Риф яркости - Брин Дэвид (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Сара при лунном свете смотрела, как изгнанный мудрец движется с жилистым изяществом – настороженный, сосредоточенный, сильный: живое доказательство справедливости избранного им простого жизненного стиля.
Обманчиво простого, думала она. У мира бесчисленное количество возможностей быть не таким, как кажется на первый взгляд.
Немного погодя Урунтай замедлил движение, потом совсем остановился для еды и отдыха. Самки с мужьями и личинками в сумках каждый мидур должны были пить теплую кровь симлы. Люди были недовольны урским обычаем быстрых, но коротких перебежек, и отдыху они предпочитали менее торопливое, но равномерное передвижение.
Вскоре после второго такого перерыва Ур-Качу повернула всю группу на каменистый карниз, который тянулся в общем направлении на юго-восток, как хребет окаменевшего гиганта. Неровная местность замедлила продвижение, и Сара воспользовалась этим, чтобы спешиться и дать отдохнуть ослу и собственному заду. У нее затекли руки и ноги, и она надеялась, что ходьба вернет им подвижность. Но держалась рукой за седло: вдруг споткнется в темноте на невидимом камне.
Взошла вторая луна, и идти стало немного легче. Освещенные серебристым Торгеном, горы казались выше, чем обычно. Ледники на северном склоне впитывали падавший под углом свет спутника и возвращали его своеобразным голубым сиянием.
Незнакомец запел. Сладкая негромкая мелодия заставила Сару подумать об одиночестве.
Я одинокий остров
В далеком море,
И ближайшая полоска земли -
Это мои тоскливые мысли о тебе.
О, если бы я был свободен Душой и телом, Ты села бы в лодку И приплыла ко мне?
Это англик, хотя такой диалект Сара никогда не слышала. Много незнакомых слов. Неизвестно, насколько сам звездный человек понимает то, что поет. Но стихи, несомненно, вызывали у него глубокое чувство.
Я лед, который утоляет твою жажду,
От которого звенят твои яркие кольца?
Ты ангельский образ,
Поцелуй которого придает планете крылья…
Пение кончилось, когда прискакала Ур-Качу, раздувая ноздри, и потребовала прекратить невыносимый земной кошачий концерт. Сара полагала, что это исключительно личное мнение, потому что остальные уры не возражали. Музыка входит в очень короткий перечень того, в чем согласны обе расы. Некоторые уры даже говорят, что согласны переносить запах людей, потому что те принесли на Джиджо виолу.
Для тетки Ур-Качу казалась необычно раздражительной.
Человек из космоса замолчал, и группа двигалась в тишине, подчеркиваемой цоканьем копыт на камне.
Следующая кровавая остановка – в укрытии от ветра между каменными плитами, которые могли быть естественными образованиями, но в полутьме казались руинами древней крепости, погибшей в какой-то катастрофе. Один из обветренных пустынных людей дал Саре кусок черствого хлеба и сыр из молока кустарниковой коровы, несвежий, но вкусный, тем более что Сара ужасно проголодалась. Но рацион воды разочаровал. Уры не видят смысла в том, чтобы брать с собой большие запасы воды.
Около полуночи группе пришлось перейти в брод широкий мелкий ручей на дне пустынной вади. Ульгор, всегда готовая ко всему, натянула прочную, без щелей, обувь и пересекла ручей, не замочив ног. Остальные урские мятежницы брели рядом с людьми и ослами, потом тряпками вытерли ноги друг у друга. После этого Урунтай какое-то время двигался очень быстро, пока не высохла влага на волокнистой шерсти ног.
Когда шаг снова замедлился, Сара слезла с осла и пошла пешком. Вскоре справа от нее послышался низкий голос.
– Я хотел вам сказать… я читал вашу работу о лингвистическом регрессе индоевропейских языков.
Это ученый, ставший охотником. Дединджер шел по другую сторону ее осла. Она долго смотрела на него, прежде чем ответить.
– Я удивлена. В ней пятьдесят страниц, я сумела сделать только пять копий, и одна у меня. Дединджер улыбнулся.
– У меня еще есть друзья в Библосе, которые время от времени присылают мне работы по интересующим меня темам. Что касается ваших положений, то хотя замечания о грамматическом совершенстве долитературных торговых кланов мне понравились, боюсь, я не могу разделить вашу общую теорию.
Сара не удивилась. Ее заключения противоречат всему, во что верит этот человек.
– Таков путь науки – циклы признаний и непризнаний. Никакой догматической истины. Никакого жесткого, заранее известного слова.
– В противоположность моей рабской привязанности к нескольким древним свиткам, в написании которых не участвовал ни один человек? – Кремневый человек рассмеялся. – Я так и думал, что все сведется к тому, в каком направлении, по-вашему, движутся люди. Даже среди консервативных галактов наука должна медленно совершенствовать модель мира. Она ориентирована на будущее. Ваши дети будут знать больше вас, так что истина, которую вы постигаете, никогда не может быть названа “полной”.
Все хорошо, пока ваш путь направлен вверх, Сара. Но традиция и прочная вера предпочтительней, если вы спускаетесь по узкой священной дороге к рабству. В таком случае споры и неуверенность только смутят вашу паству.
– Ваша паства не кажется смущенной, – признала Сара. Он улыбнулся.
– Мне удалось повернуть этих жестких людей к истинной ортодоксальности. Большую часть года они проводят на равнине Режущего Песка, охотясь на диких пауков-ленивцев, которые живут в пещерах под дюнами. Большинство из них не умеет ни читать, ни писать, а немногие орудия они изготовляют сами. Они уже далеко прошли по Тропе. Другие группы убедить может оказаться труднее.
– Например, гильдию взрывников? Бывший ученый кивнул.
– Загадочный клан. Их колебания при выполнении своего долга в нынешнем кризисе тревожат.
Сара посмотрела на Курта и Джому. Старший взрывник дремал на медленно идущем осле, а племянник продолжал односторонний разговор в Незнакомцем, который в ответ на болтовню Джомы кивал и улыбался. Звездный человек – идеальный, никогда не критикующий слушатель для застенчивого мальчика, который только начинает выражать себя.
– Может, они сообразили, что могут взорвать только раз, – заметила Сара. – А потом им придется зарабатывать на жизнь, как всем остальным.
Дединджер хмыкнул.
– Если это так, кому-то пора уважительно напомнить им об их обязанностях.
Сара вспомнила слова Джопа о том, что необходимо “убедить” Курта. В более напряженные времена у этого выражения может быть зловещий смысл.
Возможно, мы возвращаемся к таким временам.
Кремневый мятежник покачал головой.
– Но забудем об этом. Я действительно хочу поговорить о вашей захватывающей работе. Не возражаете?
И когда Сара пожала плечами, Дединджер дружелюбным тоном продолжил так, словно они сидят в факультетском фойе в Библосе:
– Вы признаете, что праиндоевропейский и многие другие древние праязыки обладали более строгой и рациональной структурой, чем последующие диалекты, развившиеся из них. Пока все верно?
– Согласно книгам, привезенным на “Обители”. Мы располагаем только полученными в наследство данными.
– И однако вы не считаете эту тенденцию очевидным признаком отхода от совершенства? От оригинальной грамматики, созданной для нашего использования расой патронов?
Сара вздохнула. Возможно, во вселенной бывают более странные вещи, чем разговор на абстрактные темы с похитителем под пустынным небом, но ей ничего такого не приходило в голову.
– Структура этих ранних языков могла возникнуть за многие поколения в результате отбора под давлением обстоятельств. Примитивным людям нужна строгая грамматика, потому что у них нет письма или других способов исправления ошибок и лингвистических отклонений.
– А, да. Ваша аналогия с игрой в телефон, в которой язык с самым высоким уровнем кодирования шамана…
– Кодировки Шеннона. Клод Шеннон показал, что любое сообщение может нести в себе средства исправления ошибок, вкравшихся во время передачи. В бесписьменных языках такая избыточность часто бывает заключена в грамматических правилах – падежах, склонениях, определениях и тому подобном. Это все элементарные основы теории информации.
