Шутиха (сборник) - Олди Генри Лайон (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Слушай, Алька, чем они в вашем Улье думают?! – оглядев Ублажителя–IV с лап до гребня, Небейбаба замялся, видимо, не найдя подходящего места. – Ладно, не дрейфь: прикроем…
— Ты заботливей Доброй Мамочки, о высокоразумный господин обер–сержант! Молю извинить назойливость, но какой материал вы намеревались подвергать плющению? И что есть «оружие», которое надо приготовить? Пища? Изделие? Симборг–протез?!
У обер–сержанта отпала челюсть, в результате чего Небейбаба стал очень похож на гостя.
— Ты чего, Алька? Дурак или прикидываешься?!
В ответ Альеносхромп на всякий случай еще разок дал себе в ухо: для лучшего осмысления.
— Так. Пойдем! – сержант метко плюнул обгорелым фильтром в пасть автоуборщика, и суровое лицо Небейбабы озарилось счастьем 999–й пробы. – Это, землячок, не рассказывать – это показывать надо!
Глава пятая
в которой огневая мощь способствует взаимопониманию, ведутся философские диспуты на пальцах, а в финале сообщается пренеприятнейшее известие
Трюмная палуба пустовала – «Нострадамус» шел порожняком, если не считать грузом десантников – и Небейбаба с разрешения капитана не преминул оборудовать здесь временный тир. По дороге обер–сержант возбужденно дергал себя за усы: в кои?то веки нашелся достойный зритель! Свойский мужик: не кирзач, не изя, не педро… Раньше Небейбаба искренне полагал, что всяких зеленых, в случае обнаружения таковых, следует без промедления прибрать к ногтю. Но это же всяких зеленых, а не совершенно конкретного зеленого, и даже не зеленого, а зеленоватого! Понимать надо! Особенно если кореш Алька горит желанием увидеть занятие для настоящих мужчин!
Надо сказать, что оным «занятием» обер–сержант успел изрядно достать весь экипаж шхуны. Полянкер–Луговски как?то раз написал жалобу на имя лейтенанта Губера, требуя призвать «распоясавшегося милитариста» к порядку, дабы последний «прекратил негативно влиять на душевное равновесие экипажа». Лейтенант пообещал призвать и прекратить, после чего ушел делить капрала Касаткину, вскоре оказавшись в гибернаторе лазарета. Старшим в отделении остался Небейбаба, и жаловаться сделалось некому.
— Вот, земляк, любуйся! Это, значит, оно и есть: оружие! – торжественно возвестил обер–сержант, сбрасывая с плеча импульсный седиментатор. Снимать «Дружбу Народов» с предохранителя не понадобилось: Небейбаба всегда считал излишним предохраняться. – Видишь во–он тот щит? Пласталь, восемь на двенадцать?
— Вижу, добрейший Василий Архипович.
— А теперь?!
Вряд ли кто?нибудь назовет лучшим воспоминанием своей жизни грохот седиментатора в замкнутом пространстве трюм–палубы. Альеносхромп Ублажитель–IV даже присел на задних лапах и хвосте: поза «Внимаю Мудрости Терца», символ устойчивости и благоговения. Мишень, без промаха пораженная импульс–картечью, принялась седиментироваться: полетели ошметки вероятностей, корневая «вещность» щита занялась анти–ченнелингом, из искры возгорелось пламя, а молекулы впали в глубокую депрессию, склонную к суициду. Секунда, другая – и от щита остались лишь воспоминания, да и те на цыпочках удрали в угол, где безропотно выпали в осадок.
— Знай наших! – Небейбаба, гордый успехами Человечества, подмигнул гостю. – А это, зеленка ты моя, называется: подствольный флеймер!
Шквал огня, сплетая сотни бескостных языков в лепете несуразицы, разметал штабель ящиков из?под «Завтрака террориста». Альеносхромп от благодарности за новые переживания чуть не впал в ритуальную каталепсию, но Небейбаба вернул гостя в исходное состояние, молодецки гаркнув прямо в лишай–толковник:
— Еще! Еще гляди, земляк! Кумулятивные плазмо–пули со смущенным центром тяжести!
«Кольт–ВКП(б) — 1500» сыграл «Ижицу–Пыжицу» в контр–октаве. Дюжина бутылок, развешанная противолодочным зигзагом, легла на пол лужами жидкого стекла, образовав карту звездного неба – если смотреть наискосок от Ятя Центавра.
— Ты погоди! Я сейчас такую штуку притащу!!! – когда Небейбаба «заводился», остановить его мог разве что прямой приказ вышестоящего начальства, да и то с часовым запаздыванием.
Кинувшись в боковую дверь, обер–сержант вскоре вернулся, лиловый от натуги.
— Осколочно–фугасный бомбошвыр «Консенсус»! – ликующе выпалил он. – Я этим шпакам даже показывать не стал: то им, видите ли, грохочет, то, биомать, полыхает, то дымит. А тебе, землячок, покажу! Вещь! С гидрокомпенсатором отдачи, облегченный вариант…
«Облегченный вариант» бомбошвыра весил вровень с Небейбабой.
Альеносхромп принял позу «На краю обрыва размышляю о вечном», символизирующую внешнее сосредоточение, и стал внимать.
***
— Обер–сержант Небейбаба!
— Я!
— Что это значит? – мосластый палец ткнулся в оплавленную и покореженную стену. Ковырнул, загнав под ноготь броневую занозу.
— Испытания полевого денатуратора «Гринпис» в замкнутом помещении!
— Три наряда вне очереди!
— Есть!
Альеносхромп Ублажитель–IV с восторгом глядел на одухотворенного Василия Архиповича. Жаль, что все так быстро сгорело. Но увидеть небывалое: разумный вслух разговаривает сам с собой!!! – после такого можно с чистой совестью предстать на суд Мудрого Терца Второпредков. «О, претворитель заветов в жизнь! – скажут Астрал, Ментал и Забыл. – Кто, как не ты, заслужил белизну внешних ребер?!» Правильно Василий Архипович пообещал «разумному–в-себе», с которым говорил, три нарядных одежды без тягостного ожидания. Надо будет добавить подарок от разумных Улья. Какое?нибудь новое переживание…
— Ну? Как?!
Обер–сержант хлопнул гостя по чешуйчатой спине. В самом деле, зеленый, давай восхищайся! И только попробуй, биомать, не восхититься!
— Прошу прощения за ошибку, – согласно ритуалу самоуничижения–паче–гордыни, Альеносхромп трижды вздернул хвостовую трещотку. – Я полагал, что Беспредельцы обитают в раю. Иначе как бы выжили такие славные, такие добрые, такие незащищенные создания…
«Это мы, ядрена бомба, незащищенные?!» – так обер–сержант не обижался даже тогда, когда штабс–хорунжий Небейбатько, почти однофамилец, карьерист и тыловая крыса, стал чемпионом полка по алфавиту, с помощью вербалайф–допинга обойдя Василия Архиповича на две буквы.
— Теперь я вижу: вы пошли другим путем. Создание мощных средств противодействия катаклизмам и хищникам. Еще раз молю извинить недомыслие.
— Какие хищники?! – вскипел Небейбаба. – Мы тебе что, охотничья артель «Ни Пера»?! Мы – военное подразделение!
— Военное? – Альеносхромп поскреб когтем лишай–толковник, переводя его в ассоциативный режим. – Молю о разъяснении. Смысл понятия темен.
Глядя на зубастого пацифиста снизу вверх, Небейбаба вдруг понял, что чувствовал фельдфебель Шандор, объясняя салабону Ваське суть команды: «Под восемь годовых рассчитайсь!».
— Давай?ка заново, землячок, – обер–сержант ногой придвинул к себе чудом уцелевший ящик. Сел, распечатал новую пачку «Бикфорда», прикурил от трофейного кресала. Долго смотрел, как огонек, шипя, ползет к фильтру–детонатору. – Ты кто такой, язви тебя в дюзу, есть?
— Разумный.
— Договорились. А я?
— Беспределец.
— Разумный?
— Высокоразумный.
— Заметано. Ты меня уважаешь?
— Лишь сумчатый пупырник способен отнестись без уважения к высокоразумному Василию Архиповичу, кладезю новых ощущений и переживаний!
— Ну, это ты загнул… Хотя правильно. Сумчатые пупырники – стервы известные. А теперь представь, что у нас с тобой пересеклись интересы. У разумного с разумным.
— Это прекрасно, о единственный в своем роде Василий Архипович! Мы отыщем много нового в точке пересечения! Терц Второпредков учит…
— Ты мне гайки не крути! Представь: я у тебя урановый рудник спер. Или пахнет от тебя плохо. Или пивом ты со мной не поделился. Беру я, значит, согласно оборонной концепции, этот самый полевой денатуратор…
— Я весь внимание!
И тогда, призвав на помощь язык жестов «Ыть», разработанный бойцами «Тамбовского Волка» для внутреннего употребления, Небейбаба доходчиво разъяснил на пальцах: что случится в точке пересечения интересов.
