Гнев Тиамат (ЛП) - Кори Джеймс (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
За время, которое они провели в тяге, Наоми рассчитала безопасный транзитный график и по лучу передала его другим кораблям. От начала и до конца кампании они потеряли тридцать два корабля и почти двести жизней. Вернули Джима и Амоса, приобрели Терезу Дуарте и уничтожили завод по производству высокомощного военного флота Лаконии. «Вихрь» по-прежнему оставался страшной машиной-убийцей, способной завоевать любую звездную систему. Но то был один-единственный корабль. Уйти воевать через кольцо и оставить Лаконию без защиты он не мог. Теперь он на привязи.
«Шторм» добрался до кольца и, прежде чем пройти, передал Наоми официальное приветствие: Джиллиан Хьюстон возвращает корабль на станцию «Дрейпер» и ждет новых указаний. Это стало неожиданностью. Наоми так много умственной энергии потратила на завоевание победы, что совершенно не задумывалась о том, что будет делать после. Освобождение от Лаконии еще не означало… наверно не означало, что Транспортный Союз вернется к фактическому правлению. Во-первых, станции «Медина» больше нет, и создать постоянную базу в пространстве колец теперь невозможно. Во-вторых, все торговые и управляющие структуры Лакония давно заменила своими собственными.
Но все же были варианты. Удушающей хватки, как раньше, в пространстве колец больше нет, и там можно поместить сеть дешевых, легко заменяемых реле, передающих сведения о входящем и исходящем трафике. Это даст возможность судам до перехода высчитывать шансы превратиться в летучих голландцев. Если люди будут знать, что могут не выйти с другой стороны, то ходить через кольцо рискнут не все. Надо предоставить им полную информацию, и пусть решают сами. Но это проблема на потом. А пока она лишь смотрела, как шлейфы кораблей, разбивших Лаконию, касаются врат и исчезают один за другим, и твердила про себя: «Только бы прошли. Только бы прошли».
В перерывах между ускорениями экипаж праздновал и, к сожалению, переругивался. В период предбоевых волнений Ян Кефилви и еще один молодой человек, инженер по имени Сафван Корк, успели переспать, и теперь вступили на тернистый романтический путь выстраивания дальнейшего житья. Она старалась не вмешиваться, но однажды увидела, как Джим, сидя в опустевшем торпедном отсеке, выслушивает плачущего Яна. Это показалось очень правильным.
Корабль был всего в трех тысячах километрах от кольца, они уже шли на торможении, чтобы после перехода располагать временем и пространством для маневра, а не просто шлепнуться о ту сторону сферы и исчезнуть. Силы Лаконии их не преследовали. Даже торпед дальнего диапазона не запускали.
Тереза Дуарте оказалась потрясающим человеческим существом. Наоми попыталась наладить с ней контакт, но только однажды. Была передышка, Алекс вел их на мягкой четверти g, и Наоми собралась поужинать. Она все никак не могла привыкнуть к столпотворению на камбузе. По ее мнению «Роси» предназначался только для шестерых.
Тереза одиноко стояла у стены, с миской лапши в одной руке и палочками для еды в другой. Волосы она стянула на затылке, отчего ее лицо казалось жестче, чем обычно. Рядом никого. Никто с ней не заговаривал. Наверно, люди просто не знали, что сказать.
Наоми наложила себе в миску белых кибблов и уселась напротив девочки. Тереза подняла глаза, во взгляде мелькнуло раздражение, но она его быстро спрятала.
– Не помешаю? – спросила Наоми.
– Это твой корабль. Садись, где хочешь.
– Немного непривычно в подобном месте, да?
Тереза кивнула. Наоми откусила кусочек киббла, думая, что дальнейший ужин пройдет в молчании. Тереза покачала головой.
– Повсюду люди. И некуда уйти. Дома я могла побыть одна. Здесь никто никогда не бывает один.
– Ну, есть способы. – Наоми вспомнила про свой контейнер. – Но обычно тут меньше народу. Это сейчас слегка многолюдно.
– Экипаж рассчитан на двадцать два человека.
– Мы обычно обходились шестью. Иногда четырьмя.
– Мне здесь не нравится, – заявила Тереза и собралась уходить. – Когда прибудем, поищу себе другое место.
И ушла, не сказав больше ни слова. Миску с недоеденной пищей в утилизатор она не выбросила, поэтому Наоми, закончив ужин, прибрала за обеими и направилась по коридору к своей каюте.
К их каюте.
Джим лежал на койке-амортизаторе. Его комбинезон под мышками и на спине взмок от пота. Он посмотрел на нее и покачал головой.
– Я никогда, никогда не приду в форму. Я просто жалок.
– Ты поправишься, – пообещала она и прилегла рядом. Койка подстроилась под ее вес. Каждый раз, видя Джима, Наоми боялась поверить собственным глазам. Боялась поверить, что он действительно вернулся, что это не сон и не временная передышка. Ведь в любой момент вселенная могла отобрать его снова. Со временем становилось лучше, но полностью это вряд ли пройдет.
– Видела на камбузе твою подругу, – рассказала она. – По-моему, привыкать ей тяжело.
– Ну, только что она была единственным ребенком божественного императора всея галактики, а теперь жует овсянку на антикварном корвете. Перемены не из легких.
– Что будем делать, когда доберемся до базы? Ты же понимаешь, она слишком важна, чтобы просто отпустить ее, верно?
– Не знаю, как заставить ее остаться. Не можем же мы бросить ее в тюрьму. Но есть другие варианты.
– Какие?
– Не все марсиане ушли тогда с Дуарте. Наверняка отыщутся ее родственники. Если повезет, кто-то из них окажется психологом или консультантом. Или… Не знаю… Управляющим реабилитационного центра.
– А если нет?
– Если нет, тогда мы это организуем. В конце концов, копни поглубже, и выяснится, что все мы друг другу родня. Так что притормозим, пока к ней не подключатся нужные люди.
– Рассуждаешь, как Авасарала, – сказала Наоми.
– Я часто думаю о ней. Как будто маленькая версия Авасаралы живет у меня в голове. У тебя такое бывает?
– Знакомое чувство, – сказала Наоми. И немного спустя: – Терезе нужно не место, где жить, и не какие-то мутные родственники. Ей нужна любовь.
– У нее была любовь. Отец любил ее. По-настоящему любил. Чего у нее не было – так это чувства меры.
– А теперь ты притащил ее сюда.
– Она сама сюда притащилась, – поправил он. – Как и все мы. И для каждого из нас это был тот еще геморрой. Перерастать семью непросто и в гораздо лучших обстоятельствах. А сейчас обстоятельства далеко не лучшие.
Она лежала, удобно устроившись в его объятьях. Он весь пропотел, но ей было плевать. Кончиками пальцев она провела по его лбу, потом вниз по щеке. Он повернул голову, подставляясь под ласку, как кошка, которая хочет, чтобы ее погладили.
– Думаешь, с ней все будет хорошо? – спросила Наоми.
– Без понятия. Может, да, может, нет. В любом случае, теперь это зависит от нее. Хотя я уверен, она со всем разберется. Для нее это победа. А мы поможем, если получится. Если она позволит.
Прозвенело предупреждение. Через пять минут они войдут во врата. Джим вздохнул, встал и принялся переодеваться в свежую одежду.
– Как насчет тебя? – спросила Наоми.
– А что насчет меня?
– С тобой все будет хорошо?
Джим улыбнулся, и лишь легкий оттенок усталости виднелся в его глазах. Легкая грусть.
– Я разыгрывал долгую, трудную, проигрышную партию, и я победил. После того, как я победил, я вернулся домой. А завтра утром я проснусь подле тебя. У меня все просто идеально.
Переведено: grassa_green
Глава 50: Элви
Спустя день после побега Терезы, Элви коротала предрассветные часы, просматривая трансляции. Как только стихли бои, даже до того, как раненых отделили от мёртвых, история начала обретать форму. Государственные новости и данные отчетов, увиденных Элви позднее, повествовали о каких-то совершенно разных битвах. Сепаратистские группировки террористов, каждую из которых отследили на пути побега к вратам, отброшены непреодолимой силой лаконианского флота. Или – враг достиг всех очевидных целей, и убрался восвояси. Сеть платформ с орбитальными пушками и наземные рельсовые орудия успешно защитили Лаконию от отчаянной и самоубийственной атаки. Или – исходное предположение, что платформы и наземные орудия поддержат флот в бою, в пылу момента было проигнорировано, и потери противника оказались хоть и реальными, но совсем не катастрофическими. Враг бежит, и для окончательного устранения угрозы требуется чуть больше, чем лёгкая зачистка. Или – в обозримом будущем «Вихрю» придётся торчать у планеты, пока горстка эсминцев будет охотится за заблудившимися торпедами и летящими в планету скалами, ведь и то, и другое, может нанести непоправимый ущерб.