Стеклянная башня - Сильверберг Роберт (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
– Питательный раствор из камеры откачан. Уже минут двадцать «новорожденные» дышат воздухом – впервые в жизни, кстати. Вот, видите открываются створки люка. Подойдите поближе, мистер Краг, подойдите поближе.
Створки люка разошлись в стороны. Мануэль заглянул внутрь.
Он увидел двенадцать взрослых андроидов – шестеро мужчин и шесть женщин, безжизненно распростершихся на металлическом полу. Рты у них были безвольно приоткрыты, в глазах застыло бессмысленное выражение, руки и ноги еле заметно подергивались. Они казались совершенно беспомощными.
Лилит, подумал Мануэль, Лилит!
– За два года в «инкубаторе», – прошептал Бомпенсьеро, – андроид достигает полной физической зрелости. У человека на это уходит тринадцать-пятнадцать лет. Это еще одно генетическое усовершенствование, предложенное вашим отцом в целях экономии. Так что андроидов-младенцев вы здесь не увидите.
– Прошу прощения, – обернулся к нему Мануэль, – но разве я не слышал где-то, что мы выпускаем детей-андроидов для усыновления женщинами, которые не могут…
– Пожалуйста, – оборвал его Бомпенсьеро, – не надо, мы не обсуждаем…
– Он осекся, словно вспомнив, с кем он разговаривает, и продолжил уже спокойней: – Я впервые слышу о таком. У нас на заводе ничем подобным на занимаются.
Гаммы вынесли двенадцать «новорожденных» из камеры и усадили каждого в странное приспособление – что-то среднее между инвалидным креслом и рыцарскими доспехами. Мужчины – «новорожденные» все как один были высоки и мускулисты, женщины – стройные и с высокой грудью. От их беспомощности веяло чем-то жутким. Голые, влажно блестящие андроиды безропотно позволили усадить себя в странные металлические кресла. Через прозрачное шлемовидное стекло оставались видны только ничего не выражающие лица.
– Они еще не умеют пользоваться своей мускулатурой, – пояснил Бомпенсьеро. – Они не знают, как стоять, ходить, – ничего не знают. В этих тренажерах, развивающих мышцы, они проведут месяц и полностью обретут контроль за своим телом. Теперь, если мы вернемся…
– Эти андроиды, которых мы только что видели, – поинтересовался Мануэль, – конечно же, гаммы?
– Альфы.
– Но они казались такими… такими… – ошарашенно выдавил Мануэль, – …слабоумными.
– Это же «новорожденные», – пояснил Бомпенсьеро. – А вы как думали: альфы только выходят из «инкубатора» и сразу за компьютер?
Они возвратились к кабине. Лилит!
Мануэлю показали, как молодые андроиды учатся ходить. Как они спотыкаются, падают, смеются, и в следующий раз у них получается уже лучше. Ему показали класс, в котором андроидов обучали контролировать анальный сфинктер. Ему показали гипнопедический класс, где несколько десятков бет дремали с шлемами на головах. Он позволил торжественно облачить себя в такой шлем и прослушал урок английского языка. Как услужливо пояснил Бомпенсьеро, происходило что-то сродни Божественному акту вдыхания души: в чистый мозг вкладывалось то, из чего должна была сложиться личность. Обучение, услышал Мануэль, длится у гамм один год, у бет – два и у альф – четыре. Таким образом, путь от «зачатия» до полной зрелости андроид проходит максимум за шесть лет. Мануэль никогда раньше не задумывался об этом. Раньше ему бросались в глаза в андроидах только знакомые человеческие черты. Теперь они отошли на второй план, и выступила явная чужеродность. Это что же получается? Тор Смотритель, который, как иногда кажется, знает и умеет все, – ему всего девять-десять лет от роду?
А прекрасная Лилит Мезон – сколько ей? Семь? Восемь?
Мануэлю внезапно очень захотелось убраться с завода, и как можно скорее.
– Сегодня мы выпускаем, так сказать, в большой мир группу бет, говорил Бомпенсьеро. – Сейчас они проходят последний экзамен – язык, координация движений, рефлексы. Корректируется метаболизм… ну и еще всякое разное. Может, вы хотели бы лично проверить их…
– Нет, спасибо, – произнес Мануэль. – Завод, э… э… произвел на меня неизгладимое впечатление. Но, боюсь, я и так уже отнял у вас слишком много времени, а у меня в другом месте назначена встреча, так что прошу прощения, но…
На лице Бомпенсьеро было написано явное облегчение.
– Как вам угодно, – любезно произнес он. – Но, как вы понимаете, мы всегда к вашим услугам, и если вы еще раз окажете нам честь своим посещением…
– Прошу прощения, где здесь ближайшая трансмат-кабина?
22:41, СТОКГОЛЬМ. Переместившись на запад, в Европу, Мануэль потерял остаток дня. Его встретил темный холодный вечер. Ярко блестели звезды, а пронзительный, пахнущий слякотью ветер поднимал волны в заливе Мяларен. На всякий случай, страхуясь от гипотетически возможной слежки, он перенесся в вечно бурлящий людьми вестибюль великолепного старого Гранд-отеля. Дрожа от холода и с трудом разбирая дорогу в промозглой осенней мгле, он пересек площадь, вошел в трансмат-кабину за серой громадой Королевской Оперы, прижал большой палец к пластине, считывающей рисунок капиллярных линий и передающей информацию на компьютер финансового управления, и через секунду оказался на побережье Балтийского моря в старом почтенном квартале Остермальм. Сейчас это был квартал андроидов. Он поспешил по улице Ярла Биргера к некогда шикарному зданию постройки XIX века, в котором жила Лилит. Замедлив шаг перед входом, он осторожно огляделся, убедился, что вокруг ни души, и стрелой метнулся через огромные двери – почти ворота.
Робот-привратник оглядел его и бесцветным голосом осведомился, что ему здесь надо.
– В гости к Лилит Мезон, – ответил Мануэль.
Робот не возражал. Дальше Мануэль мог выбирать – подниматься на лифте или пешком. Он предпочел пешком. Всю дорогу до пятого этажа его преследовали затхлые запахи, а вокруг плясали тени.
Лилит встретила его в роскошном облегающем, переливающемся всеми цветами радуги платье до пола. По сути, это была мономолекулярная пленка, только подчеркивающая контуры великолепного тела. Лилит бросилась к нему, раскинув для объятия руки, громко шепча его имя. Он обнял ее.
И внезапно увидел ее как комочек материи в розовом бульоне автоклава.
Как массу нуклеотидов, начинающих репликацию.
Он увидел, как ее, голую, влажно блестящую и беспомощную, выносят из «инкубатора».
Он увидел ее как вещь, сделанную людьми.
Вещь. Вещь. Вещь. Вещь. Вещь. Вещь. Вещь.
Лилит.
Он знал ее пять месяцев. Три месяца они были любовниками. Их познакомил Тор Смотритель – она тоже работала на Крага.
Она тесно прижалась к нему. Он поднял руку и растопыренной ладонью накрыл одну из ее грудей: под мономолекулярной пленкой грудь была теплой и податливой. Настоящей. Он пощекотал большим пальцем сосок и почувствовал, как тот твердеет. Настоящий, настоящий.
Вещь.
Он поцеловал ее. Язык его проскользнул между ее губ, и он ощутил вкус химикатов. Аденин, гуанин, цитозин, урацил. Запахло автоклавом. Вещь.
Вещь". Красивая вещь. Вещь в обличье женщины. Правильное имя – Лилит.
Вещь.
– Ты был на заводе? – спросила она, отстранившись.
– Да.
– И ты узнал об андроидах больше, чем тебе хотелось?
– Нет.
– Теперь ты видишь меня по-другому. Ты не можешь не вспоминать о том, кто я такая на самом деле.
– Ничего подобного, – сказал Мануэль. – Я люблю тебя, Лилит. Я всегда знал, кто ты такая. Я люблю тебя. Люблю.
– Как насчет того, чтобы что-нибудь выпить? – спросила она. – Или, может, сигарету? Флоутер?
– Нет, спасибо, – отозвался он. – День сегодня какой-то очень долгий. У меня еще даже ленча не было, и такое ощущение, будто я на ногах уже часов, по меньшей мере, сорок. Лилит, давай просто немного расслабимся. Нам не до травки. Нам не до флоутеров. – От отстегнул застежки, и она помогла ему скинуть одежду. Затем она сделал стремительный пируэт перед допплером, и мономолекулярное платье с коротким щелчком исчезло. Кожа у Лилит была светло-красной, только соски – темно-коричневыми, грудь – полной, элегантно очерченной, талия – узкой, а крутые бедра словно давали обещание принести много-много детей, – обещание, которое никогда не будет выполнено. В безупречности красоты Лилит было что-то нечеловеческое.
