Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич (книги регистрация онлайн .TXT, .FB2) 📗
- А чего и их в Москву не привезли? Зачем отдали? Добыча честная, по вашим меркам, могли бы и забрать, - спросил я.
- Ну мы так подумали, ссориться со словенами да Новгородом нам не с руки, - прояснил Святослав ситуацию, - а то привезём их сюда, они потом кому-нибудь расскажут, как их силой в наш город отволокли. А если отбивать или мстить придут? Зачем? А так и дело хорошее сделали, и людей получили преданных, запомнят-то добро, что им от Москвы пришло.
- И то верно, - согласился я, - правильно всё придумали. Ну что, показывай товар лицом!
Мужики начали по одной вытаскивать с лодки пополнение. Мелкие пацаны - это те, сироты да попрошайки, кого сами нашли, а вот стайка девиц, возрастом от двенадцати до шестнадцати, судя по виду, это и есть товар от хазарина. Девчушки разные есть, даже рыжая одна, чернявых парочка, остальные - русые, различных оттенков. Стоят, несчастные все такие, над судьбинушкой воют.
- Слушая, я больше баб не повезу, - Лис мне показывал пленниц, продолжал рассказ, - воют, что твои волки, да причитают. Откуда только силы берутся! Всю дорогу "у-у-у-у" да "у-у-у-у", как будто мы их на съедение везём!
- Ну дык а чего ты им рот не завязал?
- Ну так это... жалко, мелкие ещё. Хорошо хоть Толика с собой взяли, тот им всю дорогу рассказывал, что сам такой был, а теперь вот славный воин, вольный гражданин. Те послушают-послушают, успокоятся, он уйдёт - опять воют! Не, не повезу больше! - Лис шутливо махнул рукой, - Хоть режьте, хоть долю в бабах обещайте... Ай!
Лис опять получил по "кумполу", не усмотрел супругу со спины. Поржали, он жену обнял, поцеловал, пошёл с ней в сторону дома. Пленницы на это посмотрели и опять завыли. Пацаны же, те, которые мелкие, наоборот, даже с вызовом некоторым нас взглядом буравят. Ладно, разберёмся.
- Так, пока их в бытовке заприте. Барак в нашей, первой крепости, соорудить надо, на две половины разделённый. Первая - для девочек, этих там поселим, - я ткнул пальцем в девиц, пленницы опять завыли, - пацанов в другую. Будет у нас институт благородных девиц, ну и суворовское училище. Строгого режима.
Наши ржут, Зоря и другие москвички загалдели, обсуждая, что надо в такой барак принести да подготовить. Пленницы воют, пацаны что-то пафосное орать, мол, выходи на честный бой, кто тут смелый? Битвы не получилось, увели их, болезных, под руки, им лет по восемь-десять всем, худущие, грязные. Ну а девиц отдали Брунгильде. Те её увидели - вой чуть не до небес поднялся. У нас смех, у них - слёзы в три ручья. Может мы и сволочи, но правда смешно, тем более что мы-то знаем, что ничего плохого им не будет. А эти пусть пока поплачут, может, хоть ночью выть не будут.
Начали оформлять пленников на правах зависимого населения - ни самообслуживания, ни труда полезного, который бы мог наше пополнение хотя бы в крепостные вывести, от них ждать смысла не было, малы ещё. Думали, хоть теперь успокоятся подростки. Расчёт не оправдался. С пацанами просто. Собрать в охапку, в баню, побрить налысо от вшей и прочей живности, медосмотр, биография, отпечаток пальца в графе "С моих слов записано верно", фотографирование, паспорта, выдача фамилии, оформление личных дел, документы на руки выдали - и всё сопротивление прекратилось. Фотки пацаны рассматривают, удивлению нет конца и края. Вот в таком виде, с раскрытыми ртами, отвели их на новое место жительства, интернат у нас тут теперь появился.
Девки же - это просто ужас. Кусаются, царапаются, воют! Их вроде ласково просят, помойтесь, барышни, а то амбре глаза режет, а они ни в какую, честь, значит, девичью берегут. Пришла Брунгильда, по девице в руку взяла - процесс пошёл. Брить не стали, а то точно на себя руки наложат. Помывка, фото, документы, одёжка. Опрос - сущее наказание, сквозь слезы ничего не слышно, вой стоит и хлюпанье. По одной - стоят в печали, как большим количеством собираются - воют. Выдали на руки паспорта, там фото. Там все зарёванные, но себя узнали. Опять вой, ещё пуще прежнего - "Я не красиваа-а-а-ая!!!". Подвели к зеркалу, сказали, что если в порядок себя не приведут - так и останутся в паспорте зарёванными. Подействовало! Но устроили свару возле зеркала! Они все и разных мест, воют - вместе, а тут - чуть не драка. Опять Брунгильда взялась за дело, разнимает их. Теперь у нас есть две зависимые жительницы с паспортами, где на фото они с "фонарями" под глазом. Крику было - ужас. Сказали, если себя хорошо вести будут - заменим. Эти две чуть успокоились. Остальные - нет. Привели весь кагал в столовую, накормили под пристальным взором Брунгильды, те наелись горячего, по нарам в интернате устроились и вырубились - много нервничали и переживали за последние дни.
Эти жуткие истории рассказывали наши девчонки, которые их обустраивали. Ржач стоял такой, что стены актового зала тряслись. Ещё и в лицах москвички доносили особенности интимного процесса помывки и опроса. Брунгильда рожи страшные корчит, которыми их пугала, Смеяна смехом заливается, рассказывая как пыталась о травмах-переломах узнать, Зоряна про драку у зеркала, захлёбываясь смехом, вещает. А Держислав сидит и пишет, похрюкивая в углу! Поинтересовался, чего он там корябает. Ржач поднялся ещё больше - он пьесой разродился, смешной. По мотивам вот этих вот событий.
- И главное, есть кому играть, - заливается Лис, - вон, целый барак.
- Ага! Господа! Сдаётся мне, это будет комедия! - я сквозь слезы смеха вспомнил фразу из старого фильма, все опять покатились со смеху.
Три дня развивались у нас по одному и тому же сценарию. Побудка от воя в интернате, отправка Брунгильды к подопечным, потом рыдания в обед, затем - под вечер. Мне даже мужики жаловались, которые с вахты со строительства дороги приехали. Мол, никакой жизни от тех баб нету, воют, как волки, ни заснуть, ни подумать, даже во второй крепости слышно причитания. Я только руками развёл, мол, терпеть придётся. А что делать? Девицы вместе только выть могут, половина русских слов не понимает. Все нервы они нам вымотали.
Четвёртый же день начался нестандартно. Опять я проснулся от воя, услышал хлопанье дверей в соседней квартире, выглянул в окно. Заспанный голос Юрки громко сказал:
- Лада! Да оставь ты их! Привыкнут!
- Задолбали они меня! - беременная Лада с фуфайкой на плечах, прохладно уже, и с каким-то свёртком под мышкой пошла в направлении интерната.
Оделся, отправился посмотреть зачем туда корелка выдвинулась в такую рань. Лада на пятом месяце, нервная, мало ли что. Пока подходил к институту (на интернат кто-то вывеску уже с моих слов прибил "Институт благородных девиц") вой прекратился, только командный голос Лады раздавался. Прокрался мимо дежурного, Добруш их ночью всех охранял, заглянул в приоткрытую дверь.
- ...Вы, дуры, счастья своего не понимаете! Вас из грязи вынули, отмыли, накормили да жилье с одёжкой выдали, - вдоль барака прогуливалась, чеканя шаг, Лада, с пузом наперевес, - сейчас побудете тут, привыкните. Потом вас на работы будут водить, потом - на учёбу, там и вольности следующий уровень получите.
- А это?... - рыжая ткнула пальцев в живот Лады.
- А что - это? - Лада не понимала о чем её спрашивают.
- Ну... тот, чёрный, говорил что нас на полдень повезут, там продадут в наложницы. Пальцем во всякие места лазил! Срамные... - со всех сторон занимался вой.
- Молчать! - Лада тряхнула животом, все замолкли и уставились на неё, - Какой тут срам, если от мужа это законного! У меня даже штамп в паспорте есть, вот, глядите.
Все уставились в документ. Непонятно ничего, но какой-то знак в паспорте девицы увидели.
- Я такой же была... Дурой! Нас у данов отбили да в зависимые определили. Потом, как обвыклись, свободы чуток дали, потом - больше. Теперь вот я гражданка свободная, с мужем! Мне тут свадьбу сыграли, вот, глядите.
Свёрток у Лады оказался фотоальбомом со свадьбы. Фоток там мало, но и того хватило. Девки вцепились в него, там наш коллектив, Лада в платье красивом, муж её в камуфляже, красота. Потом пара фоток ужа за столом, потом - у идолов.
