Атака из Атлантиды - Дель Рей Лестер (онлайн книга без .txt) 📗
Он нырнул в телефонную будку и позвонил в газету, не сводя глаз с обоих входов в аптеку. Казалось, вечно будут искать нужного ему человека, но, наконец, его соединили.
— Мейнзер? — повторил человек с сомнением и любопытством, — О, да. Мистер, он умер! Позвоните…
Вдруг телефонный аппарат медленно расплавился и упал в маленькую холодную- лужицу на полу!
Хокс почувствовал, что напрягается и готов к чему угодно. Теперь он оказался на улице и несся через Сорок вторую при запрещающем сигнале, даже не помня, как он выходил из телефонной будки.
Он незаметно оглянулся и увидел, что люди удивленно смотрят на него. Подумал, что увидел стройного молодого человека в сером твиде, но был не уверен — ведь таких молодых людей в Нью-Йорке, вероятно, тысячи. Он помчался в банк. При выходе пробрался среди очередей к заднему выходу.
Там стояло такси, он протянул чек: «Я опаздываю, дружище! Пенсильванский вокзал!» Водитель взял чек, понял намек и рванул с места, как только светофор переключился.
Вокзал был настолько же удачным местом, как и любое другое, чтобы скрыться от преследования. Хокс осмотрел содержимое своего бумажника, учитывая стоимость билета на поезд из города, и увидел, что израсходовал почти все, что взял у Элен.
И вся его тщательная маскировка оказалась бесполезной.
Их не обманешь: его уловки и увертки оказались слабыми.
И теперь уж они будут знать его привычки!
Он вынул монетку и подбросил ее. Она упала орлом. Он нахмурился, но делать нечего. Он пошел вниз, к метро, на котором доберется до квартиры Элен. Он, вероятно, шел в их ловушку, монетка упала верно. Он должен освободить Элен.
Если его поймают, ему будет не намного хуже.
Затем он вздрогнул. Он не мог знать, будет ли хуже для страны, даже для мира. Он ничего не мог знать.
Темнело, когда он пошел в сторону центра по Шестьдесят шестой улице, подозрительно оглядывая каждого мужчину, зная, что подозрительность к хорошему не приведет. Он все еще пытался думать, хотя знал, что его подозрения так же бесполезны, как и его мысли. Но он мог вспоминать! Он четко помнил уход Ирмы и то, как вынимал почту, и бумага сразу становилась чистой. Что же было в том письме? Его написал профессор, может быть, и профессор Мейнзер. Оно было аккуратно запечатано. Но Мейнзер мертв, а он не может ничего вспомнить. Они уничтожили его память. Как? Почему? Пытались ли они препятствовать передаче информации другим людям? Или пытались что-то получить от него? И что мог он знать? В науке он сталкивался с экстрасенсорным восприятием, но теперь хотел бы понять, существует ли оно на самом деле. Могли ли они следить за ним с помощью каких-либо природных или технических средств, чтобы считывать его мысли? Он напряг свой ум, чтобы почувствовать хотя бы намек на воздействие чужого менталитета. Как и ожидал, обнаружил только пробел.
Ответов не было. Они могли играть с ним, как кошка с мышкой, почти давая возможность что-то узнать, а потом, как всегда, появлялись вовремя и мешали его успеху!
Посадите крысу в лабиринт, где она не сможет найти выход, и она с ума сойдет. Но что хорошего будет для всех, если они сведут его с ума? И зачем им со всем этим возиться, если они могут заставить его замолчать, убив?
Он забыл о том, что нужно вести наблюдение, и удивился, когда увидел отпечатки своих ступней на ступеньках дома.
Он оглянулся и натолкнулся на кого-то.
— Простите, — слова прозвучали рядом с ним, и, повернувшись, он увидел стройного молодого человека, который отступил в сторону. Мгновение они стояли лицом к лицу.
Молодой человек улыбнулся, блеснув зубами. Должно быть, наблюдали, куда я иду, подумал Хокс. Молодой человек пошел по улице и свернул у входа в ресторан. Хокс поднял ногу, которая теперь весила около тонны, и медленно закрыл рот. Он отвернулся от уличного света, и его лицо, возможно, было трудно разглядеть. Но все же… Это не играло роли.
Молодой человек, должно быть, знал его!
Хокс вычеркнул эпизод из памяти. Он не мог поверить, что его не распознавали. Трудно увидеть, если человек стоит лицом к свету, а второй в тени.
Но все это означало, что ОНИ ждали поблизости. Он бросился вверх по лестнице, опасаясь ловушек в двух местах.
Слышались звуки, обычные для многоквартирного дома. У двери он прислушался, но ничего не услышал, кроме капания воды из крана. Он медленно вставил ключ в дверь и вошел. Та же самая маленькая лампочка висела под потолком. Он шел на цыпочках, стараясь двигаться как можно более бесшумно по скрипучим полам. Гостиная была такой же, какой он ее оставил, и он увидел Элен на кровати.
Он заметил зеркало над одним из прикроватных столиков и осмотрел спальню с его помощью. Комната была пустой, как и раньше. Наконец он вошел в спальню. Кроме Элен, там никого не было; она, казалось, спала, согнувшись в такой позе, в которой легче выдержать боль, причиняемую врезавшимися веревками. Она тихонько постанывала, когда он осторожно развязывал ее, но не проснулась. Ее дыхание было ровным, и в нем ощущался необычный мускусный аромат.
На полке он нашел бутылку ликера, там, где она ее оставила, и налил пару стаканов. Это был хороший ликер, достаточно хороший, чтобы ничего не добавлять.
Когда он окликнул ее, она проснулась, протерла глаза и запястья, на которых остались следы от веревки. Но она улыбнулась:
— Привет, Уилл. Я знала, ты вернешься. Ну, только не на пустой желудок.
— Это нужно тебе и мне, — сказал он. — За твое здоровье!
Стаканы были большие. Она сделала вздох, осушила стакан; потянулась за водой, которую он принес, чтобы запивать. Она глотнула, и на глазах выступили слезы:
— Я обычно не пью.
Он никак не прокомментировал это высказывание, а вновь наполнил стаканы. Ликер на него подействовал меньше, чем он ожидал, хотя он и всегда хорошо его переносил. Тревога его немного улеглась.
Она вдруг захихикала, а он нахмурился. Она и в самом деле не умела пить на голодный желудок. Он вздрогнул: надо дать ей выпить, может быть, она напьется, и тогда он чтонибудь выяснит, по крайней мере, возможно, он узнает, был ли здесь днем тот стройный молодой человек.
— Как будто я попробовала сидра своего папочки, — сказала она, захихикав. — Вы ужасно — р-ф-ф — ужасно напились, Уилли, правда? Вы были такой смешной!
Она уже старалась осторожно обращаться со словами. Она плавно скользила по комнате, обнажая свои прекрасные бедра более откровенно, чем Уиллу когда-либо приходилось видеть.
Он протянул руку, чтобы поправить на ней платье, но она снова хихикнула и ускользнула от него.
— Тогда ты меня целовал, Уилли. Помнишь? Держу пари, не помнишь!
Он начал это делать преднамеренно хладнокровно. Если бы он смог достаточно сильно воздействовать на ее эмоции, то сломал бы стену ее лжи и уверток. Он обнял ее, прикидывая, что именно может ее возбудить, но так, чтобы у нее не осталось шока, когда она опомнится.
Он не рассчитывал ни на быстроту ее реакции, ни на полное приятие его права, но она поощряла его действия.
Опьянев от ликера, она почувствовала себя беззащитной девочкой и полностью доверилась ему. Казалось, она не сознавала, что происходит с ее телом.
Вместо того чтобы протестовать, она потянулась к нему и начала расстегивать пуговицы на платье:
— А теперь твоя очередь, Уилли. Вчера я тебя, мой миленький, уложила, а сегодня ты меня в постельку уложи! И теперь тебе надо меня, твою девочку, на ночь поце-ло-вать! Баиньки, Уилли, баиньки!
Сначала он чувствовал себя низким человеком. А потом стал ощущать себя мужчиной — как любой мужчина с полуодетой красоткой, и если дело далеко заходит…
Она скользнула под одеяло, отбросив в сторону свое белье, и весело выкрикнула:
— Поцелуй свою девочку, она любит своего Уилли!
Он яростно рванул веревку; погас свет; он неумело шарил в темноте. Ему показалось, что его неуклюжие попытки длились бесконечно. После этого он прильнул к ней, чувствуя, как ее руки обвились вокруг него в желании близости… Черт с ними со всеми! Они пусть охотятся за ним в другой раз!
