Звездная кровь - Кунц Дин Рей (книги .TXT) 📗
Тимоти видел сотни фотографий этой женщины, но ни одна не передавала и сотой доли ее красоты. Ей были присущи девическая грация и прелесть в сочетании с чувственностью зрелой матроны – и самые первоклассные фотографы были не в состоянии это уловить. Тимоти поневоле порадовался тому, что его ущербные гениталии хотя бы внешне свидетельствуют и об ущербности чисто мужского интереса. Женщины никогда не возбуждали его физически – к счастью, потому, что плотским желаниям он все равно не смог бы дать естественного выхода. И все же, хотя желание как таковое отсутствовало, случалось иногда – крайне редко, но все же случалось, – что на него накатывало некое чувство, названия которому он не мог подыскать ни в одном известном ему языке. И сейчас это чувство вновь посетило его. А ведь такое бывало с ним лишь в присутствии чрезвычайно привлекательных во всех отношениях и вызывающе чувственных женщин. И одной из сторон этого чувства было ощущение неудовлетворенности. Его кожа похолодела, а в горле у него запершило почти до судорог.
Жестом Полли Лондон пригласила его присесть в кресло рядом с собой.
– Вы оказали мне огромную честь, – сказала она. – Обычно меня интервьюируют ваши подчиненные.
Она была очаровательна, она была настолько хорошо воспитана, что ничем, ни малейшим движением роскошных бровей, не показала, как неловко себя чувствует в присутствии урода, к которому конечно же нельзя не испытывать отвращения.
Усевшись в грибовидное кресло и отключив двигательное устройство, Тимоти заверил ее в том, что эта встреча делает честь не ей, а ему самому. Полли улыбнулась в ответ и показала, как пользоваться миниатюрным баром, вмонтированным в консоль кресла. Мгновение спустя Тимоти держал в механической руке коктейль. Водка с апельсиновым соком пришлась ему как нельзя кстати.
– Я заинтригована и, пожалуй, даже больше, чем просто заинтригована, – сказала она, чуть подавшись в его сторону. Голос ее звучал как небесная музыка. – Просто не могу себе представить, что это за совершенно особая статья, подготовка которой потребовала вашего личного участия.
– Я вам солгал, – без обиняков ответил Тимоти.
Он понимал, что ему надо говорить четко и быстро, чтобы как можно быстрее приступить к делу и закончить с ним, потому что эта женщина с каждым мгновением нравилась ему все больше и больше. Комбинация детской непосредственности с божественной чувственностью была просто неотразима. Любого мужчину ей достаточно было только поманить длинным, безупречно ухоженным пальцем, и он без сожаления пошел бы и в огонь, и в воду, и на край света.
– Солгали? – недоверчиво переспросила она, словно впервые в жизни столкнувшись с тем, что люди, оказывается, способны на ложь. А может быть, так оно и было на самом деле. Лгать этой женщине было бы так же подло, как, скажем, объяснять младшему братику, что никакого Санта-Клауса на самом деле нет.
– Я прибыл не для того, чтобы готовить статью, – пояснил Тимоти. – Это было только предлогом попасть сюда.
Полли Лондон нахмурилась, все еще недоумевая, чего ради жалкому мутанту вздумалось являться к ней в дом по выдуманной причине.
– Я не хочу причинить вам вреда. Но прошу вас помочь мне.
Она хотела было встать, но Тимоти бросил на нее умоляющий взгляд, и она осталась в кресле. Вид у нее был сейчас несколько раздраженный или, точнее, по-детски обиженный, но он понимал, что обижаться всерьез, а тем более сердиться эта женщина не способна. И дело не в том, что она была инфантильна, – нет, просто ей так и не довелось узнать, как страшен и мерзок бывает мир, следовательно, ей не понадобилось обрастать толстой кожей и, в свою очередь, обзаводиться страшными или мерзкими качествами.
– Я у себя дома, – произнесла она. – Уж не пытаетесь ли вы указывать мне, как я должна вести себя в собственном доме?
– Прошу прощения, – сказал Тимоти. – Но если вы подниметесь, мне, в свою очередь, придется включить двигательное устройство и проследить за тем, чтобы вы не позвали никого на помощь. Это было бы глупо с вашей стороны, потому что, как я уже сказал, я не хочу причинить вам вреда. Если же вам и удастся что-нибудь в этом роде, то просто скажу полиции, что прибыл сюда взять интервью, и покажу мои заметки. А вашу попытку устроить скандал объясню тем, что вы стремитесь стать виновницей и героиней подлинной сенсации.
– Заметки? Но вы же…
– Я заготовил их заранее. Как раз в предвидении примерно такой ситуации.
Она внезапно улыбнулась. Тучи рассеялись.
– Золотая голова, верно?
– Мне хочется думать, что дело обстоит именно так.
– Ну и какой же услуги вы от меня хотите? Полли Лондон откинулась на спинку кресла, сделала глоток из бокала. От минутного недовольства не осталось и следа.
Он мысленно пожелал, чтобы ей никогда не встретился человек, рассудок которого, острый и холодный как бритва, сумеет устоять перед ее чарами. Потому что такому извергу не составило бы труда за несколько часов разрушить хрупкий мир, в котором она обитает, превратив и этот мир, и ее самое в безжизненные руины. Как, должно быть, замечательно – родиться и с самого рождения обитать в мире, в котором не существует зла! Но вместе с тем это и опасно – столкнувшись со злом, ты окажешься беззащитным перед ним.
– У вас ведь был роман с покойным Клаусом Маргелем, не так ли? – спросил он напрямик.
Тимоти показалось, будто ее изумрудные глаза подернулись пеленой, словно она старалась сдержать нечаянные слезы. А когда она заговорила, голос ее едва заметно дрожал. Это поразило Тимоти, видевшего Маргеля таким, каков он был на самом деле, – человеком, лишенным представлений о морали и чувства раскаяния, хладнокровно и безжалостно убивавшим всех, кто стоял у него на пути. Теперь Тимоти решил, что были у этого человека, очевидно, и какие-то другие качества, и это открытие удивило его. Он порадовался, что в газетах не сообщалось о том, как именно погиб Клаус Маргель, а расправу над ним выдали за дело рук полиции.
– Это так, – сказала она. – Мы с ним долго встречались. Он относился ко мне как джентльмен. Ухаживал за мной, словно маленький мальчик. Я отказываюсь верить всем тем ужасам, которые написаны про него в газетах.
– Но все это правда, – осторожно произнес Тимоти, опасаясь снова вызвать выражение недовольства на ангелоподобном лице Полли.
– Это вы так думаете!
Сердиться на нее было невозможно. Оставалось только удивляться слепоте и наивному желанию отгородиться от реальности. Справившись со своими чувствами, Тимоти сказал:
– Его брат пытается меня убить. И вновь ему пришлось удивиться: ее реакция на эти слова оказалась далеко не столь наивной, как на его высказывания о Клаусе.
– Я не люблю Иона, – проговорила она, глядя на вино в бокале. – С Клаусом всегда было весело. Он любил жизнь и умел ею наслаждаться. А Иона я даже никогда не видела с улыбкой на устах. Мне кажется, ему хотелось разлучить меня с Клаусом. И я его немного побаивалась.
– Я хочу убрать Иона Маргеля прежде, чем он уберет меня, – сказал Тимоти.
Полли резко побледнела и нервным движением поднесла к губам бокал.
Он сообразил, как именно она восприняла его слова, и поспешил с уточнением:
– Я вовсе не собираюсь его убивать. Мне хочется всего лишь передать Иона Маргеля в руки правосудия. Если его приговорят к смертной казни, значит, так тому и быть. А может быть, ему дадут пожизненное заключение. Но мне нужна хоть какая-то зацепка, чтобы предъявить ему обвинение, иначе мне не будет ни минуты покоя.
Полли достала из консоли кресла бутылку, подлила себе в бокал и задумалась.
– Но я не понимаю, чего вы хотите от меня, – сказала она.
Руки у нее сейчас дрожали.
– У вас должны быть знакомые в мафии.
– Нет, – сказала она твердо и, скорее всего, искренне.
Ее ответ на мгновение сбил Тимоти с толку, но тут он вспомнил о том, в каком неведении пребывала красавица относительно подлинной жизни Клауса Маргеля.
– Но вы ведь знакомы с его близкими друзьями?