Эскулап - Уайт Джеймс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Голос сообщил еще, что Госпиталь надеется помочь пациентам, хотя точный прогноз в настоящее время невозможен, и умолк.
Тельфианин подумал про себя, что скоро боль, которая терзает его мозг я многочленное тело, исчезнет, но с нею исчезнет и добрая четверть самого тела...
***
С ощущением счастья, которое испытываешь, только когда позади у тебя восемь часов сна, внутри - отличный завтрак, а впереди - увлекательная работа, Конвей поторопился к своей палате. Строго говоря, это нельзя было назвать "своей палатой" - если бы там произошло что-либо серьезное, то самое большее, чего ожидали от него, - это призыва о помощи. Однако Конвей находился в Госпитале всего лишь два месяца, а потому не придавал этому особого значения, понимая, что ему не скоро доверят большее, чем самые простые процедуры. Всякую информацию о любой форме внеземной психики можно получить за считанные минуты с помощью мнемограммы, но умение использовать полученные сведения, особенно в хирургии, приходит только со временем. И Конвей готов был посвятить этому свою жизнь.
В поперечном коридоре он заметил своего знакомого из класса ФГЛИ, стажера-тралтана, горбатую слоноподобную тушу на шести губчатых ногах.
Сегодня короткие ноги тралтана, казалось, прогибались больше обычного, а маленькое существо ОТСБ, жившее в симбиозе с громадной тушей, пребывало в бессознательном состоянии. На радостное: "С добрым утром!" - Конвей получил в ответ переведенное транслятором и потому, конечно, невыразительное: "К-ш-ш-ш!" Он усмехнулся в ответ.
Накануне в Приемной и вокруг нее царило заметное оживление. Конвея туда не пригласили, но тралтан выглядел так, словно не успел за ночь ни отдохнуть, ни разогнуться.
Через несколько шагов Конвей встретил второго тралтана, который неторопливо шествовал рядом с маленьким существом класса ДБДГ, сходным с самим Конвеем. Впрочем, не совсем сходным: термин ДБДГ означал всего лишь групповую классификацию, которая учитывала только основные физические признаки, вроде количества рук, ног, голов и их положения на теле. Это существо было семипалым, возвышалось над полом всего лишь на четыре фута и походило на кудлатого плюшевого медвежонка.
Руки ДБДГ были сплетены за спиной, а сосредоточенно-отсутствующий взгляд устремлен вниз. Его неуклюжий спутник выглядел таким же сосредоточенным, только его взгляд был устремлен вверх - вследствие иного расположения зрительных органов. И у того и у другого были профессиональные знаки отличия золотые шевроны на рукавах, означавшие, что их владельцы являются по меньшей мере почтенными диагностами.
Поравнявшись с ними, Конвей воздержался от приветствий и даже ступать постарался как можно тише.
Вероятно, они погрузились в глубокие размышления над какой-то медицинской проблемой, но с равным успехом могли просто повздорить и намеренно игнорировали друг друга. Диагносты вообще были странными существами.
Из громкоговорителей на каждом перекрестке раздавалась какая-то внеземная тарабарщина, которую Конвей слушал вполуха, но, когда диктор внезапно переключился на земной язык и он уловил собственное имя, то от удивления замер как вкопанный.
- ...к двенадцатому входному шлюзу немедленно, - монотонно повторял голос. - Доктор Конвей, немедленно отправляйтесь к двенадцатому входному шлюзу. Классификация ВТКМ-23...
В первый момент Конвей подумал, что это к нему не относится, потому что речь шла о серьезном клиническом случае, ибо цифра 23 после классификационного индекса означала количество подлежащих лечению пациентов. И вдобавок сама эта классификация была для него совершенно новой. Правда, он подозревал, что такое сочетание букв вполне возможно так могла обозначаться некая разновидность телепатических существ, жизнедеятельность которых основана на прямом потреблении радиации, и такие организмы, как правило, существуют в виде тесно взаимодействующей группы, или психоединства. Он все еще соображал, способен ли справиться с таким случаем, а ноги уже сами несли его к двенадцатому шлюзу.
Пациенты ожидали его возле шлюза в небольшом металлическом экранированном свинцовыми брусками ящике, погруженном на самоходную тележку. Санитар кратко объяснил Конвею, что существа называют себя тельфианами и, судя по предварительному диагнозу, работать с ними придется в радиационной операционной. Благодаря портативности своих пациентов, добавил он, Конвей может сэкономить время, взяв их с собой в секцию мнемограмм и оставив за дверью на время, пока он сам будет впитывать там тельфианскую мнемограмму.
Конвей благодарно кивнул, лихо прыгнул в тележку и включил мотор, будто делал это по сто раз на дню...
В той приятной и деятельной жизни, которую он вел в этом весьма необычном месте, именуемом Общим сектором, только одно претило ему, и сейчас он снова столкнулся с этим, войдя в секцию мнемограмм: там находился на дежурстве монитор. А мониторов Конвей не выносил. На присутствие кого-либо из них он реагировал примерно так же, как на носителя особо страшной инфекции. Конвей считал себя существом разумным, цивилизованным, не лишенным нравственных начал, а потому не способным всерьез возненавидеть кого-либо или что-либо, однако это не мешало ему совершенно не выносить мониторов. Он знал, разумеется, что время от времени в любом коллективе случаются срывы и всегда нужны люди, которые в этом случае предпримут определенные меры, необходимые для сохранения порядка. Но испытывая отвращения ко всякому насилию, Конвей органически не мог хорошо относиться к тем, кто такие действия предпринимал.
Да и было ли что этим мониторам вообще делать в Госпитале?
Человек в темно-зеленом комбинезоне, сидевший перед контрольной панелью информатора, заслышав шаги, торопливо обернулся, и Конвей испытал еще один удар. В добавление к майорским нашивкам на плечах монитора красовались значки с изображением жезла и змеи - эмблемы врача!
- Меня зовут О'Мара, - достаточно приветливо представился он. - Я главный психолог этого бедлама. А вы, полагаю, доктор Конвей?
Он улыбнулся.
Конвей заставил себя улыбнуться в ответ, прекрасно сознавая, сколь вымученная его улыбка, и опасаясь, что собеседник это тоже понимает.
