Больной врач - Амонашвили Паата Шалвович (список книг TXT) 📗

Она ей ответила быстро:

— Привет, Софи…

Тут я понял, что не слышу голоса, но ощущаю высказанные мысли, будто бы они звучат во мне. То же самое происходило со зрением. Видеть при помощи глаз я уже не мог, однако окружающее воспринималось внутри меня.

Софи неожиданно заплакала и сказала сквозь слезы:

— Он потерял сознание…

Майя строго ответила:

— Во-первых, бери себя в руки и высказывайся яснее. Кто потерял сознание?

— Николай. Ему стало плохо в моей спальне. Свалился с постели, почернел и еле дышит. Помоги!

Майя, готовая к любым неожиданностям, сразу вникла в пикантность ситуации и начала давать четкие указания:

— Для начала сделай глубокий вдох, задержи дыхание и медленно выдыхай! Это успокоит тебя!

Софи все выполнила и сказала:

— Сделала.

— Молодец! Я уже выезжаю с каретой скорой помощи. Не отключайся, буду задавать вопросы, а ты отвечай спокойно, без эмоций, как врач. Что ты думаешь? Это инфаркт? Он хрипел?

— Нет, не хрипел.

— Хорошо. У него сегодня болела голова?

— Не знаю. Он просто свалился.

— Возможно, это апоплексический удар.

— Возможно.

— Мы скоро подъедем к твоему дому. Главное, не паникуй. Я все улажу. Все хорошо.

Эти слова произвели обратный эффект: Софи сорвалась и сквозь слезы заорала на подругу:

— Все очень плохо!!! Он умирает! Или уже умер!

Майя не возмутилась и приказала:

— Не реви! Этим ничего не поправишь! Отвечай на вопросы! Это важно! Его вырвало?

— Да, он весь в блевотине.

— Лицо перекошенное?

— Да.

— Очень похоже на инсульт. Теперь сделай в точности то, что я прикажу! Найди платок или тряпку и удали изо рта рвотную массу.

— Сейчас сделаю.

Софи засуетилась, начала водить простыней по моей измазанной и перекошенной физиономии. Потом сказала:

— Все, прочистила.

Майя скомандовала:

— Теперь переверни его на бок и положи голову повыше, чтобы кровь оттекла. Это тоже поможет.

— Хорошо. Вот, подложила подушку.

— Теперь проверь пульс. У него есть пульс?

Софи взяла мою руку и сказала:

— Пульс очень слабый, еле прощупывается.

— Понятно. Теперь измерь давление.

— Не могу. У меня нет аппарата.

— Тогда проверь зрачок. Он реагирует на свет?

Софи посмотрела, и ответила:

— Нет. Но дышит.

— Ладно, тогда одевайся. Ты, наверное, голая. Мы уже скоро будем. Держись.

Софи присела к зеркалу и открыла свой косметический сундучок.

Вот именно в этот момент я и заметил голубоватую нить, которой был привязан к своему телу. Она мерцала, переливаясь в разные оттенки, то притягивая меня, то отталкивая, как воздушный шарик.

Майя продолжала контролировать действия подруги по телефону:

— Что ты делаешь?

— Наношу губную помаду.

— Виши?

— Нет, Лореаль.

— Проверь ему еще раз пульс.

— Очень слабый.

— Держись! Мы в подъезде.

Майя вбежала в сопровождении двух санитарок. Она быстро осмотрелась, оценила обстановку и немедленно начала действовать.

— Софи, теперь не мешай. Мы обо всем позаботимся. Девочки, запомните, я запрещаю вам обсуждать с кем бы то ни было все, что вы здесь увидите.

Санитарки послушно кивнули.

Майя нагнулась над моим телом, проверила пульс, зрачки, давление и продолжила отдавать приказы:

— Итак, приступаем к немедленной госпитализации. Все процедуры проводим в реанимобиле. Где водитель с носилками? Вот и он.

Все задвигались и засуетились вокруг моего полуживого тела. Я чувствовал вибрацию их волнения внутри себя и вдруг осознал тяжесть моего положения. Тело умирает, но я еще живу и воспринимаю окружающее. А еще привязан к своему полутрупу голубоватой ниточкой.

Тем временем, санитарки, с помощью водителя, водрузили мое тучное тело на носилки и совместными усилиями потащили вниз по лестнице.

Я невольно последовал за ними.

Как ни странно, у меня начали возникать философские вопросы: «Кто же я, на самом деле? Вот я валяюсь без сознания на носилках, однако, без помощи глаз и ушей воспринимаю все происходящее. Так, если Я там, на носилках и без сознания, то кто же здесь привязан ниточкой? Или наоборот: если же Я здесь в тонком сознании, то кто же там на носилках?»

Я запутался в рассуждениях, и тут почувствовал новые вибрации в пространстве. Это была беседа в машине скорой помощи.

Майя копошилась над моим телом и говорила Софи:

— Не хочется тебя пугать, но состояние очень тяжелое. Не знаю, как быть с таким высоким давлением. Может сделать инъекцию?

«Я бы не стал», — мелькнула у меня мысль, и Майя решила:

— Не буду.

Я в ответ подумал: «Молодец!»

Тут меня удивило, насколько сейчас мне безразлична судьба моего тела.

— В больнице первым делом надо будет подсоединить его к аппарату искусственного дыхания. Не нравится мне проходимость дыхательных путей. Надо будет еще легкие прочищать немедленно.

Софи сидела с кислым лицом. Майя спросила ее:

— Как ты? Даже в слезах ты выглядишь очень привлекательно!

Софи усмехнулась:

— Спасибо.

— Расслабься. Напряжением ему сейчас не поможешь.

Софи в отчаянии покачала головой:

— Ему стало плохо в моей кровати.

Майя ответила:

— Об этом никто не узнает. Я уже записала в анкете вызова, что инцидент произошел на улице, в твоей машине. Кстати, вы же были вместе?

— Да.

— Куда выездили?

— На встречу с Кэтчером.

Это восхитило Майю:

— С тем самым?! Молодцы! Это Николай устроил?

— Нет. Я сама.

— Браво! Как ты это сделала?

Софи вздохнула:

— Сама не знаю. Я долго искала пути к нему. Однажды увидела его на ежегодной конференции фармакологов в Берлине. Пыталась подойти к нему в течение двух дней, но не вышло. Не смогла выловить его одного. Последняя надежда была поговорить с ним на прощальной вечеринке. Я принарядилась, надела платье от Лаурель, купленное специально для этого случая, и, представляешь, он меня заметил!

— Ну, тебя он заметил бы и без платья Лаурель.

— О таком счастье я и не мечтала. Он сам подошел ко мне и спросил, нравиться ли мне вечеринка и откуда я.

— Надо же! Удачно ты съездила в Берлин.

— Не говори. В общем, мы разговорились. Он даже пригласил меня на ужин, но я отказала. Чувствовала, что придется ему отдаться после ужина. Не хотелось так быстро.

— Правильное решение.

Эти слова вызвали во мне неожиданное раздражение. Я вдруг закипел от чувства отчаяния и ревности. Значит, я был прав! В «Камертоне» они открыто кокетничали друг с другом! Говорила ведь, что не хотелось ей в первый раз. Значит, все-таки хотелось.

Кипение во мне достигло предела, запищал аппарат, и Майя засуетилась:

— Давление подскочило. Есть аритмия. Плохо. Вколоть ему клофелин, что-ли?

Я заорал от злости:

— Да, заткнитесь вы, дуры! Не ведите себя как шлюхи, и давление будет держаться без клофелина.

Мой крик, конечно же, услышан не был. Я лишь навредил себе и заткнул свои эмоции.

Майя сказала с облегчением:

— Слава Богу, давление пошло вниз. И что же было потом?

Софи ответила:

— Потом мы долго переписывались. Я предлагала ему инвестировать средства для открытия у нас новой сети аптек. Он обещал подумать. Потом исчез на время, не отвечал на письма. Наконец, объявился с предложением продавать новый энергетический напиток «КайТайФун».

— Ну и название.

— Он хочет, чтобы я возглавила его бизнес здесь.

— Прекрасно! Поздравляю.

— Еще рано.

— Уверена, все у тебя получится.

— Посмотрим.

Майя указала на меня и спросила:

— И ты взяла на встречу этого? Зачем он тебе был нужен?

Софи вздохнула:

— Согласна, лучше было бы его не брать, но мне был нужен эксперт. А он лучше всех разбирается в современной фармакологии, у него хорошие связи в министерстве и в неправительственных организациях.

— Да, у него была хорошая голова…