Т. 08 Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации .TXT) 📗

— Может, и не захочется. Ты уже придумал, как уйти, чтобы тебя не задержал Хоу? Не вздумай уходить до рассвета — слишком холодно.

— Дождусь рассвета и уйду без всяких ухищрений.

— Весь вопрос в том, как это у тебя получится, — сухо сказал Фрэнк. — Обязательно надо дразнить гусей? По-моему, лучше спрятаться, пока не удастся улизнуть, лучше всего, пожалуй, уходить во второй половине дня.

Джим собирался спросить, почему именно во второй половине дня, но тут включился Виллис.

— Добрый день! — сказал он сочным голосом взрослого мужчины.

— Заткнись, Виллис.

Виллис повторил:

— Добрый день, Марк. Садись, мой мальчик. Всегда рад видеть тебя.

— Где-то я уже слышал этот голос, — заинтересовался Фрэнк.

— Благодарю вас, резидент. Как поживаете, сэр? — Теперь Виллис говорил с четкими, довольно манерными интонациями директора Хоу.

— Знаю, — сказал Фрэнк. — Я его слышал по радио. Это Бичер, генеральный резидент.

— Ш-ш, — сказал Джим, — я хочу послушать.

Виллис снова сказал сочным голосом:

— Неплохо, совсем неплохо для старика.

— Вздор, резидент, какой же вы старик, — голос Хоу.

— Очень мило с твоей стороны, мой мальчик. Что у тебя в портфеле? Контрабанда?

Виллис воспроизвел подхалимский смех Хоу.

— Не совсем. Это научный экземпляр — любопытная редкость, которую я конфисковал у одного ученика.

После короткой паузы сочный голос сказал:

— Батюшки светы! Марк, где ж ты его откопал?

— Я же сказал, сэр. Вынужден был отобрать у одного из своих учеников.

— Да-да. А ты хоть имеешь представление, что это такое?

— Конечно, сэр. Я посмотрел. Areocephalopsitlacus Вгоп… [74]

— Избавь меня от ученых слов, Марк. Это марсианин круглоголовый, но не в том суть. Ты говоришь, что взял его у школьника. Как по-твоему, он согласится тебе его продать? — нетерпеливо спросил сочный голос.

— Не думаю, сэр, — медленно ответил Хоу. — Я почти уверен, что он не захочет продать. Это так важно? — продолжил он после паузы.

— Важно? Это смотря что ты считаешь важным. Как по-твоему, шестьдесят тысяч кредиток — это важно или нет? А то и семьдесят? Это сумма, которую наверняка уплатит за него Лондонский зоопарк, доставку они, разумеется, берут на себя.

— В самом деле?

— Конечно. У меня заказ от лондонского брокера на пятьдесят тысяч кредиток, а мне все никак не удается выполнить его. И думаю, что сумму можно будет увеличить.

— Вот как? — осторожно сказал Хоу. — Это очень выгодно для Компании, не так ли?

Помолчав немного, резидент от души рассмеялся.

— Марк, мой мальчик, ты меня уморишь. Вот послушай: тебя наняли заведовать школой, так или нет?

— Так.

— А меня наняли блюсти интересы Компании, верно? Весь день мы работаем на совесть и отрабатываем свое жалованье, а восемнадцать часов у нас остается для себя лично. Разве в твои обязанности входит поиск редких животных?

— Нет.

— И в мои не входит. Ты меня понял?

— Кажется, да.

— Уверен, что да. В конце концов, я же хорошо знаю твоего дядю, он не отправил бы сюда племянника, не объяснив ему, как устроена жизнь. Сам-то он прекрасно в этом разбирается, могу тебя заверить. Дело в том, мой мальчик, что здесь открывается масса возможностей для умного человека, только не зевай. Причем все вполне законно. — Виллис сделал паузу.

Джим заговорил было, но Фрэнк прервал его:

— Тихо! Как бы чего не упустить.

— Все вполне законно, — продолжал голос резидента. — Законные деловые интересы, естественно, сопутствующие нашей служебной деятельности. Так вот, насчет этого ученика: за сколько бы он согласился продать? Не надо предлагать ему слишком много, еще заподозрит что-нибудь, а это нам ни к чему.

Хоу не спешил с ответом.

— Я почти уверен, что он не продаст, резидент, но, кажется, есть иной путь.

— Какой? Не понимаю.

Хоу изложил свою персональную теорию относительно принадлежности Виллиса. Резидент так и покатился.

— Ох, не могу! Марк, ты меня просто уморишь. И что ты пропадаешь в учителях, тебе бы резидентом быть.

— Что ж, я не думаю, что буду учителем всю жизнь.

— Конечно, конечно. Мы подберем тебе место. И потом, школа станет меньше и не будет иметь такого значения, когда миграции будут отменены.

— О чем это он? — прошептал Фрэнк.

— Тихо! — шикнул Джим.

— А что, есть новости на этот счет? — поинтересовался Хоу.

— Я как раз жду сообщения от твоего дяди. Не зайдешь ли ко мне еще раз, вечером? Может быть, новости и будут.

Последующая беседа не представляла особого интереса, но Виллис добросовестно воспроизвел ее. Мальчики дослушали до того места, когда Хоу распрощался, и Виллис умолк.

Джим весь кипел.

— Отдать Виллиса в зоопарк! Это же надо придумать! Я прямо хочу, чтобы он задержал меня при уходе, будет повод его пристрелить.

— Спокойно, парень! Хотел бы я знать, что это за разговоры об отмене миграций?

— По-моему, он сказал «иммиграции».

— Нет, «миграции». Который час?

— Около трех.

— У нас еще почти три часа. Джим, давай попробуем, нельзя ли выжать из Виллиса еще что-нибудь. Мой нюх подсказывает: кое-что там есть.

— Ладно. — Джим взял пушистый шар и сказал: — Виллис, старичок, а что ты еще знаешь? Расскажи Джиму все, что ты слышал, все-все.

Виллиса не пришлось просить дважды. Он пересказал разговоры следующего часа — разные мелочи школьной жизни. Наконец, терпение мальчиков было вознаграждено, они услышали маслянистые тона Гейнса Бичера:

— Марк, мой мальчик…

— О, резидент, входите, садитесь, прошу вас. Счастлив видеть вас.

— Я зашел только на минутку — сказать тебе, что получил сообщение от твоего дорогого дяди. Он шлет тебе привет.

— Как мило с его стороны. Благодарю вас, сэр.

— Не за что, мой мальчик. Закрой дверь, хорошо? — Виллис изобразил, как закрывается дверь. — Теперь можно говорить. Сообщение касается, разумеется, отмены миграций.

— Вот как?

— Рад сообщить тебе, что комитет согласился с мнением твоего дяди. Южная колония остается на месте. Иммигранты с двух очередных кораблей направляются в Северную колонию, где у них будет впереди почти двенадцать летних месяцев, чтобы подготовиться к зиме. Чему ты усмехаешься?

— Да так, сэр. Один ученик, дубина по фамилии Келли, говорил мне сегодня, что со мной сделает его отец, когда будет здесь проездом во время миграции. Воображаю его физиономию, когда он узнает, что его папаша здесь вообще не появится.

— Ты ничего ему не скажешь, — резко сказал резидент.

— Нет?

— Я хочу, чтобы все прошло по возможности без трений. Никто не должен ничего знать до последнего момента. Среди колонистов есть горячие головы, которые воспротивятся новой политике, хотя уже доказано, что при некоторых предосторожностях на Марсе вполне можно зимовать. Мой план таков: отложить миграцию на две недели под каким-либо предлогом, затем опять отложить. К тому времени, когда я объявлю им новый приказ, будет слишком поздно предпринимать что-нибудь, останется только подчиниться.

— Гениально!

— Спасибо. Только так и можно управлять колонистами, мой мальчик. Ты здесь еще слишком недавно, чтобы знать их так, как знаю я. Это неврастеники, в большинстве своем бывшие неудачниками на Земле, и они могут с ума свести своими требованиями, если не проявлять к ним твердость. Они как будто не понимают, что всем обязаны только Компании. Возьмем эти миграции — если дать колонистам волю, они так и будут гоняться за солнцем, словно богатые бездельники, и все за счет Компании.

— Полностью с вами согласен, — вставил Хоу. — Если судить по их деткам, это народ вспыльчивый и необузданный.

— Никчемная публика, — подтвердил генеральный резидент. — С ними надо быть твердым. Ну, мне пора. Кстати, об этом, э-э… экземпляре: он у тебя в надежном месте?

— Да, конечно, сэр. Он заперт здесь, в кабинете.