Фиалка - Михановский Владимир Наумович (книги хорошего качества txt) 📗
– Разрешите считать наш спор неоконченным, – перебил Ленц. – Я надеюсь еще вернуться к нему и переубедить вас.
Тщательно выбрившись, Артур Барк долго и придирчиво выбирал галстук. Представьте себе, сегодня он пригласил Шеллу пойти с ним в театр, и она согласилась.
Влечение сердца или служебная обязанность? Артур усмехнулся, задав такой вопрос своему отражению в зеркале.
Верно, Шелла ему нравилась. Но не менее важно было разобраться в обстановке, которая сложилась в Ядерном центре. Мог ли кто-либо из сотрудников написать письмо Гуго Ленцу? И если мог, то кто?
Артур Барк до сих пор не имел никаких не то что оснований, а даже намеков на ответ, и это начинало не на шутку беспокоить его. Он понимал, что дальнейшая затяжка с расследованием может для него плохо кончиться. Ему ничего не оставалось, как упрямо подозревать в авторе письма Иманта Ардониса, первого помощника Ленца.
Барк несколько раз пытался ставить Ардонису хитроумные ловушки, но невозмутимый Имант без труда избегал их.
«Скользкий тип», – подумал Артур об Ардонисе, завязывая галстук, и тут же одернул себя: объективность прежде всего!
Но антипатия – антипатией, нужны факты. «Агент не имеет права строить версию на песке, хотя бы и на песке интуиции», – вспомнил он одно из любимых изречений Арно Кампа.
Кстати, шеф в последнее время ведет себя странно. Прежде всего, удвоил в Управлении охранные наряды. Далее, хотя и не отказался от своих демократических замашек – пользоваться общественным транспортом, чтобы узнавать «из первых рук», чем «дышит» народ, – теперь уже не ездил а одиночку. Жюль рассказывал, что старина Камп распорядился, чтобы его повсюду – на улице, в подземке – сопровождали переодетые агенты.
Жюль уверял, что и шеф получил пресловутую фиалку.
А что? Вполне возможно. В конце концов полиция не хуже других, а любят ее немного меньше.
Артур предполагал, что в неслужебной обстановке Шелла станет разговорчивей.
Общаясь со всеми сотрудниками как секретарь Гуго Ленца, Шелла, конечно, должна была знать многое. Она, возможно, слышала обрывки разговоров, которые могли бы дать Артуру Барку путеводную нить или хотя бы какую-то зацепку для расследования.
Молодые люди встретились, как было условлено, у входа в театр.
До начала спектакля осталось немного времени. Артур усадил Шеллу на пуф в укромном уголке фойе.
Шелла против обыкновения без умолку болтала. Артур осторожно старался направить поток ее красноречия в нужную сторону, в русло Ядерного центра. Однако его усилия привели только к тому, что Шелла вдруг начала с увлечением расписывать дона Базилио: какой это умный, воспитанный, потешный кот, как он обожает доктора Ленца, ест только из его рук и свысока относится к остальным сотрудникам.
– А что если дон Базилио не кот, а кибернетическое устройство? – неожиданно для себя выпалил Артур. – Знаете, запрограммировать простейшие рефлексы совсем не трудно.
– Вы занимались биокибернетикой?
– Мм… немного, – сказал Артур. – Представьте себе, что кибернетики слепили устройство, которое умеет мяукать, лакать молоко и отличать своим вниманием одного определенного человека. Затем устройству придали нужную кошачью форму, расцветку – и, наконец, пожалуйста: Шелла этого кота обожает не меньше, чем он доктора Ленца.
– Вот и видно, что вы у нас работаете без году неделю, – сказала Шелла. – Неужели вы думаете, что охрана Ядерного на предусмотрела такой возможности? На территорию центра не проникнет ни один робот. Вы же видели, какие там фильтры…
Фойе постепенно заполнялось. Публика прохаживалась а ожидании начала спектакля.
– По-моему, Имант Ардонис знает свое дело, – сказал Артур после паузы.
– Свое – не знаю, но чужое – это точно, – откликнулась Шелла и поправила сумочку на коленях.
– Чужое? – безразличным тоном поинтересовался Артур.
– Ардонис вечно лезет не в свое дело, – пояснила Шелла. – В любой эксперимент сует нос, не считаясь даже с тем, кто руководит опытом.
– Но если опыт проводит доктор Ленц, я думаю, Ардонис вряд ли себе позволит…
– Позволит! – перебила Шелла. – Вы не знаете Ардониса. Для него нет авторитетов, нет ничего святого. Он признает только физику и ничего, кроме физики. А ведет себя так, словно знает больше самого доктора Ленца.
– А может, оно так и есть? – бросил Артур.
Шелла посмотрела на Артура как на человека, сказавшего явную нелепицу.
– Имант Ардонис – фанатик науки, верно, – сказала она в раздумье. – Он может по три дня не выходить из лаборатории, не спать, питаться одним только кофе, – если ставится важный опыт. Я слышала, он мечтает совершить переворот в физике, первым расщепив кварки. А почему, собственно, вас интересует Имант Ардонис?
– Ардонис мне ни к чему, – пожал плечами Артур. – Если уж на то пошло, я хотел бы побольше узнать о Гуго Ленце.
– Лучше доктора Ленца никого нет! – убежденно произнесла Шелла. Поработаете у нас еще немного – сами убедитесь.
Протяжно прозвучал аккорд, и переливающийся занавес – переплетение световых лучей – исчез мгновенно, словно испарившись.
На сцене возник замок на берегу моря. Тяжелые волны били в скалистый берег так правдиво, что Шелла поежилась, будто на нее впрямь дохнуло свежим ветром, пахнущим солью и йодом.
От замка к морю сбегала тропинка. Вверху показался человек в развевающемся плаще. Знаменитого трагика встретили рукоплесканиями.
– Обожаю Гамлета, – шепнула Шелла, не отрывая от глаз бинокль.
Артур рассеянно глядел на сцену. Началом вечера он был доволен. Пока все шло по намеченному плану. Во всяком случае, Шелла выложит ему все, что знает о каждом из сотрудников доктора Ленца, а там будет видно.
Когда появилась тень отца Гамлета, с Шеллой произошло непонятное. Вздыхая, она затолкала бинокль в сумочку, и глаза ее в темноте влажно заблестели.
– Что с вами? – спросил Артур в антракте.
– Тень напомнила мне одну грустную историю, – сказала Шелла.
– Расскажите, – попросил Артур.
– В другой раз, – ответила Шелла.
В антрактах Шелла была неразговорчивой. В ее хорошенькой головке, видимо, теснились какие-то не очень приятные воспоминания.
В общем, надежды Артура лопнули, как мыльный пузырь.
– Надеюсь, мы будем дружить, Шелла? – сказал он, прощаясь.
– Вы самоуверенны, как дон Базилио, – усмехнулась Шелла.
Первым, кого Артур встретил, приехав утром в Ядерный центр, был Имант Ардонис. Барк поздоровался, Ардонис в ответ высокомерно кивнул, не протянув руки. Помощник доктора Ленца выглядел озабоченным.
«Погоди, голубчик, дай срок. Выведу тебя на чистую воду», – подумал Барк, глядя вслед удаляющемуся Ардонису. Имант шагал прямо, руками не размахивал – верный признак скрытности характера. «Мечтает совершить переворот в науке», – вспомнил Барк вчерашние слова Шеллы. И, наверное, дворец своей мечты хочет воздвигнуть на костях шефа. Все они таковы чистоплюи, красавчики, белоручки. Для них другие должны таскать каштаны из огня, делать черную работу. Если говорить начистоту, то Барк немного завидовал Ардонису.
В сущности, что может быть гнуснее слежки, сыщицкого дела? Но из полиции теперь так просто не уйдешь. А из него мог бы выйти неплохой физик. Это сказал не кто-нибудь, а сам доктор Ленц. Слова Гуго Ленца поразили агента, и он часто вспоминал их.
«Нет на свете справедливости», – так подытожил Артур Барк свои размышления и, вздохнув, отправился в нейтринную лабораторию.
Сегодня Барк решил после рабочею дня переждать всех. Он опасался, что Ленц засидится заполночь или, чего доброго, останется в Ядерном до утра, как иногда случалось, особенно в последнее время. Но этого не случилось.
Последним ушел Имант Ардонис.
Артур бродил по пустынным лабораториям. Ровно гудели генераторы, по экранам осциллографов струились голубые ручейки, автоматы делали привычное дело, и Артур подумал, что присутствие человека здесь, пожалуй, ни к чему. Впрочем, будучи парнем неглупым, он понимал, что это – мнение профана, ничего не смыслящего в ядерной физике.
