Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Я подумал, что никогда в жизни не услышу ничего хуже, чем вопль сквозь разорванный корпус. Раздавшийся визг снаружи оборвал ход моей мысли. Нечто похожее на него я мог издать, если бы мой спинной хребет вырывали из меня живьем. Оставалось только догадываться, что произошло. Наверное, одну из этих штук поджарили тепловым лучом.
Вылетевших в бой твавов мы никогда больше не видели.
Дирижабль снова затрясся. Граф Джек прыгнул вперёд, спасаясь от когтей чудовища, вонзившихся в переборку. Они насквозь пропороли металл, оставив в переборке три длинных разрыва. Корабль накренился, и мы заскользили по палубе в наших фраках и измазанных копотью манишках. Следующий удар пришёлся на хвостовую часть корабля. Я оглянулся – хвостовая часть исчезла – и увидел зияющую дыру, бывшую до этого момента хвостом дирижабля, увидел, как нечто с четырьмя крыльями уносится прочь, вверх, сквозь розовые каменные арки нескончаемого лабиринта. Оно было огромно. Я привык больше полагаться на свой слух, а не на зрение, и мне сложно оценивать размеры, но эта штука была не меньше нашего покалеченного дирижабля. Существо чуть прижало свои крылья к туловищу, чтобы не задеть края очередной арки, а потом взмыло в красное марсианское небо. На его загривке и между ног я успел разглядеть серебристый блеск металла. Это были улири со своей техникой.
Я все ещё находился в состоянии потрясения от всецело поглотившего меня ужаса, когда корабль атаковали вновь. Удар был такой силы, что нас швырнуло из одной части трюма в другую. Окованные сталью когти, каждый величиной с ятаган, без труда, словно то была апельсиновая кожура, вонзились в стеклянный перст капитанского мостика. Крылатый марсианский ужас оторвал мостик от корпуса корабля и отбросил в сторону. Из завертевшегося в воздухе мостика кто-то выпал… Не в силах этого видеть, я закрыл глаза. Граф Джек бормотал молитвы своей веры.
Никем не управляемый, дирижабль начал болтаться в разные стороны, отклоняясь от курса. Техники носились взад-вперёд вокруг нас, пытаясь восстановить контроль над управлением, чтобы хоть как-то посадить корабль. У нас больше не было надежды на спасение. Что же это за чудовища такие, эти ужасные охотники Лабиринта Ночи? Обшивку прорвало, со скрежетом погнулись распорки – корабль задел скальную расщелину. Мы накренились и начали вращаться.
– Двигатели по левому борту уничтожены! – заорал я, переводя всё более и более бесперспективные прогнозы инженеров. Мы падали, и скорость была чересчур высока. Чересчур высока! Старший инженер отдал приказ, который был ясен и без перевода: «Приготовиться к столкновению!» Я намотал грузовые ремни на руки и что есть мочи вцепился в них. У пианистов сильные пальцы.
– Святые Патрик и Мэри! – закричал граф Джек, и мы куда-то врезались. Столкновение потрясло меня. Оно было колоссально сильным. Из лёгких вышибло весь воздух, из сознания все мысли, кроме одной – смерть неминуема, и последним, самым последним, что я увижу, будет капелька слюны страха на пухлой нижней губе графа Джека Фицджеральда. Я никогда не замечал, насколько полными, насколько привлекательными были его губы. Смерть – такая сентиментальная капитуляция.
Но мы не умерли. Мы отскочили и ударились ещё сильней. Остов корабля со стоном разломился. Сверху на нас посыпались искрящиеся провода. Всё равно мы выжили и не остановились. Помню, я думал – только не перевернись, если мы начнём кувыркаться, то всё, кончено, тогда все погибнем, и поэтому я знал, что мы ещё живы. Ошеломлённые, растрепанные, разбитые, но живые. Останки корабля заскользили по склону, врезавшись в итоге в булыжники размером с дом у основания каньона. Дневной свет пробивался сквозь разбитый корпус дирижабля аж в пяти местах. Неописуемо красиво. Там в вышине все ещё могли кружить те ужасные твари, но всё равно нужно было выбираться из корабля.
– Джек! Джек! – кричал я. Его глаза были широко открыты, но лицо побелело от пережитого шока. – Маэстро! – Он посмотрел на меня. Я взял его за руку, и мы побежали прочь от дымящихся останков корабля. Закаленная армейскими тренировками команда корабля была проворней нас. Они бежали впереди. Я почувствовал на себе чью-то тень и посмотрел наверх. Существо, которое охотилось на наш корабль, пикировало прямо из кружочка солнца. Мне стало жутко. Я впервые увидел его целиком, и моё сердце сжалось в комок. Поджав свои четыре крыла, оно с чудовищной быстротой и проворством камнем упало на бегущих впереди людей и, проткнув каждого из них когтём-ятаганом, зависло с ними невысоко над землёй перед нами. Его клюв и крылья источали омерзительные тепло и зловоние. «Вот и пришла смерть, уготованная мне», – подумал я. Умереть в авиакатастрофе было бы чересчур банально. Чудовище посмотрело на меня своими шестью глазами (две пары побольше, одна поменьше), затем на графа Джека. И вдруг, обдав нас ветром взмаха могучих крыльев, со страшным скрипучим воплем, словно кричали души погибших, насаженных на его когти, устремилось прочь.
Нам суждено было остаться в живых.
Время любит шутить шутки. Нам было суждено выжить, да, но после этого я три раза представлял себе, как сам убиваю графа Джека Фицджеральда. Я брал в руки камень и до смерти забивал им графа. Душил его же собственным галстуком. Просто уходил прочь, бросая его в сухом ущелье на растерзание всяким тварям.
Чтобы выбрать, куда двигаться дальше, я бросил клочок бумажки в находящийся у нас под боком канал. Течение было слабым, но выраженным. Я практически ничего не знал о запутанной ареографии Лабиринта Ночи (думаю, что в ней вообще никто не разбирался хорошо), но был уверен, что все воды впадают в Большой канал. А Большой канал, как всем известно, – хребет, нервная система операции Длительное возмездие. Поэтому я решил, что нужно идти по течению. Перед тем как отправиться в путь, я счёл важным выпить воды, о чем сообщил графу Джеку. Он приказал мне отвернуться, пока он, стоя на коленях, хлебал неестественно отливающую металлом марсианскую воду. И мы двинулись в путь под раздававшиеся с вышины дьявольские вопли.
Солнце не переместилось и на два пальца по полоске неба над каньоном, как граф Джек театрально вздохнул и уселся на швартовую тумбу, которые время от времени попадались на берегу.
– Мальчик мой, я просто не могу больше и шагу ступить, чем-нибудь не подкрепившись.
Всё вокруг выглядело бесплодным.
– Я вижу вот там кусты. На них висят плоды.
– Они могут быть смертельно ядовиты, маэстро.
– То, что полезет в рот марсианину, не сможет повредить здоровому пищеварительному тракту землянина, – провозгласил граф Джек. – Бог ты мой, в любом случае лучше уж быстрая смерть, чем мучиться, умирая с голоду.
Я счел этот аргумент несерьёзным. Граф Джек сорвал яйцевидный фиолетовый плод и деликатно откусил от него маленький кусочек. Мы немного подождали. Солнце пересекло выделенный ему кусочек неба.
– Без сомнений, я всё ещё жив, – сказал граф Джек и доел плод. – Похоже на слегка недозрелый банан с лёгким анисовым ароматом. Терпимо, и желудок полон.
Но уже через полчаса граф Джек заявил, что не может идти.
– Живот, Фейсал, мой живот. – Он нырнул за большой камень, и оттуда послышались стоны, проклятия и другие, более «жидкие» звуки. Он вышел весь бледный и в поту.
– Как вы себя чувствуете?
– Мне уже лучше, милый мой мальчик. Уже лучше.
Тогда я в первый раз подумал об убийстве.
Плод вывернул наизнанку не только его внутренности, но и душу. Тишина каньона не давала ему покоя, и он разговаривал. Боже мой, он не затыкался. Мне кажется, что я узнал мнение графа Джека Фицджеральда по всем существующим вопросам, начиная с того, как я должен был гладить его белые рубашки (оказывается, мне должно было завести отдельную миниатюрную гладильную доску специально для воротничков и манжет), до приёмов ведения войны между мирами.
Я пытался петь, чтобы заставить его замолчать. Обычно граф не мог устоять перед соблазном продемонстрировать своё превосходство. Я разразился маршем «Огонь! Огонь!» своим посредственным баритоном, потом затянул «Мечту солдата», и мой мужественный голос отражался эхом от окрестных скал.