Действо - Болотников Сергей (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Глаза Ткачева вновь блеснули гневом и клоун осекся.
– Но все еще можно исправить, – быстро сказал он, – я как раз и хотел с вами об этом поговорить. Все конечно не очень хорошо, и тварь проснулась, но у нас тут есть волшебство. Не дай бог, конечно, что, но ведь можно попробовать…
– Ну? – сказал Красноцветов.
– Вы же на карнавале! – воскликнул клоун, – А это место где исполняются желания. Ночь магии, ночь волшебства и кусок чудесного пирога не облагаемый налогами! У вас есть какие-то мечты? Пожелания? Может быть, вы хотите вернуться домой?
– Мы и так дома, – желчно сказал Красноцветов, – мы хотим, что бы все стало как раньше.
– Вы хотите, чтобы все стало как раньше! – с энтузиазмом выпалил клоун, вызвав новый прилив неприязни у соседей, – Так в чем же дело? Вон там, у фонтана, между кибиткой гадалки и тиром – Волшебный Почтовый Ящик Желаний! Напишите письмо с самой сокровенной мечтой, распишитесь, запечатайте в конверт и киньте в ящик! Адресуйте письмо деду Морозу, волшебной Фее, Снежной Королеве, Оле Лукойле, почтовым работникам, а лучше всего – самим себе. Напишите и я гарантирую – оно дойдет. Вы понимаете меня?
– То есть… – медленно сказал Поляков, – ты предлагаешь нам предупредить себя самих?
– Ты все верно понял, Костя, – качнул головой клоун, – не зря же ты столько лет работал почтальоном… Вы – те вы, которые еще не погрузились с головой в этот омут, получите письмо с предупреждением на свой адрес. И если хотя бы кто-то из вас поверит и последует предостережению – ничего этого не будет! – он махнул рукой в сторону карнавала, – этот отрезок времени будет уничтожен – ваша жизнь пойдет дальше, начиная с поздней осени прошлого года! Другая жизнь… нормальная жизнь, вместо нынешнего кошмара.
– Письмо… вернуться назад… – проговорил Красноцветов, – но, мне казалось, пути назад уже нет?
– Есть, есть! – сказал клоун, облегченно улыбаясь, – как напишете, так и сбудется. Ну что, вы удовлетворенны?
Ткачев вскинул голову:
– Удовлетворенны? Ну, нет! – он вновь толкнул клоуна, придавив его к стене, – Письма, ящики… А не сказки ли ты нам плетешь, а? Ты ведь нам гадил всю дорогу, ты нас убить пытался, а теперь, значит, предлагаешь выход? Что еще за тварь ты упоминал? Она будет нам мешать? Отвечай, ну! Кто ты такой?! Ну!!! – клоун молчал, – Ты, ничтожество, ублюдок вырядившийся в костюм! Что у тебя под гримом!!! СОТРИ ГРИМ!!!
– Саша… не надо. Оставь его, – внезапно сказал Анна, осторожно кладя руку на плечо Ткачеву, – ты разве не видишь? Он же не человек.
Клоун молчал. Его лицо утратило всякое выражение. Ткачев до боли вгляделся пойманному в глаза и вздрогнул. Сквозь спрятавшиеся среди белого жирного грима узкие прорези глазниц на Александра Ткачева смотрела пустота. С непроизвольным отвращением сетевик оттолкнул клоуна от себя.
– Марионетка… – сказал он сдавленным голосом, в котором ненависть мешалась с презрением – Такая же марионетка… как и все!
– Эй вы! – раздался голос со стороны улицы, – Что вы с ним делаете?
– Не твое дело! – заорал в ответ Поляков, – Отваливай!
– А вот и наше! – вступил новый голос, пьяный и задиристый, – Быстро его отпустили!
Теперь уже повернули головы все соседи – начало переулка перекрыли с десяток гуляк, все в костюмах – тут было два дракона, рыцарь в картонных доспехах, безобразно пьяный сантехник, унылое синюшное привидение и девушка, безуспешно пытающаяся прикинуться осьминогом.
– Мы не позволим, чтобы на карнавале кого ни будь обижали! – с запалом выкрикнул рыцарь, – сегодня счастье для всех!
– Кретин, да ты хоть знаешь почему мы… – начал, было, Поляков, но тут клоун рванулся.
Он оттолкнул все еще оторопевшего Ткачева и кинулся к гулякам, отметившим это победным воплем. Под бессильными взглядами семерки он миновал карнавальщиков и остановился. Позади него пестрым потоком неслись танцующие, оттуда смеялись и бросали в клоуна конфетти.
– Глупцы!!! – заорал клоун, перекрывая шум карнавала, – Вам все равно не остановить тварь!! Она уже поглотила все остальное и скорое доберется до вас!! Все срослось, сплелось в такой тугой комок, и тварь держит его в своих когтях!! – он сжал кулаки и воздел их к звездным небесам, потом повернулся и исчез в толпе.
– Ушел… – сказал Ткачев, – все, ушел. Ищи его теперь…
– Ушел и черт с ним! – резко произнес Красноцветов, – что мы будем делать, а, соседи?
– Очевидно – писать письмо, – пожал плечами Константин, – у кого-то есть идеи?
– Глупо не попытаться, – сказал Андрей Якутин, – в конце концов, я бы дорого дал, чтобы все это не случилось.
– Что ж, – собачник кивнул, – идемте, раз ничего больше не остается.
На выходе из проулка они остановились, глядя на карнавал. Ритм все еще звучал – однообразный, навязчивый, вокруг танцевали. Горели и источали резкий аромат факелы, а с черного неба, как разноцветный снег, падал и падал конфетти. Ночь казалась бесконечной и бескрайней. Время словно замерло – остановилось, зациклилось на одном коротком отрезке, вмещавшем резкую музыку, стробоскопические вспышки и изогнутые в танце тела. Казалось, утро уже никогда не наступит, и дикий вселенский карнавал будет пробивать себе путь из одной вечности в другую. Это нагоняло темный суеверный страх – соседи казались себе мошками, навеки завязшими посреди янтарного озера, застывшими в подвешенном состоянии без опоры под ногами, не имея возможности ухватиться рукой и на километры вокруг нет ничего реального, и есть только карнавал, и ты можешь принять его, или сбежать единственным доступным тебе способом – сойти с ума. На фоне озаряющих небеса ярких вспышек от фейерверков конфетти казался абсолютно черным.
Волшебный Почтовый Ящик Желаний и вправду оказался между балаганом гадалки – колоритной чернявой тетки с золотыми зубами – и простецким деревянным тиром с жестяными зверушками. Вокруг было полно народу, но не к тиру, не к гадалке никто не подходил, и вокруг Ящика образовался островок пустоты. Ящик выглядел соответствующе – деревянная коробка, обшитая вытертым алым крепом с кричаще безвкусным псевдо-золотым шитьем и аляповатыми кистями по углам. Прорезь для писем была обшита медью и выглядела входной щелью для факса времен Жюля Верна. Бланки и конверты лежали здесь же – аккуратной стопкой. На лицевой стороне Ящика тем же золотым житьем было каллиграфически выведено: «Испытай судьбу»
– Никогда не любил лотереи… – сказал Константин Поляков, беря из стопки чистый бланк – на дорогой тисненой бумаге, с гербом и аккуратными линиями для письма – у кого ни будь есть ручка?
– На, возьми, – Валера протянул ему «Паркер» с вечным платиновым пером.
Поляков расстелил бланк, поднял, было ручку, но вопросительно обернулся к соседям:
– Но, что мы будем писать?
– Пиши предупреждение… для себя, – сказал Красноцветов, а каждый из нас добавит что-то свое.
Поляков кивнул, склонился над бланком. Несколько секунд «Паркер» бесшумно порхал над бумагой, потом почтальон выпрямился и передал перо Валере. Тот взял лист, внимательно его прочитал:
– Постой, – сказал Золотников, – Ты же хотел про себя писать!
– Я и писал про себя, – нахмурился Константин.
– Да как же про себя… Тут написано: «Не бери морскую свинку!», это мое послание, я сам хотел его написать! Так, что…
– Там этого не было, – быстро сказал Поляков, – я писал: «Не заходи в дом номер…»
– Дай мне! – резко сказал Красноцветов и выхватил листок из рук Валеры, – кажется, нам уже не надо ничего писать… у меня здесь: «Твоей собаке не нужна опека». Как раз то, о чем я когда-то думал… Были соображения – имею ли я право воспитывать, могу ли принять ответственность… Выходит – не могу.
– Можно мне? – Ткачев осторожно взял бланк, и с некоторой опаской заглянул:
– "Нельзя любить призрака" – прочитал он, – а ведь и правда, нельзя. Ах, если бы я это прочел до того, как полез в чат! Если бы успокоился, вышел на улицу, посмотрел вокруг! – он повернулся, держа в руках письмо и посмотрел на Анну, – нельзя любить призрака, – повторил он, – только живых. Настоящих.
