Живые мертвые - Уилсон Колин Генри (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
А сейчас из окна наблюдалась интересная сцена между медногривой и лодочником, причалившим свой баркас возле ступеней лестницы, ведущей от самой реки к рыночной площади. Лодочник стоял со здоровенной рыбиной – длина около полуметра – и видно, уламывал медногривую, чтобы купила. Та в ответ качала головой: мол, по такой цене – ни за что. Тогда лодочник подался вперед и что-то ей сказал. Баба минуту подумала, затем наконец медленно кивнул и подала лодочнику деньги и корзину с зелеными овощами, похожими на капусту.
Лодочник встал перед прилавком и положил рыбину в коробку. Затем, повернувшись как бы уходить, вдруг облапил бабу и потянул к себе. Найл не разобрал, как там и что – мешала спина лодочника – но медногривая вдруг двинула его по уху коробкой так, что тот покачнулся. Тут громко и обидно расхохоталась хозяйка соседней лавки – не смех, а визгливое кудахтанье-и взбеленившийся, судя по всему, лодочник попытался выхватить свою рыбу. Медногривая схватила коробку и притиснула к себе, чтобы не отнял. Минуты не прошло, как разыгралась шумная ссора с участием по меньшей мере пятерых мужиков и двух баб, да еще полуголодной дворняжки, заливисто лающей и пытающейся цапнуть лодочника за ногу. Лодочник быстро смекнул, что положение складывается не в его пользу – он-то рассчитывал, что за скидку на рыбу ему будет позволены некоторые вольности – и отвалил на своем баркасе, позабыв и корзину с овощами. А лавочники, явно сожалея, что веселая заваруха кончилась, неохотно разбрелись по своим лавкам. Распалившаяся собачонка все так и не унималась, пока кто-то из прохожих не пнул ее так, что отлетела; она побежала к реке, отчаянно скуля.
Найл так увлекся этой сценой, что чуть не подскочил, когда над ухом раздался голос старца:
– Извини, что ушло столько времени. Задание было более сложным, чем я ожидал.
– Ничего. Я смотрю вон за той женщиной. – И тут он покосился на старца с внезапным подозрением. – Или ты это все специально устроил, чтобы занять меня?
– Нет. Сегодня базарный день. Приди ты сюда вчера, площадь была бы пустой. – Старец, подтянув к себе стул, сел по ту сторону стола. Поскольку на самом деле его не существовало, эта пантомима была ни к чему; вместе с тем, как он часто пояснял Найлу, коронным достижением Стиг-мастера является удивительная достоверность каждой мелочи.
Найл зачерпнул ложечкой подтаявшее мороженое.
– Эти люди существовали на самом деле? Старец посмотрел на него с тихой укоризной.
– В тысяча четыреста девяностом году фотоаппарата еще не существовало, так что вряд ли.
Найл посмотрел вниз; медногривая показала рыбину соседке по лавке.
– Так что если б я был волшебник и перенесся сейчас в тысяча четыреста девяностый год, этих людей бы там не было?
– Так называемое путешествие во времени, – сказал старец со вздохом, – ни что иное как словесная игра. Время лишь название определенного процесса. Теоретически, процесс можно направить в обратную сторону. Но восстановить Вселенную такой, какой она была пять минут назад – представляешь, сколько бы на это понадобилось энергии? Так что путешествие в прошлое фактически невозможно.
– Ну, а в будущее – то же самое?
– Не совсем. Будущее может предсказать любой. Я могу сказать тебе с точностью до секунды, когда завтра взойдет солнце. Могу даже сказать, какая завтра будет погода. И вместе с тем я не волшебник.
– Мне прошлой ночью приснилось будущее, – сказан Найл. – А когда проснулся, сон сбылся точь в точь. Тогда, может, я волшебник?
Старец пожал плечами.
– Я не запрограммирован отвечать на такой вопрос. – Затем, не обращая внимания на разочарованную мину Найла, продолжал: – Ты желаешь слышать, что я узнал о природе магии?
– Конечно, давай, – сказал Найл со вздохом.
– Я признаю, что ошибался, думая, что все это просто незамысловатое суеверие. – Найл взглянул с воскресшим интересом. – Вырисовывается, судя по всему, странно последовательная система воззрений, постулаты которой во многом напоминают религиозные.
Найл сосредоточенно насупился; абстрактная эта стилистика всегда давалась ему с некоторым трудом.
– Понятно.
– Насколько я вижу, основываются они на ряде утверждений. Самые известные из них приписываются легендарному основоположнику магии, Гермесу Трисмегисту, который утверждает: «Каково вверху, таково и внизу». Это, видимо, означает, что каждый человек – это вся Вселенная в миниатюре.
Найл сделал вид, что понимает, Старец продолжал:
– Однако магическая философия исходит из того, что Вселенная состоит не из мертвой материи; мертвой материи как таковой фактически не существует. Все во Вселенной живо!
– Как та каменная фигурка, что я хотел пронести в башню? – вставил Найл.
– Не знаю, может быть, – неопределенно сказал старец. – Логический постулат учения таков, что вся материя существует вне пространства и времени, в многомерной Вселенной. Наш спектр очень сужен, мы видим лишь немногое из того, что простирается через множество незримых плоскостей бытия. Разумеется, люди, в соответствии с этим, также существуют во многих плоскостях бытия, хотя сами того не сознают. Каббала, скажем, гласит, что существует десять плоскостей бытия, наивысшая из которых Бог, а самая низшая – земля. В людях эти плоскости бытия отождествляются с уровнем сознания. Я, наверное, слишком быстро иду?
– Нормально. – Последнее замечание привлекло внимание Найла. – То есть, существует десять уровней сознания?
– По каббале.
– Тогда, получается, если взойти на более высокий уровень, то можно стать магом?
– Получается, так.
Найл, вздохнув, покачал головой.
– Что-то я сомневаюсь. Если мне – лично мне – удается взойти на более высокий уровень сознания, то получается, что только я на нем и нахожусь. Вот, допустим, я навеселе. Пропускаю несколько стаканов меда, и все люди вокруг кажутся мне бесконечно милее. Но на самом-то деле они мало в чем изменились, это лишь я их так воспринимаю.
– Проницательное замечание. Но в соответствии с магической философией, наилучший способ изменить мир – это изменить свое собственное сознание. Один алхимик писал: «Магия есть искусство произвольно вызывать перемены духа». Он же писал: когда чувствуешь себя везучим, то тебе действительно начинает везти. Ты каким-то образом заставляешь удачу сопутствовать себе. А тот, кто чувствует себя невезучим, похоже, наоборот, накликивает всякие неурядицы. А вот мнение еще одного алхимика насчет подлинного значения «каково вверху, таково и внизу». Каждому известно, что на ум воздействует внешний мир, что пустой день поневоле заставляет чувствовать себя опустошенным. Но маг – это тот, кто посвящен, что ум также способен воздействовать на внешний мир. Если ты смел и стойко веришь в удачу, она невольно тебе сопутствует.
Найл недоуменно повел головой.
– И это магия?
– Если брать за основу книги, по которым я консультировался.
– Тому магу, похоже, не очень везет, – задумчиво проронил Найл.
– Извини, не понял?
– Тому, кто подослал убийц Скорбо. Первых двоих его слуг Скорбо сцапал сам. А когда его убили, их повыловили всех. Везение не ахти какое, правда же?
Лицо у старца оставалось непроницаемым; видно, не понял толком, что Найл имеет в виду.
– Ты, несомненно, прав.
– Поэтому впечатление такое, что в сравнении с ним мое везение сильнее.
На этот раз старец промолчал, и лишь после долгой паузы сказал:
– Ну что, мне продолжать насчет природы магии? Найл качнул головой.
– Спасибо, пока хватит. Но я бы хотел спросить, что ты думаешь насчет того моего сна. Тебе известно о девушке, которую мы нашли в кладовой у Скорбо; она там висела вверх ногами?
– Да. – Умение Стигмастера считывать мысли означало, что он способен быть в курсе всех примечательных событий в городе.
– Мне это приснилось прошлой ночью. Вроде как пришел Симеон и разрезал на ней тунику большими ножницами, и стало видно, что к ее коже пристают какие-то коричневые лоскутки, все равно что палые листья. А потом, когда проснулся, Симеон разрезал ножницами тунику, у нее на коже и впрямь нашлись бурые лоскутки. Как бы ты это объяснил?
