Флагман в изгнании - Вебер Дэвид Марк (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Но вскоре ситуация должна была измениться. Расчеты «Небесных куполов» показывали, что продукты можно производить на фермах под куполами – по сути в огромных теплицах – за две трети стоимости продукта орбитальных ферм и с куда меньшими исходными вложениями.
Результаты – как экономические, так и демографические (в смысле населения, которое можно будет прокормить) – ожидались фантастические. «Небесные купола» не просто могли сделать грейсонские города красивее. Они должны были уничтожить факторы, которые заставляли грейсонцев на протяжении всей их истории поддерживать драконовские меры контроля за населением. И все это сделали возможным новые мантикорские технологии и личная финансовая поддержка Хонор.
При этой мысли она ощутила глубокое удовлетворение и с улыбкой посмотрела на купол. А потом машина еще раз свернула за угол, и улыбка исчезла. Центр имени Джейнис Юнц, расположенный в самом сердце парка имени адмирала Янакова, окружала цепочка демонстрантов. Они стояли там с каменными лицами, игнорируя насмешки собравшихся вокруг жителей поместья. От более агрессивных проявлений недовольства протестующих охранял молчаливый кордон гвардейцев Харрингтон в темно-зеленых кителях и более светлых зеленых брюках. Хонор ощутила гнев сидящего рядом с ней Лафолле. Майор негодовал по поводу обязанности гвардии охранять людей, презиравших его землевладельца, но сама Хонор сумела сохранить спокойное выражение лица. В конце концов, ничего удивительного. В последнее время агитаторы поуспокоились, но она знала, что сегодня они здесь будут.
Хонор вздохнула и напомнила себе, что следует радоваться уменьшению общего числа демонстраций. Пикеты, ежедневно осаждавшие Дворец Харрингтон, в последнюю неделю покинули свои посты. Хонор до сих пор виновато радовалась, вспоминая причину их ухода. Сотня рабочих со стройки «Небесных куполов», похоже, спонтанно устроила контрдемонстрацию. У них просто руки чесались ввязаться в заварушку, так что две группы пикетчиков сначала бурно обменялись мнениями, а потом начали драку. Закончилось это тем, что рабочие погнали своих противников по авеню Курвуазье с очевидно недобрыми намерениями. То же самое случилось и на следующий день, и через день, когда к заварушке присоединились харрингтонцы, не работавшие в «Небесных куполах». К четвертому дню враждебных демонстрантов у ворот не осталось.
Хонор испытала огромное облегчение как от их ухода, так и от безукоризненного нейтралитета полиции Харрингтон-Сити. Она подозревала, что полиция намеренно ждала, пока демонстранты не обратятся в бегство, прежде чем прекратить беспорядки, но было бы куда хуже, если бы Хонор использовала полицейских для подавления инакомыслящих. Кроме того, согласно ее настоятельным указаниям, гвардейцы Хонор в драку вообще не вмешивались, а беспорядки дали ей законный повод не пускать посторонних на сегодняшнюю церемонию.
Но сегодня ожидалось слишком важное и слишком позитивное событие, чтобы ее враги не попытались его испортить, так что они начали скандировать обвинения, как только увидели ее машину. Хонор сжала зубы, разобрав кое-какие слова, но все же сумела сохранить спокойное выражение лица. Наконец машина проехала мимо демонстрантов в ворота Центра, и раздавшиеся приветственные крики заглушили голоса протестующих.
Центр представлял собой небольшой комплекс, включавший в себя павильон Юнц и полдюжины других зданий вокруг небольшого озера. Он был до отказа набит людьми. Над головами летали разноцветные флаги, оркестр заиграл гимн землевладельцев, ряды полицейских – часть их одолжило поместье Мэйхью, чтобы набрать нужное для торжественного события количество, – выстроились вдоль дороги, сдерживая кричащую толпу. Хонор расслабилась, чувствуя, как ее захватывает волна искренне радостных приветствий. Она взмахнула рукой в ответ, а Нимиц привстал у нее на коленях. Энтузиазм приветствий удвоился, и кот остался весьма доволен собой. Она рассмеялась, увидев, что он высунул мордочку из окна и подергивает усами, глядя на своих поклонников.
Машина остановилась у платформы, которую бригада рабочих построила перед павильоном Юнц. Ряды временных сидений перед платформой были забиты до отказа. Хонор выбралась наружу, в вихрь музыки и криков, а двойная шеренга гвардейцев вытянулась по стойке «смирно».
Хонор покраснела. Она никак не могла привыкнуть к тому, что властвует над этими людьми, и каждый раз подавляла в себе желание объяснить, что они перепутали ее с кем-то по-настоящему важным.
Она посадила Нимица на плечо, а навстречу ей с приветствием вышел Говард Клинкскейлс. Плотный седовласый регент оперся на жезл с серебряным навершием, символизирующий его должность, и поклонился. Протянув ей руку, он повел ее между рядами гвардейцев. Оркестр рассчитал точно и закончил гимн землевладельцев как раз тогда, когда она вступила на платформу. Приветствия сменились тишиной. Хонор отпустила руку Клинкскейлса и прошла к покрытой флагом трибуне.
Там ее ждал еще один седоволосый человек, хрупкий от старости, не смягченной пролонгом, и одетый сплошь в черное, кроме старинного белого воротничка священника. Она присела перед ним в недавно разученном реверансе, и преподобный Джулиус Хэнкс, духовный глава Церкви Освобожденного Человечества, с улыбкой протянул ей руку. Потом повернулся к толпе и откашлялся, а Хонор заняла место рядом с ним.
– Давайте помолимся, братья и сестры, – просто сказал он, и толпа мгновенно затихла при первых же звуках его усиленного громкоговорителями голоса. – О Господи, Отец людей, испытующий нас, мы благодарим Тебя за этот день и за щедроты, которыми Ты наградил нас, плоды нашего труда. Мы снова ищем Твоего благословения, встречая величайшее испытание жизни. Укрепи наши силы, чтобы мы достойно встретили все препятствия, помоги нам всегда узнавать и выполнять Твою волю, чтобы мы пришли к Тебе после трудов наших в поту от труда во имя Твое на лицах и с Твоей любовью в сердцах. И мы покорнейше просим Тебя всегда наполнять мудростью наших вождей, а особенно этого землевладельца, чтобы ее народ преуспевал при ее правлении и всегда грелся под солнцем Твоей милости. Во имя Господа Испытующего, заступника и утешителя, аминь.
Толпа ответила мощным «аминь», к которому присоединилась и Хонор. Она не присоединилась к Церкви Освобожденного Человечества – уличных проповедников это ужасно раздражало, – но уважала и Церковь, и личную веру таких людей, как преподобный Хэнкс. Некоторые элементы доктрины ее смущали, но, несмотря на сильные следы неравенства полов, Церковь была здоровым живым организмом, центром жизни Грейсона, и принятые ею догматы были не из самых закостенелых.
Хонор серьезно интересовалась военной историей и хорошо знала, что религиозная нетерпимость часто ведет к крови и зверствам, а единая вера очень редко достигает всеобщего распространения, не став инструментом подавления. Она знала, как фанатична была изначальная Церковь Освобожденного Человечества, когда отряхнула пыль Старой Земли со своих ног, чтобы основать идеальное общество на этой прекрасной и смертоносной планете. Но каким-то образом здесь удалось обойтись без репрессий. В прошлом не всегда было так – это Хонор тоже знала: грейсонскую историю она изучала с не меньшим тщанием, чем мантикорскую, стремясь узнать и понять людей, которыми ей по прихоти судьбы пришлось править. Бывали периоды, когда Церковь и вправду каменела, а доктрина превращалась в догму. Но такие периоды длились недолго, что при глубокой консервативности грейсонцев вызывало удивление.
Возможно, Церковь просто многому научилась во время грейсонской гражданской войны, когда погибло больше половины населения планеты. Наверняка это оставило глубокий след – но и это, по убеждению Хонор, было лишь половиной объяснения. Второй половиной была сама планета, на которой обитали грейсонцы.
Грейсон был худшим врагом своего населения, невидимой угрозой, всегда готовой уничтожить неосторожных. Такая ситуация, конечно, существовала не только на звезде Ельцина. Любой орбитальный комплекс предоставлял своим жителям тысячу способов досрочно уйти из жизни, да и множество других планет считались не менее опасными. Но большинство людей в таких ситуациях становились либо рабами традиций, которые, как они знали, обеспечивают выживание, либо начинали автоматически отвергать любые традиции, постоянно отыскивая способы выжить и жить лучше. Грейсонцев отличало то, что они умудрились совместить оба пути. Они сохраняли испытанные традиции, которые хорошо им послужили, но всегда соглашались попробовать что-то новое, даже с большей готовностью, чем на Мантикоре – три обитаемые планеты Мантикоры вполне подходили для людей.
