Наступает мезозой - Столяров Андрей Михайлович (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Даже суматошная Серафима как-то заметила:
– Что-то она тебя, Ларка, нынче обходить начала. Как это тебе удалось? Поделись опытом.
Вот что значит скользить поверх обстоятельств.
С Ребиндер, кстати, вообще получилось забавно. Как-то Лариса мельком пожаловалась Георгу, что невозможно работать. Ведь совершенно же непредсказуемый человек. Сходи туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. На полчаса отлучилась – пиши объяснительную. Возразишь, пусть даже по делу, значит – невыносимый характер. Предложишь что-нибудь – нельзя же изредка чего-нибудь не предложить, – в ответ: не умничайте, пожалуйста, делайте, как вам сказано. Она не просила помощи, к слову пришлось, слишком уж достала Ребиндер. Георг отнесся к её речам, помнится, не слишком внимательно. Не посочувствовал даже, лишь вскользь спросил фамилию их главного. Зачем тебе главный? Ну, может быть, я его знаю… И что же вы думаете? Дней через пять распахиваются двери в их комнатушку, влетает взмыленная Ребиндер, шипит что-то, дергается, как помешанная, а вслед за ней, как ни в чем ни бывало, заходит лично Георг и протискивается товарищ В. Н. Свентицкий, сопровождающий высокого гостя:
– Здесь, Георг Александрович, у нас нечто вроде редакции. Журнальчик собственный, кхе-кхе, пытаемся выпускать. Пропагандируем, так сказать, наши успехи…
Что? Откуда? Зачем? Каким образом?
Выяснилось, что фирма Георга финансирует некоторые здешние начинания.
– Ну я позвонил и… выразил желание ознакомиться с обстановкой. Никаких, разумеется, обязательств. Самое общее впечатление о ходе работы.
Вот, оказывается, как все просто.
Лариса, естественно, была тут же узнана, милостиво подозвана и отрекомендована как один из самых талантливых журналистов, пишущих о науке.
– Мы с Ларисой Аркадьевной уже работали, – заметил Георг.
Товарищ В. Н. Свентицкий изволили поцеловать ей руку. Девочки в отделе окаменели. На Серафиму было страшно смотреть. У Ребиндер, будто под током, подергивались мускулы на лице. Давление с её стороны заметно ослабло. Надолго или всего на пару недель – это уже другой вопрос. Разве можно быть в чем-то уверенным, если имеешь дело с Ребиндер. Дышать, тем не менее, стало легче.
Дышать вообще стало намного легче. Лариса с изумлением обнаруживала, какое громадное количество дел, стоит подойти к ним разумно, можно, оказывается, вовсе не делать. Зачем она, например, каждый раз останавливается поболтать с соседями у парадной? Это пенсионеры, им просто время девать некуда. Но она-то не обязана гробить здесь половину вечера. Вежливость? Достаточно поздороваться и приветливо улыбнуться. Вежливость на то и дана, чтобы не обременять себя ничем лишним. Или зачем ей семь разных средств для чистки чего-то? Стоят пластиковые бутылочки в туалете, покрываются пылью. Правильно говорил Георг: оставить одно. Точно так же, как и зубную пасту, вот эту, например, с трехцветной российской полоской. Боже мой, целая секция в шкафчике освободилась! Главное, навсегда забыть об этой проблеме. Кончится – купить в киоске на остановке автобуса. Или – зачем она, как помешанная, ищет для Кухтика какие-то особые груши: ездит по ближним рынкам, примеривается, сравнивает цены, а на вокзале лежат, между прочим, точно такие же. Подскакиваешь туда без сумок, берешь за десять минут до отправления электрички. Тем более, что и Кухтику, какие там груши, просто без разницы.
А уж про телефонные разговоры и вспоминать тошно. Прежде, бывало, позвонит вечером расслабленная Серафима, на работе ей, видите ли, не наговориться: то да се, телевизор вот, туфли новые собираюсь купить. Позвонит Толик на тему – что как-то это уже давно не встречались, давай, если будет погода, махнем в то же Кавголово. Еще кто-нибудь позвонит, ещё что-нибудь спросит. И – все, вечер прошел, будто утонул в вязкой трясине. Один вечер так, другой, третий, вся жизнь. Она еле сдерживалась, чтобы в остервенении не бросить трубку. Боже мой, о чем они целыми часами треплются? Какие туфли, какой телевизор, какое Кавголово? Неужели не чувствуют, что ей это абсолютно не интересно? Лариса старалась отделываться вежливой, но торопливой скороговоркой. Теперь и драка Михая с Мурзиком выглядела совсем по-другому. Жестоко поступил Мурзик? Конечно, жестоко. Но ведь иначе пришлось бы действительно восемь раз муторно объясняться, избегать встреч, чувствуя, как накаляется обстановка, глотать оскорбления, на которые этот Михай, разумеется, не поскупился бы. Принимать удручающие и тоже муторные меры предосторожности. А главное, кончилось бы, вероятно, все равно тем же самым. Мурзик просто вывел ситуацию сразу же к финальному результату. Это тоже – освобождение от мороки, которое рекомендовал Георг.
Мурзик вообще нравился ей все больше и больше. Приятно было находиться под его необременительным покровительством, пройти, например, с независимым видом мимо гогочущих пьяных парней, пренебрежительно скользнуть взглядом по наглым мордам, отвернуться и знать, что ни один из них не осмелится даже пикнуть. В поселке авторитет у Мурзика был колоссальный. Причем, не внешность тут какая-нибудь угрожающая играла роль, не бугры литых мускулов, выпирающие из-под футболки, а естественная уверенность, с которой он повсюду держался. Уверенность человека, знающего, что – контролирует ситуацию. Лариса как-то поинтересовалась, а со сколькими, к примеру, людьми он может драться одновременно, и Мурзик, пожав плечами, ответил, что человек семь-восемь положит запросто. Кстати, и десять-двенадцать – не такая уж большая проблема. Главное – «сломать» лидера, тогда остальные уже не полезут. Срабатывают психологические тормоза. Толпа опасна не численностью, а только своей биологической массой. Навалятся разом – вот где начинаешь по-настоящему напрягаться. К счастью, в уличных драках этого практически не бывает.
Работал он в службе охраны той же промышленно-финансовой группы, что и Георг, и, по словам Георга, умел улаживать «разногласия» не доводя до конфликта. За это его и ценили; ещё бы, при таких-то талантах! И вместе с тем – не просто гора накачанных бицепсов. Как-то тоже на речке, начал рассуждать о текучести материального мира, о семи принципах восхождения путем последовательных инкарнаций, об особых тончайших энергиях, пронизывающих Землю и Человека. Якобы эти энергии связывают собой все живое; Великий Космос открыт, звезды вовсе не так далеки, как кажется. Если научиться воспринимать эту всесущную жизнь, личность может существовать практически вечно.
