Феникс Побеждающий (ЛП) - Райт Джон К. (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Фаэтон сжал губы, ничего не не сказал в ответ. Он всегда жил среди людей, которые в случае спора могли обменяться мыслями и договориться. Подозревать он не умел. Как разумная личность может иметь дела с такими…? Фаэтон снова напомнил себе об осторожности.
Когда они дошли до узкой полосы пляжа под обрывом, там уже собралось множество местных в ярких нарядах. Некоторые устроили заплыв неподалёку, некоторые уселись в кораклах [5], а кто-то просто ходил по воде, усилив поверхностное натяжение энергетиком.
Не все были гуманоидны — тут стоит бочка с дюжиной рук и ног, там разрезает волны змеечеловек, а вон та тройка девушек оказалась сильфидами [6] — с перепонками от запястий до щиколоток. Вот над землёй посредством шумных магнитных отталкивателей повисли два населённых бака, функции рук им заменяли робо-короба с инструментами, приделанные к их изножиям. Всего собралось шестьдесят тел, а в них, в общем — от сорока до восьмидесяти личностей. У многих были грубые короны или порты прямо в голове. Фаэтон не мог сказать точно, сколько из них включались в Композиции или групповые сознания.
Все сгрудились на откосе, сборище напоминало фестиваль. Фаэтона приветствовали окриками, поздравлениями и остротами, но именем никто не поинтересовался — все звали его "Новичок".
Фаэтон был сбит с толку. Без средней виртуальности они не могли знать всё друг об друге сразу, как нормальные люди. Также они не были членами Серебристо-Серой — Фаэтон воспитывался по старинному укладу, и умел поприветствовать незнакомца, спросить имя и вспомнить его позже, когда понадобится и без помощи машин, что самое сложное. Но здесь…
Они не пожимали рук (Фаэтон практиковал этот древний английский обычай), а вместо этого протягивали ладони, как побирушки, с криком "Есть чё, а?"
Попытки разговора заглушались шумомузыкой от рекламных плакатов. Ошенкьё стоял на высоком сортировщике грунта и красовался ушами, люди глядели, завидовали и громко удивлялись. С новыми силами они обступили Фаэтона.
Для знакомств было слишком шумно, и Фаэтон начал исцелять некоторые опухоли и уродства, тратя по капле-две драгоценного наноматериала плаща. Основные недуги местных — нагноения неправильно врезанных портов, загрязнённые интерфейсы, опьянения и сверхстимуляция.
Так он вылечил шестерых. Потом починил мозгонабор, переписав на него граф с рабочего набора. Корона на владельце мозгонабора вновь зажглась — он радостно размахивал ею на виду у всех, и все ликовали. Цветовые искажения накидки Друсиллет починились очень просто — достаточно открыть справочное пространство плаща и ввести приказ на перезагрузку. Друсиллет расставила руки и кружилась на месте, любуясь тем, как полы её плаща развеваются, светятся ярким, постоянным оттенком и не размывают движения. Те, кто стоял поближе, тоже обратили внимание.
Так его полюбили. Рядом смеялись, что-то кричали, хлопали по спине. Фаэтон снял перчатки и шлем, чтобы люди набили об него не так много синяков. Девушки и двуполые залезли ему в волосы протяжёнными пальцами, четырёхрукий мужчина с одной ногой, косморевизор, судя по антеннам, всунул пакет с напитком, остальные предлагали карточки с мыслями, диски, сладости, благовония и шприцы с непонятным содержимым.
Фаэтон был настороже — здесь его перед опасным поступком Софотеки не предупредят. На карточках наверняка записаны опьянения, редакции памяти, порнография или просто сырые блаженства. Он из вежливости взял несколько, спросил о содержимом, но в шуме ответов не разобрал.
Волосатый тип с алмазными зубами и кристаллиновыми глазами накинул на запястье Фаэтона браслет. Браслет дёрнулся, попытался защёлкнуться, Фаэтон вздрогнул, сорвал его и отшвырнул подальше, лохматый поспешно поднял браслет себе. Что-то в его осанке казалось знакомым. Агент Скарамуша? Встречал ли Фаэтон его раньше?
Он потёр запястье и обнаружил проступившую каплю крови. Всего лишь генная кража, или же ему что-то впрыснули?
Фаэтон открыл поверх толчеи личное мыслительное пространство — иконки повисли среди людей. Жестом он приказал выпустить из специальных клеток в лимфоузлах анимолекулы-детекторы и антитоксины, но тут какая-то девушка дёрнула за руку, жест смазался, и Фаэтон случайно утопил свою кровь в болеутоляющих.
Настроение взлетело до небес. Недавние сомнения угасли, казались ненастоящими, а настоящий мир приобрёл в красках. Фаэтон присоединился к плясу толпы, подпевавшей бахвалистым рекламам.
На закате некто поднял топор и созвал народ.
Группа Сырых — кто-то бегом, кто-то в пляс — пробиралась сквозь лиловые сумерки по склону и полям к нагромождению сломанных домов и построек. Настроение царило ярмарочное — одни несли цветные фонари, другие потрясали топорами. Вскоре Фаэтон уже помогал срубить покойное здание с корней и скатить его с обрыва вниз, в воду. Брызги долетели аж до людей, толпа завизжала от восторга. Высокий четырёхрукий поднял пульт, указал на плавающий дом, выкрикнул приказы, и к зданию поплыли паукоруки, а волны вскипели от неумелого наностроительства.
Ошенкьё орал в ухо:
— Инженер! Дом твой! Твойский! Для тебя! Видишь! Мы делимся! Всем делимся! Подпишешь Договор, так?
Толпа возрадовалась. Из "Новичка" он стал "Инженером".
Музыка заиграла с новой силой, и Фаэтон пустился в пляс, вплёлся в топающий хоровод. Он весь вспотел, когда катил дом по склону, голова кружилась после пережитого труда, и поэтому он не отказался от напитка, который кто-то пропихнул в руку. После пары глотков сумерки стали ещё радостней и легкомысленней, а воспоминания приятно смазались. Вот вокруг отплясывают, отчебучивают и распевают. Вот кто-то привязал канат к химикатному дереву, свисающему над обрывом. Вот он горланит от страха, раскачиваясь на этой тарзанке на огромной высоте. Вот он целуется, возможно с гермафродитом. Стемнело окончательно — над стальной радугой орбитального города-кольца засветили звёзды. Вот он не обращает внимания на надоедливые предупреждения костюма и горстями вычёрпывает наноподкладку из-под нагрудника, расшвыривает её всем желающим, всем новым друзьям.
Так он стал всеобщей душкой. Его обожали. Он захотел пораскачиваться ещё, и его привязали к тарзанке, отпихивали на каждом взмахе всё сильнее и выше.
Фаэтон вспомнил свой крик:
— Быстрее! Выше! Дальше! Звёзды! Я поклялся дотянуться до звёзд!
И на вершине дуги, очерчиваемой его телом на верёвке, он выпрямится, потянется как можно выше, выскользнет из петли и рухнет в глубину, под смех и ликование новых друзей.
МЫСЛИ НА ПРОДАЖУ
Просыпалось Фаэтону тяжко и со стоном. В ушах долбил молот, писклявые голоса рифмовали на непонятных языках. Снова заснуть не давал кошмар — в нём над пропитанными кровью землями начинался чёрный восход.
Приблизившись к яви, он понял, что череп ему ритмично рассверливал барабанный грохот, издаваемый сверклявым комбинезоном на теле. Комбинезон? Нет, Фаэтон лежал в закруглённом углу бело-голубой комнаты, завёрнутый в рекламный плакат.
А где броня?
А где он, в конце концов? Стены сходились над ним, напоминая внутренность раковины. Простенок напротив усеяли пустые и слепые клетки-рецепторы. Овальная дыра мерзко светила прямо в зрачки. На полу — грязь и рассол, причём пол шатался, от качки подступала рвота.
Где же броня? Всего грамм наноматериала выгнал бы токсины из тела и очистил кровь от помоев.
Он закрыл глаза. Больно, как ножами пронзило — впрочем, как и открывать. Память клубилась. Фаэтон приказал упорядочивающей программе пронумеровать воспоминания и голографически восстановить пробелы, потом осознал, что такую возможность он потерял.
Возможно, навсегда.
Но всё же вспомнилось, как он раздарил весь наноматериал, который служил подкладкой и управляющей системой брони. Вспомнилось, как раздавал драгоценное и крайне сложное вещество беснующейся толпе, а та переписывала его, превращала в заурядные опьянители, которые жадно глотала и втирала в кожу.
