Избранные научно-фантастические произведения в 3 томах. Том 3 - Беляев Александр Романович (книги онлайн полные версии txt, fb2) 📗
«Вот как надо встречать смертельную опасность! Быть может, он погиб, но он боролся до конца… Бежать! Бежать во что бы то ни стало!»
Эльза подошла к роялю и села на табурет. Перед ней вдруг пронеслась недавняя сцена, когда Штирнер стоял и слушал ее музыку. Никогда еще его длинное, бледное лицо с иронической улыбкой не возбуждало в ней такого содрогания и отвращения.
«Бежать немедленно! Но как! У нее нет даже денег!»
— Миллиардерша! — с горечью прошептала она. — Миллиардерша — нищая!…
Вчера еще она подарила Готлибу двести тысяч, но для себя она никогда не брала денег у Штирнера. Что-то, быть может гордость, удерживало ее.
Да и для чего ей нужны были деньги? Она почти никогда не выезжала в город. Если же и делала какие-либо покупки, то ей доставляли их на дом, и Штирнер расплачивался.
Она вспомнила вдруг, что у нее в сумочке должны были остаться деньги от последней получки жалованья. Она быстро пошла в свою комнату и лихорадочно раскрыла сумку.
Деньги на месте. Их не много, но выехать хватит. А дальше? В каждом городе любой банк открыл бы ей неограниченный кредит, но вексель отошлют для оплаты в ее банк, и тогда Штирнер узнает, куда она уехала.
Эльза задумалась.
— Ах, все равно! Лучше быть нищей, чем покориться тому, что ожидает ее здесь…
И она наскоро оделась и спустилась во второй этаж. У входной двери лежал пятнистый дог. Он ласково помахал хвостом, увидя ее. Эльза погладила его и хотела сдвинуть с места, но дог не трогался. Она сделала попытку обойти его и открыть дверь. Дог вдруг вскочил, встал на дыбы, положил ей передние лапы на плечи и угрожающе зарычал, отодвигая ее назад.
Она была испугана этой неожиданной выходкой собаки и отступила.
— Буцефал! Что с тобой? — ласково сказала она.
Собака завиляла хвостом, но при новой попытке Эльзы зарычала на нее еще более грозно. Штирнер оставил верных сторожей! Позвать на помощь? Она не хотела подымать шума. Вдруг у нее мелькнула мысль. Она быстро прошла в кабинет Готлиба. Дверь оказалась открытой. Сесть в кресло, стоявшее на площадке лифта, нажать кнопку — дело одной минуты. Она спустилась в отделение банка, радуясь удаче.
«Я перехитрила вас, Штирнер!»
Сторожа с удивлением посмотрели на ее необычное появление, но почтительно пропустили. Она боялась, что им дан приказ от Штирнера не выпускать никого.
С сильно бьющимся сердцем переступила Эльза порог дома, ставшего ей ненавистным, вдохнула полной грудью весенний воздух и замешалась в уличной толпе. Какое счастье! Она была свободна. Завернув за угол, она наняла таксомотор и приказала ехать на ближайший вокзал. Только бы скорее подальше отсюда!…
На вокзале она удивила носильщика, спросившего, куда ей взять билет.
— Все равно… Сколько можно проехать вот на эти деньги?…
Эльза сделала неосторожность: удивив носильщика, она оставила след в памяти этого человека и тем самым давала нить для розыска, — но она была как в лихорадке и не обдумывала своих слов.
Ее нервное напряжение улеглось только после того, как паровоз прогудел последний раз и вагон плавно качнулся. До последней минуты она боялась погони Штирнера, хотя и знала, что его нет в городе.
Когда промелькнули предместья города и открылись поля, она готова была плакать от радости. Вечернее солнце золотило здания ферм. Стада паслись, медленно бродя по изумрудно-зеленой весенней траве.
Все приводило ее в восторг. Она, не отрываясь, смотрела в окно и весело напевала:
«Я вольная птица, хочу я летать…»
О будущем она не думала. Она упивалась свободой. Только когда зашло солнце, ландшафт затянули сумерки и в вагоне зажгли свет, она задумалась…
— Э, хуже не будет! — Она быстро разделась и, утомленная пережитыми волнениями, крепко уснула.
Она не помнила, долго ли спала.
Но вдруг проснулась, как от толчка, и с недоумением оглянулась вокруг. Вагон… Как попала она в вагон? В душе быстро нарастало смятение и какое-то еще не оформившееся чувство. Это чувство росло, крепло, прояснялось…
Назад! Она немедленно, сейчас же должна вернуться. Назад! Штирнер! Милый Штирнер! Он ждет ее! И перед нею предстало печальное, бесконечно дорогое лицо, каким она видела его, когда играла на рояле.
Она быстро оделась и вышла в коридор. Заспанные пассажиры с полотенцами в руках направлялись умываться. Был ранний час утра.
— Проводник, скажите, скоро остановка?
Толстый проводник с возмутительной медлительностью вынул большие серебряные часы, не спеша открыл крышку и, подумав, ответил:
— Через двенадцать минут, фрейлейн.
Эльза топнула каблуком.
— Возмутительно! Как долго ждать! А обратный поезд когда пойдет?
— Встречный пойдет в одно время.
Эльза от нетерпения кусала губы.
Когда поезд наконец подошел к станции, она почти на ходу выбежала из него и вошла в вагон встречного поезда, идущего назад.
Она не имела билета, и контролер составил протокол, но Эльза даже не заметила этого, механически отвечая на все вопросы.
Когда она назвала свою фамилию, контролер с почтительностью и любопытством посмотрел на нее.
Эльза от нетерпения не находила места. Она вышла из купе, ходила от окна к окну и привлекала внимание пассажиров своим странным видом и беспокойными движениями. Она готова была плакать от досады, что скорый поезд идет так медленно.
— Скоро мы приедем? — спрашивала она ежеминутно, и пассажиры, которым надоело отвечать на ее вопросы, стали сторониться ее. Тогда она пошла в свое купе, легла ничком на диван и, сжав виски до боли, как в бреду, твердила:
— Людвиг! Людвиг! Людвиг!… Когда же я увижу тебя?
Наконец поезд остановился.
Эльза, толкая пассажиров, пронеслась по дебаркадеру и по залу, выбежала из вокзала и прыгнула в автомобиль.
— Банк Эльзы Глюк! Скорей, скорей, скорей! Как можно скорей!…
Штирнер стоял среди кабинета, ожидая Эльзу.
С растрепанными волосами ворвалась она в кабинет, бросилась к нему и с рыданием крепко обняла его.
— Людвиг, милый, наконец-то!…
На лице Штирнера отражались счастье и печаль.
— Моя! — тихо произнес он, целуя Эльзу в закрытые глаза.
Часы пробили шесть.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1. БИРЖЕВАЯ ПАНИКА
Коммерческий мир переживал панику.
Начиная с мая, биржа вступила в полосу жесточайших потрясений. За месяц было зарегистрировано более двух тысяч конкурсов. В июне число их поднялось до пяти. Пока гибли мелкие предприятия, финансовые газеты пытались ослабить впечатление надвигающейся катастрофы и успокаивали общественное мнение тем, что кризис лишь очистит экономическую жизнь страны от «несолидных и лишних предприятий, выросших на почве валютной спекуляции». Но в июне жертвою кризиса сделалось несколько старейших и крупнейших предприятий. Этот удар тяжело отразился на промышленности и на массе мелких держателей акций. И газеты уже не скрывали тревоги. Надвигалась настоящая катастрофа, тем более страшная, что само возникновение кризиса не поддавалось обычным объяснениям «экономической конъюнктуры». Как будто новая, неведомая болезнь страшной эпидемией прокатилась по финансовым предприятиям, захватывая все новые жертвы. В начале июля во всей стране осталось только три крупнейших банка, которые устояли: Мюнстерберга, Шумахера и Эльзы Глюк. Первые два понесли уже потерю до тридцати процентов своего капитала. Банк Эльзы Глюк не только не понес потерь, но почти утроил свой капитал. Последняя борьба за существование должна была произойти между этими тремя финансовыми колоссами. Банк Эльзы Глюк имел капитал, превышающий капиталы Мюнстерберга и Шумахера, взятые в отдельности. Но при объединении этих банков против банка Эльзы Глюк перевес мог оказаться на стороне двух против одного.
Правда, могла быть и иная комбинация: войти в соглашение или даже слить капиталы, выговорив себе известные права, с банком Эльзы Глюк. И Мюнстерберг и хитрый Шумахер, каждый в отдельности, тайком друг от друга, делали эту попытку, подсылая верных людей к Штирнеру «позондировать почву». Но этот «злой гений», как называли Штирнера в биржевых кругах, не шел ни на какие соглашения. Он был оскорбительно насмешлив, беспощаден и неумолим к своим соперникам. Необычайное счастье в биржевой игре, безошибочное предугадывание биржевых курсов, совершенно непонятное влияние на окружающих делали Штирнера страшным.
