Лабиринты рая - Саган Ник (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Когда Нэнни меня штопала, я подумал: «Этот мир был обезврежен ради моей безопасности». Когда боль отступила, я попросил Нэнни показать мне файлы.

Прямо перед глазами возник небольшой прямоугольник, он фосфоресцировал, изумрудно-зеленым цветом. Он плавал в воздухе, мигал, и мне так и хотелось до него дотронуться. Я протянул руку внутрь него. Почувствовал легкое покалывание, сумел раскрыть содержимое папки «кровотечение» – появились значки и символы. Неприятно видеть свои пальцы, превратившиеся в бегающих насекомых, но я продолжал. Я делаю это не в первый раз. Я двигался навстречу самому себе, медленно, но верно: эти голографические изображения были моим личным каталогом. Мой каталог. И мои файлы.

Удача.

Я мог открывать скрытую информацию вручную, простым движением пальцев. Повернул иконки против часовой стрелки – философия, художественная литература, теория, искусство, исследования, я продвигался к медицинскому файлу. Сейчас он еще был мне не нужен, мне нужен мой личный файл. Я должен его хорошенько рассмотреть. Я дернул большим пальцем, чтобы вернуть иконки на место, потом вошел в них при помощи указательного и просмотрел одну за другой.

Личные файлы, поиск идентификации личности.

К большому моему сожалению, мой файл был на удивление безликим, у меня не было привычки пополнять его информацией (мне же не приходила мысль об амнезии), поэтому большая часть ее была загружена из общей базы. Кое-что там, конечно, было, что обычно бывает в общих файлах.

Я сдавал тесты по философии: Макиавелли, Сартр, Кант, Ницше и Хуарес, к ним прилагались биографии и материал по теме. Все они не были оценены, я почти совсем не помнил о тех тестах. Я просмотрел один или два, потом бросил и двинулся дальше.

Файлы о природе морали и бессмертия (рождение, смерть, отсутствие смерти, жизнь после смерти, реинкарнация и т. п.), мифы на эту тему со всего света (от Иштара до Балдура, от Савитри до Осириса), к ним прилагались трактаты по антропологии: об обычаях, теориях и ритуалах различных культур.

Сюда же затесалось исследование о бабочках.

А также полицейские фотографии 30-х годов. Жуткие. Автокатастрофа: водителю оторвало голову, она валяется отдельно от туловища прямо в песке, словно этот человек позволил детям закопать себя по самую голову. Но шеи нет. Я подумал об Орфее…

Орфей пытался спасти свою возлюбленную из страны мертвых. У него не получилось. Есть несколько вариантов мифа, описывающего его смерть. Он умер от горя. Или его убил Зевс, царь богов, наказал за то, что он раскрыл божественную тайну людям. Но чаще всего эта история заканчивается тем, что его разрывают на части обезумевшие дикие женщины – вакханки. Орфей не оказал должного уважения Хаосу (в дни Диониса), они разорвали его голыми руками и раскидали тело по всем частям света.

Иногда я четко могу представить это: голова Орфея на песке.

Художественную литературу я хранил в виде голограмм или в виде текстов – в довольно разнообразной первой части по большей части были книги, написанные в двадцатом веке и переведенные в голографический формат. Некоторые изготовлены в Голливуде. Немало сделано в Гонконге. Я узнал, римейк Зао Ши Янга «Ноль за поведение», но больше я не вспомнил ни одной. Ладно, хватит тратить на них время, решил я и вернулся назад.

Собрание литературы в виде текстов было куда скромнее. Полное собрание сочинений Лавкрафта. Только тексты, но какая разница? В его сумасшедших историях такая силища! Такая проницательность! Я знал их, знал все, мог процитировать абсолютно любое место в любой книге. Увидеть эти книги снова все равно что встретить старых друзей. Нет, больше чем друзей: я любил Лавкрафта. Если судить объективно, есть писатели намного лучше, но, как бы слаба и неуклюжа ни была его проза, сила его слова находила отклик в самых глубоких тайниках моей души.

Я подумал: и почему я такой, какой есть? Что заставляет меня поступать именно так? Почему у меня не мягкий, легкий характер?

Везде на полях были пометки. Большинство из них ничего особенного собой не представляли, но одна фраза все время повторялась, снова и снова. Она была написана от руки, и почерк был мой. «У врат ты не найдешь отдохновения».

Вход в общий файл?

Нет, наверное, что-то более значительное.

Нечто невразумительное копошилось у меня в голове, но понимание так и не пришло.

Кроме Лавкрафта моя библиотека могла похвастаться работами его последователей и вдохновителей, включая Дерлета, но на этом и все. Ни классиков, ни литературных знаменитостей, ни бульварных триллеров, ни даже какой-нибудь простенькой эротики.

Как можно было догадаться, моя подборка по теории хаоса состояла по большей части из книг по энтропии (Лоренц и ему подобные), а также нескольких вспомогательных работ по принципу Прескотта. Много теории, совсем мало практики. Я был разочарован, но только до тех пор, пока не натолкнулся на скрытый раздел, посвященный революции и восстаниям.

Скрытый? Почему скрытый?

Но мне удалось обнаружить только «следы», потому что сами файлы были уничтожены…

Кем?

Они были для меня недоступны, но оболочки, одни лишь названия и записи регистрации, представляли собой золотую жилу практического, осязаемого хаоса – «Поваренная книга анархиста» соседствовала с тактикой ведения партизанской войны, устройством станций помех, психологическими приемами, я нашел там материал даже по проецированию низкочастотных волн. Судя по всему, я вообразил себя повстанцем. Что мной руководило?

Причина и следствие, мой мальчик. Найди одно, и ты найдешь второе.

Ничего не приходило в голову, разве что моя ненависть к Маэстро.

Будучи не в состоянии однозначно ответить на этот вопрос, я переключился на искусство. Немного, но вполне предсказуемо: большую часть занимали материалы по Иерониму Босху. Меньше о Магритте, чуть больше о Дали. Я просматривал файлы, пока не натолкнулся на Энсора, Шиле, Климта и Эрнста. Все на своих местах.

В подкаталоге хранилась музыка, в основном произведения двадцатого века. Старая, но хорошая музыка. Одно движение, я открываю нужный файл (оригинал, звуковой, без вспомогательного видеопроцессора и тактильных ощущений), и музыка заполняет собой все, пульсируя вместе с моим миром.

Не выключая звук, я открываю раздел исследований – полная мешанина всякой ерунды. Какой-то отрывок по криптографии, куски работы по генетике, краткое эссе о да Винчи, конспект по физике частиц, пьесы Ионеско и символизм таро. Прекрасная находка.

Я перешел к общему файлу. Иконка довольно броска: сделана в виде оранжево-черной бабочки, крылья развернуты, словно в полете, – бабочка-монарх.

Я запустил программу, бабочка засветилась.

– Соедини с общей базой, – велел я.

– Доступ разрешен. – Бесстрастный голос, таким был голос у Нэнни до того, как я его изменил. На меня хлынуло целое море информации, недолго и потонуть в ней.

Маэстро, конечно, прав, надо было заниматься учебой, вот только предметы я выберу сам.

Перебирал слова: «Хэллоуин», «Маэстро», «Нэнни», «Лазарь», «выброс Каллиопы».

Бесполезно. Много всего о празднике Хэллоуин, но ничего о Хэллоуине-человеке. Было бы самонадеянностью полагать, что там могут быть материалы обо мне. И все же странно, что ни одного из запрошенных мной слов не нашлось в базе. Если подумать…

– Диссоциативные нарушения, – заказал я.

Строчки побежали по экрану (курс повышения квалификации).

«Диссоциативные нарушения включают отслоение психологических функций – памяти, контроля над своим телом, самосознания – от остальной части личности».

Дальше. Варианты развития.

Амнезия 1: Истерическая амнезия. «Несколько сильных потрясений, следующих одно за другим, приводят к тому, что субъект теряет способность осознавать реальность. Полная амнезия развивается как защитная реакция».

Ну конечно. Случилось что-то «плохое», и я сбежал: маленький, чувствительный и хрупкий – это я-то, парень, который любит чудовищ Лавкрафта. Так ли это? Может быть, это произошло давным-давно? Господи, я – беглец.