков, уже не выказывающих признаков жизни. Вот так.
Никто не смеет требовать плату с Коротыша Улыбки, если хочет дожить до старости. Никто не называет Айзенбарда, грозу сухопутных червей, «землекопом» и «грязеедом».
Об этом вам расскажут в любом порту Архипелага. Шепотом из уст в уста передаются мрачные истории похождений единственного гнома, не имеющего страха перед водой. Главы немногочисленного, но свирепого и влиятельного клана «чернокрылых» – Артели Железной Бороды.
Сегодня ночью к этим историям добавится еще одна. О разорении самонадеянного Города, бросившего вызов Морю. И начало ее положено пожаром на Площади Правосудия. Это сигнал для Айзенбарда и его друзей, пришедших в кварталы Береговой Стражи.
Почему же никто не спешил на помощь Красному Быку и двум стражникам? Ведь кругом было столько желающих подраться.
У желающих хватало теперь забот.
Их заботами были высокий человек в желтом балахоне и его спутница, похожая на шлюху. Именно она запустила кувшин вина в голову одного стражника, сунула коленом ниже пояса другому. И затанцевала на их столе, черной бабочкой перемахнула на другой, третий.
Ее ловкость была приобретена в десятке портовых таверн.
И отточена на сотне корабельных палуб, с которых она, Мэри Кровь, шла на абордаж. В сопровождении ватаги кровожадных, амазонок, чьи улюлюкающие вопли заставляли бледнеть самых бесстрашных.
Все знали: где Мадам Кровь – пощады не будет. Мэри презирала работорговцев, пройдя единожды через их грязные руки. Поэтому всех пленников, кроме молодых девушек, готовых присоединиться к ее отряду и красивых парней, отобранных для ее «гарема», скармливала рыбам. Скорбящие родственники ее жертв оценивали пиратессу в двенадцать мер чистого золота. «Скупердяи», – фыркала Мэри и отправлялась в очередной поход, после которого сумма вознаграждения удваивалась.
Сегодня ночью она рассчитывала увеличить ее вдесятеро. Цепь, обвивавшая ее левую руку, прянула вперед, разматываясь до шести локтей полной длины. На ее конце обнаружился довесок – нечто вроде веера из тонких лезвий шириной в растопыренную ладонь. В полете он издавал устрашающий свист. Входя в тело, разрезал плоть, оставляя после себя опасные глубокие раны.
Окутавшись шлейфом алых брызг, «веер» рассек кадык хва-
тающемуся за топор стражнику. И рывком полетел обратно, в руки своей хозяйки. По дороге он вспорол чью-то щеку, отрезал подвернувшийся кончик уха. И привычно улегся в подставленную ладонь с кроваво-красными ногтями.
– Йеху-у-у! – оглушительно завопила Мэри. И пнула в лицо тянущего к ней лапы нахала. Цепь описала гудящий круг над ее головой. – Режь-убивай!
А что же долговязый спутник Мэри? Он тоже не терял времени. Одним движением сбросил свой балахон, оставшись в кожаных штанах с большими заплатами на коленях. Его бледный костлявый торс был обвит ремнями хитроумной перевязи, удерживающей шесть чехлов с кремневыми пистолетами. И сверх того два скрещенных клинка в заспинных ножнах.
Вычурные чашеобразные гарды поднимались над плечами гиганта непривычно высоко. Пистолетные чехлы тоже висели не по-человечески – два возле самых ключиц, два под мышками и два на уровне бедер. Бросившиеся к чужаку «береговики» застыли, увидев этот арсенал.
